На все четыре... (СИ)

Поворачиваю голову ещё дальше, задирая ее кверху, и вижу злой огонек вспышек пулемета в окне ближайшей высотки. На самом верхней этаже. Почти под самой крышей. А над самой крышей строго вверх взлетает красная ракета. Сигнал для начала операции, скорее всего. И, словно отвечая на рёв пулемета и на свет ракеты, где-то неподалеку загрохотало ещё более серьезным калибром! Причём, сложно понять откуда именно. Такое ощущение, что со всех сторон одновременно! Ура товарищи. Красная армия на подходе! Как там было? "Видели ли вы, ребята, бурю? Вот так же, как громы, загремели и боевые орудия. Так же, как молнии, засверкали огненные взрывы…"
И только я успеваю подумать, что, похоже, что я похоже вновь выкручусь из передряги живым, как резкий удар в грудь опрокидывает меня на песок. Уже падая я вижу Часика, с совершенно безумным видом опустошающего в меня свой магазин автомата одной заполошной очередью. В основном мимо, конечно. Но тех пары-тройки пуль, что таки нашли меня, мне хватает за глаза.
Ещё успеваю увидеть, как вокруг него начинаются вздыматься фонтанчики песка от ближних разрывов того самого крупнокалиберного пулемета и, наконец, его накрывает. Его автомат заткнулся. Но и я внезапно ощущаю странное удушье и медленно нарастающую боль в груди. Внезапно во время вздоха слышу странный присвист и, закашливаюсь, выхаркивая кровавые сгустки. Весь рот полон крови. На этот раз -ВСЁ. Похоже не удалось-таки обмануть костлявую.
Последнее, что я еще успел увидеть, когда гаснущее сознание проваливалось в вечную черноту — это расширенные изумленно-восторженные глаза Стюарта, распластавшегося на земле возле самой арены. Похоже, он не совсем поспевает за стремительно меняющейся обстановкой на арене. Он только-только осознал, что я победил великого Мосла, как я ошарашиваю его тем, что убивая Шварца из пистолета (то есть: и Мосла мог убить? Но не стал). И, перестрелка с телохранителями Шварца которую Шиша явно выиграл. (То, что Шише помогают, он, похоже, ещё не догоняет). А вот то, что его кумир уже, практически мертв, он видимо вовсе не понимает.
Впрочем меня это уже не касается. Я не могу сделать даже вздоха. Картинка расплывается, в глазах темнеет. И сознание наконец милостиво меркнет. На этот раз похоже окончательно.
Конец четвертой книги.