На все четыре... (СИ)

— Таня, — Сова перехватила Кирзу, не дав ей уйти, — вы с ребятами посмотрите пожалуйста, куда вон тех ребят можно разместить. — Соня кивнула на десяток мелких, толпящихся у входа, — чтоб они без присмотра не болтались.
— Так пусть Мамлюба этим и занимается? — попыталась увильнуть Татьяна.
— Детсады переполнены, — печально заметила Сова. — Там по двое ребятишек на одну кровать сейчас. Таня, их просто некуда девать. А ты еще Щепу забрала. А без него, его работники ничего толком не могут. Мест нет нигде.
— А у меня, типа — места есть?
— По взводам своим раскидай их. Пусть, типа, сыны полка будут. Или девчонкам своим отдай, пусть возятся. Всё равно, пока погода, вон, мерзкая стоит, не до огорода. А так им и занятие какое-никакое будет.
— Ладно, — недовольно буркнула Таня, но больше спорить не стала. — Эй, мелкие, кто хочет живого кролика погладить? И курочек. Айда за мной…
Шиша
Очередное подтверждение тому, что всё идет так, как оно и должно идти, мы получили на следующее утро, когда из запоя внезапно вышел Дон. Не знаю, что там у него произошло ночью, с вот уже практически неделю спаивающим его Додиком, но утром мальчишка, мучающийся жутчайшим похмельем, выполз из своей норы. А, поскольку, на улице опять, то и дело, начинался противный дождь, то он пришел проситься к нам с Серафимой.
Конечно, мы впустили его. Всё-таки, что ни говорите, а он был неплохим парнем. А то, что сломался… Так кто ж его осудит? Мальчишка же совсем. Да ещё и помогли ему сломаться-то. Пока Хиросима на пару с появившейся медичкой отпаивали парня вытребованным у охраны куриным бульоном, я осторожно расспрашивал у него о его прежней жизни.
Саша Самохвалов родился в обеспеченной семье. Отец мальчика был успешным бизнесменом. Однако, в отличии от большинства подобных типов, скидывающих заботу о ребенке на мать, а сам с головой погружающийся в собственный бизнес с головой, отец Саши был не таков. Он очень много времени проводил с сыном и поддерживал все его увлечения. «Большой теннис? Пожалуйста. Фехтование? Паруса? Ну, в Кургане, конечно, проблематично, но мы что — то придумаем. Вон в Тюмени, говорят, есть кружки. Конные прогулки? Легко. Походы всей семьей на природу на несколько дней? С удовольствием."
В общем, детство у Саши было максимально счастливое… До того, как в их мир пришла Беда. Гибель родителей стала для мальчишки потрясением, куда более сильным, чем гибель всего остального мира. Вполне вероятно, что он мог бы не пережить это свалившиеся на него горе, если бы не Скользкий. Глава образовывающегося буквально на ровном месте анклава западников нашёл способ выдернуть мальчишку из пучины чёрной депрессии, в которую тот погружался с каждым днем все сильнее и сильнее.
Способ был старый и проверенный временем. Мальчишке была подсунута совсем маленькая девочка, страдающая от потери собственных родителей, ничуть не меньше, чем сам пацан. И тому, вынужденному ухаживать за малявкой, волей-неволей, пришлось выходить из собственного анабиоза. Парень ожил. Сжал зубы и стал жить и бороться. Он обрел для себя новую цель. Жить уже не для себя любимого, а для того, чтоб жила на свете маленькая Люся.
Со временем Дон освоился, ожил и, даже, был вполне себе на хорошем счету у Скользкого, сумевшего-таки создать большой и сильный анклав, подмявший под себя не только Западный, но и район бульвара Солнечный, и Шевелёвку с ЦПКиО, и всерьез бодавшуюся с КЗКТовцами и теми же восточниками за контроль над центром города. Сказать, что Дон стал правой рукой Скользкого, конечно, нельзя. Мелкий он ещё для таких должностей. Но и рядовым бойцом его тоже не назовешь. Своими талантами и трудолюбием он сумел доказать всем, что, несмотря на возраст, ему можно поручать и командные должности.
Всё закончилось во время очередного "приграничного конфликта" с восточниками в центре. Его пятерка угодила в хорошо подготовленную засаду. Двое его ребят были убиты там же на месте. Сам он с ещё одним мальчишкой угодил в плен, и только одному, вроде как, удалось скрыться.
  
Напарник Дона оказался хлипковат и сломался почти сразу. Он отправился на плантации, а твердый и несгибаемый Дон — на арену. Ну а дальше мы всё уже знали и сами. Поединок, первый собственноручно убитый противник и срыв. Жесточайший запой мальчишки, не пробовавшего до того момента ничего спиртного. Что там у них произошло с Додиком — пацан так и не сказал. Скупо обронил только, что избил своего собутыльника черенком от его же швабры. Ну, типа, тот нож достал, а у Дона оружия не было совсем. Но он же фехтовальщик (пусть и пьяный до изумления в тот момент). А в углу уже который день стояло ведро Додика со шваброй, ну он и… Обломил черенок ударом ноги, а потом, им словно шпагой, в два финта обезоружил допившегося противника и чуть не проткнул его насквозь удачным выпадом. Короче: «весело, похоже, ночка у него прошла.
Так за разговорами мы и провели весь день. (все равно, что еще делать то в такую погоду?) В качестве ответной любезности свои истории рассказали и мы с Симой. Мальчишка, до этого зациклившийся на собственном горе, на глазах оживал. Впрочем, с приближением вечера росло и наше общее напряжение. Я всеёожидал какой-то подляны от Щварца. Теперь, самым очевидном способом ударить меня посильнее — было свести меня на арене именно с Серафимой. Признаться, я с откровенным страхом ожидал чего-то подобного.
Но нет! На арне вечером, после того, как нас всех разогнали по своим комнатам, вызвали Бразу и Куктая.
Услышав вызываемых поединщиков я испытал жутчайшее разочарование. С одной стороны — ещё один день жизни, а с другой — если сейчас встречаются эти двое, то на следующие два боя остаемся только мы трое и все тот же Мосол. То есть кому-то из нашей троицы не повезет попасть на Мосла, а оставшимся двоим придется драться между собой. И ещё неизвестно что хуже.
Признаться, я очень рассчитывал, что подраненный Браза достанется или мне или Симе. С ним справиться, по идее, проблем не должно было возникнуть. Да и Куктай, честно говоря, не казался таким уж непобедимым противником. Да, сложный соперник с неудобным оружием. Но лично я предпочел бы скорее выйти против него, чем против Хиросимы. Или, не дай бог, Мосла. А тут…
Я, даже, не стал смотреть сам бой. У Бразы просто не было шансов. Конечно, прошла, считай, неделя с его боя, раны уже не представляли особой опасности для жизни… В обычной жизни… Но вот до полного выздоровления было ещё ой как далеко. Он еле двигался. Не… Без вариантов. Ну, а во-вторых, смотреть на то, как Куктай располосует его своей шипованной цепью… Не хочу. Я помню как меня скрутило после того, как он Корнея распластал. Крайне неприятное зрелище.
Так что я даже не смотрел на бой, улегшись на кровать и попробовав отрешиться… Бесполезно. Пусть я не глядел бой глазами, так весь в слух ушел, ориентируясь на рев трибун и выкрики ведущего. Как уж тут отрешиться?
Впрочем, долго бой не продлился. Бразе действительно нечего было противопоставить цыгану. Не прошло и пяти минут, как ликующий ведущий объявил Куктая победителем второго четвертьфинала. Кто бы сомневался. Хотелось встать и всё-таки подглядеть, что там, но я буквально волевым усилием заставил себя продолжать лежать. Чего там смотреть? Во что цыган превратил армяшку? Бр… не хочется. И так догадываюсь. Не стоит делать себе нервы.
А вот Серафима бой смотрела. Зря, конечно. Потому что, когда спустя час она всё-таки пришла ко мне, была она бледнее мела. Только настроение себе испортила. У меня, конечно, тоже настроение не очень. Но у меня-то по поводу ожидания завтрашнего боя, а у нее в глазах всё ещё растерзанный труп Бразы стоит. Пришлось успокаивать.
Гвоздь
Ввалившись в дом и не разуваясь Игорь прошел к бару, оставляя грязные отпечатки ботинок на ковре. Налив полстакана дорогого коньяка он залпом выпил его, сморщившись, и рухнул в кресло, даже не сняв насквозь мокрую ветровку. Настроение было просто отвратительное.