Немного о потерянном времени (СИ)

— Сейчас вам нужен отдых, а когда придете в себя — будет вам и телефон, и утка, и симпатичная медсестра, — с этими словами доктор решил удалиться.
Сил, встать и уйти, не было. Орать тоже. Только попросить:
— Медсестру не надо. Я женат.
— Тогда будет вам, профессор, медбрат, — заржал эскулап и скрылся за дверью.
А меня стало отрубать снова.
Второй же приход в себя был быстрее и ярче.
Когда в вену всаживают иглу, это бодрит. Заметив мои распахнутые глаза, русый, богатырского телосложения парень в темно-синей форме, обещанный медбрат походу, коротко отчитался:
— Для нормализации давления, поддержки сердечного ритма, устранения последствий интоксикации.
Не хило меня накрыло.
Но анализировать буду потом.
— Мне доктор телефон обещал организовать.
— Это реанимация. Сюда телефон нельзя.
Бл*.
— Тогда врача.
— Позову, отдыхайте.
Что-то у них в капельницах не то, потому что снова вырубает.
А вот третий раз должен был, по идее, быть счастливым — в сознание вернулся на голос Марго. Но не с моей удачей.
Моя Королева говорила по телефону и то, что я слышал, обещало мне медленную и мучительную смерть. Сначала от рук любимой, а после, если вдруг сжалится — от стыда.
— Да, конечно, я получила фотографии. Нет, сомнений в подлинности у меня нет. Вы полагаете, мне следует подавать на развод? Занятно. Нет-нет, естественно, я видела мужа в постели с другой.
Пиз*ц. Быть такого не может.
Мысли блохами скачут в пустой черепушке. Как я так подставился? Точно не мог ничего, но компромат моей Королеве слили.
Твари.
Знал же, что от этой суки ничего хорошего не жди. Но, бл*дь, комплексы детские! Семья же?
На хер.
Уговаривал себя, декларировал, но в глубине души ждал? Мечтал? Хотел?
Ай, молодца! Дождался! Мечты, сука, сбываются!
Хочется орать: «Милая, не спеши! Давай поговорим! Я все объясню», но даже я сам слышу, как по-идиотски это звучит.
Поэтому я больше не жду.
— Марочка моя, прости дебила!
Любовь всей моей жизни оборачивается, окидывает меня быстрым взглядом, машет рукой, чтоб не мешал.
Это что же там столь важное и интересное? Или кто же там такой?
— Нет, я все понимаю и благодарна за Ваше участие и поддержку. Нет, Игорю Александровичу не надо сообщать. Я разберусь. Спасибо. Конечно, жду.
Бл*, голос нашего проректора я узнал бы даже в коме, думаю. Но после выхода — однозначно.
Ах ты, тварь хитромудрая.
Нет, я не согласен, чтобы ты там себе, моя милая, не решила.
— Ну, что ж, любезный мой супруг. В соответствии с нашими давними договоренностями, получив компромат, я желаю выслушать вторую сторону. Прошу, — с этими словами в руку, свободную от капельницы, ложится телефон любимой.
Сука Аннушка! И ее подпевала Диночка, бл*.
— Последние мои воспоминания: я после вручения диплома пил коньяк со здешним проректором.
— С покровителем Кота, не к ночи он будь помянут? — удивленно тянет жена.
— Марго, я идиот. Русу тут втирал про разведку, а сам попал, как лох.
— Ну, это не самое страшное во всей истории, — супруга тяжело вздыхает, а на лице то самое выражение, что я узнаю с ходу. Так она выглядит, когда о семейных узах рассуждает. Своих, Руса, Ника. И моих.
Надо срочно говорить, потом может быть поздно:
— Аннушка-сучка организовала мне фотосессию. Любимая, чем хочешь, клянусь…
Жена поднимает на меня заплаканные уставшие глаза и шепчет:
— Какая, ежки-плошки, Аннушка? Ты чуть не умер! Ты понимаешь, что я пережила там?
— Там? — как дебил, хлопаю глазами.
— Дома. Когда поняла по фото, что ты без сознания? Когда просила твою биологическую сестру вызвать скорую? Когда звонила в Универ администратору, ведущему конференцию? Когда мы с мальчиками ждали ответа?
Бл*, я такой долбодятел, что стыдно, капец. Как можно было расслабляться, когда узнал, что Аннушка едет в Новосиб, где ее доклад притянут не просто за уши, а за то, на чем они меня в итоге так классно провернули?
— Прости, прости меня, любимая. Я безответственный идиот. Попался, как пацан…
 
— Ты ведь до сих пор не решил: они твоя родня или как, — печально, но спокойно констатирует моя несравненная.
Естественно, возмущаюсь от всей души:
— Давно я решил.
— Нет. Иначе послал бы Анну сразу. И так далеко, что их с Диной и не нашли бы до сих пор.
— Но я… — бл*, что я за идиот такой косноязычный и не определившийся?
Маргарита вздыхает, запрокидывает голову, после встряхивает ей, чтобы я ни в коем случае не увидел, что она плачет.
Сука! Я довел любимую до слез. Бл*, мало нам Ника и его вывертов в адаптации, Руса с его ранением и вечной любовью? Тут еще и я тоже молодец…
Если Марго захочет нас послать, я не удивлюсь. Но буду сопротивляться, как и парни. Я уверен.
— Влад. Я ни на что не намекаю. Просто пришло твое время. Время выбирать.
А я что? Как мне ей объяснить? Как мне самому понять?
Кроме слов из далекого школьного прошлого, о важности родителей, что у меня есть на одной чаше весов?
Ничего хорошего.
Плохого — валом.
Унижение, притеснение, попрание прав и свобод, оставление в опасности, лишение родительских прав, покушение на убийство, угрозы и опасные для детской психики эксперименты.
А с другой стороны — весь мир. Мир полный трэша, лихорадки, дикой пахоты на пределе сил, страхов, побед, достижений, радости, тепла.
Моя женщина и мои дети.
Какой тут может быть выбор?
Целую руки своей Королевы. Утешаю хоть так. Готов сделать все, что она считает нужным. Для нее. Для детей. Для нас.
— Для себя, что ты готов сделать? — точно в центр проблемы лупит вопросом моя единственная.
До сих пор я был готов сделать буквально… ничего.
Не заслужил. Недостоин. Слабак, выбрак. Ошибка медперсонала.
Но здесь, сейчас, под писк медицинских приборов, под взглядом самой лучшей и самой дорогой для меня женщины, я чувствую что…
Могу.
Могу все.
Сам.
Один.
Я.
Она смотрит задумчиво и спокойно.
Она знает. Знает правду.
И если она когда-то рискнула поверить себе и в себя, то, что мешает мне?
— Я благодарен родителям, что довезли до бабушки. Все.
— Что, и тест сделаешь? И в глаза скажешь?
Выдыхаю.
Эта чертова слабость. Снова.
Спасаясь, крепко держу за руку любимую и думаю о том, что я достоин абсолютно всего, ведь мне судьба подарила ее. Мою невероятную женщину.
Нет другой такой.
Моя.
Сдохну ради нее не задумываясь. Люблю, бл*, без памяти. А сколько всего ей со мной, мямлей, вынести пришлось и выстрадать?
На хер! Всех этих биологических родственников — на хер!
Уплываю в сон счастливым.
Глава 33 
Маргарита 
Наш шабаш, после своего второго созыва десять лет назад, собирался регулярно, обмен информацией шел у нас непрерывно и пережили мы за эти годы много и разного.
Например, бунт старшей дочери Нинк а — Агаты, которую угораздило влюбиться в Марка, переспать с ним, так как этот кадр никогда от настойчивых красавиц не отказывался, а потом явиться на очередное наше сборище с воплем:
— Тетя Рита, я вас ненавижу!
Мы, конечно, охренели, но отнеслись с пониманием. Я.
Мать Агатки голосила, как потрепанная и не ко времени разбуженная баньши — долго, пронзительно и очень занудно. Воспитывала дочь, изо всех сил успокаивала ничуть не нервничающую меня, призывала громы и молнии на голову безмозглой молодежи в лице отсутствующего Марка.
Было бурно и весело.
Разобрались, утешились, даже примирились: Марк был предан анафеме, а сама пылающая негодованием Агата решила попытать счастья за пределами родного города и отправилась жить и трудиться в Великий Новгород.
Нина волновалась, но не сильно, ибо:
— Пора ей уже определяться: она взрослая самостоятельная женщина или крошечка, бусинка, бабушкина любимица. Нельзя вечно бояться мира, пора его и посмотреть, а возможно и предметно пощупать. Все же возраст. Да и внукам от вашего потомка римских императоров мы будем рады, даже без официально признавшего их отца.