Немного о потерянном времени (СИ)
— Поправляйтесь, Степан Тимофеевич, подумайте тут о жизни своей, и особенно о том, что не нужно лезть туда, куда не просят, — с этими словами поднимаюсь, оставив на тумбочке пакет с апельсинами и лимоном.
Степан широко улыбается, разводит руками:
— Надо быстрее. Муж твой набьёт мне морду. От души.
— И будет прав, — киваю вошедшей со штативом медсестре и покидаю эту палату навсегда.
Между нами нет долгов.
Отличная фраза, кстати. Влад немного про их воинское братство рассказывал, так она уж больно мне понравилась.
Нам, девочкам, тоже бы пригодилась. Иногда.
Глядя на мое не слишком довольное лицо, муж отменил визит в следственный комитет к новому приятелю и спешно повез приводить в благостное состояние духа утомившуюся от чужой глупости жену: сначала к Гвидо в ресторан, затем прогуляться в любимом парке, а потом и основная часть программы.
Дома.
У нас сейчас внезапно краткий период уединения.
Чего зря время терять?
И, конечно же
Маргарита Анатольевна Ланская-Коломенская своей несравненной персоной
[1] Цитата из к/ф «В бой идут одни старики…»
Глава 59
Маргарита
Сидя через два дня в спа-салоне одного из всесезонных курортов под Петербургом, я изумлялась действительности.
Особенно тому, что оказалась приглашена на девичник к Гаухар.
Определенно все это ж-ж-ж неспроста, но, кажется, пришло время для закрытия еще некоторого количества долгов.
Вместе с Гохой и Агатой лежа на соседних лежаках в зоне отдыха и употребляя чайниками молочный улун после косметических оздоровительных процедур, я слушала девушек развесив уши…
А ведь начиналось все спонтанно. Как у меня обычно и бывает.
Вчера мне позвонила Нина и огорошила:
— Ты там сидишь, Мудрая Сова? Отлично, не переживай, все штатно. Знаешь же, как у нас вечно: Рус пожалился Агате с Гохой, те вместе подумали и вот результат. Дочь мне вообще сказала: «Всю жизнь мне от тети Риты мужики покоцанные достаются»…
— Ничего не поняла, от слова совсем, Нин, — может это у меня ум за разум, как вчера ночью стараниями мужа закатился, так и не выпал в реальность?
Владимир Львович после визита в клинику и романтического вечера, как принялся доказывать, что я десять лет назад права была в своем выборе, так только под утро угомонился.
Было ярко, здорово и более чем зажигательно для моего возраста и его состояния здоровья.
Я, кстати, три раза засыпала, но утром поняла, что подремать удалось лишь пару часов.
То ли муж скучал, то ли еще какая дрянь грядет.
Но услышав дорогую подругу, очнулась сразу:
— Да чего там понимать? Агата решила прибрать вашего Степашку к рукам.
— Однако бумеранги Вселенная нынче быстро возвращает, — Пресвятые Просветители, не хочет эта молодежь жить спокойно.
Это же уму непостижимо, самой лезть в такое.
— Ты про что? — тревожная мать здесь не только я, да.
— Да я вот недавно думала, что надо Степана Тимофеевича осчастливить, чтоб жилось не скучно.
Нинок хмыкает, а после осторожно уточняет:
— Так ты не против?
— С чего мне возражать? — странно такое слышать, вообще-то.
— Ну, мужик фактурный, с харизмой…
— И что? Мне-то он за каким сдался? — добить они меня решили этой харизмой.
Заберите себе такое счастье: наглость и харизма — бесконечные, образование и воспитание мимо проезжали, зато самомнения — куда там нарциссам [1].
— Ну, мало ли.
— Нин, вот совсем тебя сегодня не понимаю.
— Не тупи, Сова, у тебя там все мозги в эндорфинах, что ли? — Нинок сердится, но повода-то нет. Завидовать ей как бы тоже нечему. Вроде.
Но не могу удержаться и не похвастать:
— И в окситоцине…
— Ясно, привет очухавшемуся супругу. А раз Степе ничего не светит с тобой, то передам Агги, пущай забирает…
— Передай.
Что сказать? Мне не жалко.
Сама Агата мужиков давно не ищет, а те, что к ней липнут — вроде нашего Игната. Даром не нать… а тут такое сокровище, простите Кирилл и Мефодий.
Вот-вот.
И я бы над странными Нинкиными интонациями за вечерним какао подумала, но сын привез внучку потискать на пару часов.
А потом я была в состоянии только упасть пластом и уснуть до прихода супруга с работы, однако.
И бабушкой я оказалась тоже тревожной, как выяснилось.
Поэтому утром, получив приглашение на девичник, не слишком сильно изумилась и решила поехать, развеяться. Даже не уточняя состав участников.
Ник все еще тусил у Руса с Ладой: смотрел за Лизой, пока ее родители обустраивали гнездо. Влад после длительного отсутствия решил совещаться с Шефом и проректором, кажется, безвылазно. И планировал делать это еще пару суток наверняка.
Так что мать семейства в кои-то веки была свободна и вольна зажечь, как ей хочется.
Жечь, правда, почти с порога начала Агата.
— И все же Маргарита Анатольевна не зря я когда-то старалась стать на вас похожей. Пригодилась вот.
Охренеть поворот.
М-да, как-то я не задумывалась о том, что Марк дался ей непросто. Хоть жалей девочку.
— А сейчас вышло кстати. Я помоложе да интеллектом попроще. Такому, как Степан Тимофеевич, с шибко умной женщиной некомфортно, сложно и беспокойно. Он же самый сильный, важный, главный…
Как бы, по сути, особо замечаний не будет, но я лично не полезла бы в эти дебри.
Но то я.
Понимаю, что не могу запретить человеку дурить. Разве что попробовать предупредить и постараться минимизировать вероятный ущерб?
Но это уже к родителям.
Пусть ей давно не двадцать, они все равно за нее переживают.
Вот тут-то я и сообразила: Нинок надеялась, что и в этот раз обойдется. Скажет она дочери: «Не трогай, это тети Риты» и все в ажуре. Никаких дурных мужиков в семье не появится.
Ан нет, тетя Рита отказалась. Какая плохая, да.
Надо на нее непременно обидеться.
Агата хмыкнула и подняла чашку, как для тоста:
— Судьба у меня, видать, такая, тётя Рита. Все мужчины, что вас любят, уж больно мне нравятся.
Как-то встреча эта не на девичник это похожа, а на «стрелку».
Сейчас еще Гоха встряхнется да припомнит мне страдания своего жениха… как бы мне домой-то после этого сейшена целой и живой добраться?
— Ну, с Марком вроде же вы давно разошлись и решили всё? — интересуюсь осторожно, косясь на Гоху, ибо возможны сюрпризы, оказывается.
Гаухар отрицательно головой машет и легонько чокается своей чашкой с моей шепча:
— Спасибо за него, — выдыхаю слегка, поддерживая невысказанный тост.
Чай выпивается залпом.
Агата смотрит на меня, чуть наклонив голову к плечу, как любит делать ее матушка:
— Да, с Марком, признаю, некрасиво вышло, а вот Владимир Львович в своё время был очень чёток в формулировках.
О, как. Вечер сюрпризов, твою молекулу.
Хорошо, что я уже (или еще) сижу.
— Это что ещё за новости?
— Да пустяк, мелочь. Я к нему тогда в районе вашей свадьбы с симпатией сунулась да вежливо получила так, что года два в себя приходила, — нет, жалеть ее я не буду.
Если пациент желает страдать — бессильны все психотерапевты мира.
Глаза у Агаты горят азартом, хоть и недобро:
— А тут раз, и нам Рус жалуется, что у вас неугодный кавалер. Дай, думаю я, посмотрю на это сокровище.
— Посмотрела?
— Заценила, берём! — выдыхает довольно, глаза закатывает, улыбается мечтательно.
Ну, диагноз ясен, штош.
Можно считать, что покой Степана Тимофеевича почил в мире:
— Не так чтобы рекомендую, но вполне можно работать. Заморочно, нервно, без гарантий.
Как будто им только моего официального одобрения не хватало, а тут уж девочки взбодрились, зашевелились, планы пошли сплошным потоком.
С этого момента Степан Тимофеевич был обречён.