Доктор Крюк 3 (СИ)

— Я надеялся решить это по-хорошему, Крюк. Честное слово, надеялся. Без лишнего шума, без… эксцессов. Просто сделка. Вы мне — информацию, я вам — жизнь. Все просто. Но вы выбрали другой путь.
Я тоже вздохнул, стараясь скопировать его интонацию усталого сожаления.
— Сэр Уильям, я тоже надеялся на мирное разрешение. Поверьте, вся эта ситуация с погонями, засадами, она меня совершенно не устраивает. Я ведь собирался сам связаться с вами. Я хотел прояснить недоразумения, возможно, даже предложить свои услуги Барбадосу. В конце концов, доктор и здесь может быть полезен. Но события развивались слишком быстро.
  
Я смотрел на него, пытаясь выглядеть максимально искренне. Частично я даже не лгал — мысль о том, чтобы как-то легализоваться, найти временное убежище, действительно приходила мне в голову. Но упоминание об Эльдорадо губернатором спутало все карты. Моя попытка представить себя жертвой обстоятельств, готовой к сотрудничеству, выглядела теперь еще более неубедительной на фоне его прямого обвинения.
Он слушал меня, слегка склонив голову, на его лице не отражалось никаких эмоций. Доверился ли он хоть на йоту моим словам? Сомневаюсь. Он был слишком опытным игроком в этой карибской партии. Он видел мой блеф, но, возможно, оценил попытку.
Губернатор Кортни отмахнулся от моих слов, как от назойливой мухи. Жест был быстрым, нетерпеливым, начисто стирающим ту видимость вежливости, которую он пытался сохранять до этого момента. Моя жалкая попытка выставить себя заблудшей овечкой, ищущей защиты у представителя власти, провалилась с треском. Он не купился.
— Довольно, Крюк, — его голос стал сухим, лишенным всяких эмоций, кроме плохо скрываемого раздражения. — Ваши заверения в добрых намерениях и желании «прояснить недоразумения» сейчас не стоят и ломаного гроша. Возможно, будь у нас больше времени… Возможно, если бы вы действительно связались со мной раньше, до всего этого… — он неопределенно махнул рукой в сторону иллюминатора, за которым маячили грозные силуэты галеонов, — мы могли бы о чем-то говорить. Могли бы. Но вы этого не сделали. А теперь уже поздно.
Он снова подошел ко мне, останавливаясь совсем близко.
— Поймите одну простую вещь, доктор. Как только эти корабли, — он снова кивнул на гавань, — вошли в гавань Бриджтауна, правила игры изменились кардинально. Теперь не я здесь главная власть. Я губернатор Барбадоса, да. Но когда прибывает флот с прямым мандатом от Лорда-Протектора, моя власть становится… ограниченной. Особенно в делах, которые касаются государственной важности. А ваше дело, поверьте, теперь именно такое.
Он понизил голос, словно сообщая некую конфиденциальную информацию, хотя я был уверен, что офицер за дверью слышит каждое слово.
— Я связан по рукам и ногам, Крюк. У меня есть приказ — содействовать представителям Кромвеля во всем. Задерживать подозреваемых, предоставлять ресурсы, обеспечивать безопасность их миссии. И этот приказ я обязан выполнять, хочу я того или нет. Любые переговоры, любые сделки, которые я мог бы вам предложить пять минут назад, теперь невозможны. Они были бы нарушением моих полномочий.
Он сделал паузу, давая мне осознать всю серьезность положения.
— Более того, — продолжил он еще тише, — скоро сюда, на Барбадос, прибудут его прямые представители. Люди, уполномоченные вести дознание от имени самого Лорда-Протектора. Не простые солдаты или флотские офицеры. А те, кто специализируется на получении нужной информации. И когда они прибудут, мое влияние на вашу судьбу станет и вовсе нулевым. Вы окажетесь полностью в их руках. И поверьте, доктор, по сравнению с ними я — сама доброта и милосердие.
Я понял. Окно возможностей, если оно и существовало, захлопнулось с грохотом пушек английских галеонов. Моя попытка выиграть время или найти лазейку провалилась. Кортни больше не игрок, с которым можно торговаться, он лишь исполнитель чужой воли, которая была направлена прямо на меня.
Мысль о свертке, спрятанном в водолазном колоколе, на мгновение обожгла сознание — единственная надежда, почти призрачная. Но сейчас нужно было думать не о ней, а о том, как пережить ближайшие часы и дни.
Я не зря получил вторую жизнь в этом мире, чтобы просто так отдать все достигнутое. Тайна Дрейка и моя жизнь тесно взаимосвязаны. В конце концов, что они могут мне сделать? Убить? Носителя информации?
У меня есть Вежа. Козырь. Уверен, я смогу выбраться из этой передряги.
Губернатор коротко кивнул сам себе.
— Вот так обстоят дела, доктор. Реальность, как она есть. Поэтому мой вам совет — не усугубляйте свое положение.
Он развернулся и направился к выходу из каюты. Я последовал за ним, чувствуя себя пойманным зверем. На пороге он остановился и еще раз посмотрел на меня. В его взгляде уже не было ни враждебности, ни сочувствия — лишь деловая отстраненность человека, выполняющего неприятную, но необходимую работу.
— Не делайте глупостей, Крюк, — повторил он тихо. — Ни сейчас, ни потом. Это лишь ускорит неизбежное и сделает его гораздо более болезненным. Для вас.
Что он имел в виду под «глупостями»? Попытку сопротивления? Побега? Или отказ сотрудничать с теми, кто прибудет позже? Его слова были намеренно расплывчаты, оставляя пространство для толкования, но общая суть была ясна: сиди тихо и не рыпайся.
Он вышел на палубу, я за ним. Солнце уже поднялось выше, его лучи били в глаза, заставляя щуриться после полумрака каюты. На палубе все было по-прежнему: моя команда под присмотром солдат, офицер с ледяными глазами у входа в каюту. Кортни сделал едва заметный знак лейтенанту. Тот сразу понял.
— Взять его! — скомандовал офицер своим людям.
Двое солдат, стоявших у каюты, шагнули ко мне. Один зашел справа, другой слева. Я не сопротивлялся. Любое движение было бы бессмысленным и лишь подтвердило бы слова Кортни о «глупостях». Один из солдат грубо схватил меня за правую руку, другой — за левую. Они завели мне руки за спину.
Третий солдат подошел сзади с толстой веревкой. Я почувствовал, как она туго обхватывает мои запястья за спиной. Узел затянули, веревка впилась в кожу. Затем еще один оборот, еще туже. Руки оказались надежно связаны.
Я стоял на палубе собственного корабля, окруженный врагами, связанный, лишенный возможности даже защищаться. Мой взгляд скользнул по команде — их лица были мрачными, кулаки сжаты, но они подчинялись моему молчаливому приказу не вмешиваться. Затем я мельком посмотрел на водолазный колокол, стоявший у борта. Массивный, неприметный, хранитель последней надежды. Пока он здесь еще не все потеряно. Солдаты продолжали методично осматривать палубу, и рано или поздно их внимание могло привлечь это странное устройство.
По палубе «Принцессы» пронесся злой ропот. До этого момента команда сохраняла относительное молчание, наблюдая за происходящим с мрачной настороженностью. Но вид их связанного капитана стал последней каплей.
— Какого дьявола⁈ — выкрикнул кто-то из толпы пиратов, и этот возглас сорвал плотину.
Воздух взорвался гневными криками, проклятиями в адрес англичан, губернатора, самого Кромвеля.
— Руки прочь от капитана!
— Собаки сухопутные!
— Мы вам покажем, как вязать свободных людей!
Несколько человек инстинктивно шагнули вперед, забыв, что их сабли и пистолеты уже отобраны и свалены в кучу. Я видел краем глаза то, что они были готовы броситься на мушкеты с голыми руками.
Это было именно то, чего я боялся. Бессмысленная бойня. Английские солдаты тут же напряглись, их пальцы легли на курки. Офицер положил руку на эфес шпаги, его лицо стало еще более жестким. Достаточно одного неосторожного движения, одного выстрела — и палуба моего корабля обагрится кровью.
  
В этот критический момент мой взгляд встретился со взглядом напряженного Моргана. Он стоял чуть впереди остальных. Его лицо было темным от гнева, ноздри раздувались. Он тоже на грани, его пиратская натура рвется наружу, требуя схватки, отмщения за унижение. Еще секунда — и он мог бы отдать приказ атаковать, и тогда…