Код красный (СИ)

— Я же всё равно до тебя доберусь, — она качнулась и ткнула в Люка локтем. Крепкие руки, кажется, сомкнулись ещё сильнее. — Убью. Дождусь, пока уснёшь, приду ночью и…
— Ш-ш-ш… — мочку уха обожгло горячее дыхание. — Не крутись, пока у меня не встал.
Выстрел пушки и то прозвучал бы тише.
Сердце разогналось, жар добрался до лица, Джеки остолбенела в стальном капкане. Желание сопротивляться мгновенно отпало. Он же не серьезно? Или серьезно?
— Фу, боже! Люси!
Прямо в ухо прилетел хриплый смешок.
— Это не «фу», а физиология, —прошелестел тихий, поучительный голос. — Ты красивая девушка, а я легковозбудимая творческая личность.
Его мягкие губы задели мочку уха, и по телу прошёл озноб. О чёрт. Лицо запылало.
И в этот момент дверь открылась, на пороге остановилась Тесса и во все глаза уставилась на происходящее на диване. Да мать твою! Джеки попыталась выпрямиться и резко повернула голову к подруге. Позвоночник сам собой напрягся. Как они вообще должны выглядеть со стороны?!
А глаза Тессы превратились в две лазерные щелочки.
— Что я пропустила, Люси?
В горле забилась паника. О нет.
— Я объяснял Печеньке очевидные вещи, — Люк даже не попытался как-то выйти из положения.
— Очень интересно, какие?
— Что нападать на человека в два раза крупнее себя нерационально, — захват на руках ослаб.
Джеки плотно сжала губы и снова рванулась вперёд. На этот раз успешно. Дышать стало легче, тело почувствовало свободу. Спасибо, Тесса. Хотя теперь ждёт допрос с пристрастием, однозначно. Джеки на ватных ногах отступила ко второму дивану и рухнула на него. Рваный пульс забился в висках, а места, где только что были прикосновения, запылали.
Боже, это какая-то ненормальная реакция. Хотя чему удивляться? Ей девятнадцать, а кроме как по-дружески к ней до сих пор никто не прикасался… Почти никто. Почти ни разу. Чёрт.
— Ты первый начал, — Джеки нервно смахнула волосы с горящего лица.
— Конечно-конечно. Говори себе это почаще, — хмыкнул Люк.
Крутящееся кресло впереди стремительно развернулось. Иззи, который будто не обращал внимания на возню у себя за спиной, внимательно осмотрел её с ног до головы. Кажется, тоже сделал выводы. Вот же дерьмо!
— Так бы сразу и сказали, что у вас брачные игрища, и у меня нет шансов, — он с любопытством посмотрел на Люка. — И почему они зовут тебя Люси?
Обалдевшая Тесса отмерла первой. Сейчас бы вывалить всю правду, чтобы больше не нарывался…
— Потому что иногда он говнюк, который треплется, как девчонка, — она подошла к дивану и изящно присела на край подлокотника.
Добрая сестричка. Спасла.
— А мне тоже можно его так называть?
— Попробуй, и узнаешь, каково работать со сломанными пальцами, — на губах Люка появилась сатанинская ухмылка.
А говорил, что ему плевать. Ну-ну. Джеки фыркнула и отвернулась. Снова прочесала волосы подрагивающими пальцами и потёрла шею там, где только что лежал шершавый подбородок. Нужно успокоиться. Вдохнуть и выдохнуть. Привести в порядок сердечный ритм. Просто Люк лишний раз напомнил, почему они всю жизнь друг друга недолюбливали. Будет уроком. Нечего на него пялиться. Для «почти сестры» это противоестественно.
Музыка снова стихла, Артур за стеклом снял наушники, отключил гитару от усилителя и вышел. Надо же. Практически вся его запись прошла мимо. Вот что значит грамотно сместить фокус. Иззи отвернулся к монитору и принялся сосредоточенно переключать вкладки.
— Еще раз отыграть не хочешь? — он с серьезным видом нахмурился.
Артур подошел к дивану и вложил гитару в кофр.
— Да хватит. Я вроде нигде не налажал, — замки тихо щёлкнули. — Или тебе что-то не нравится? — он вопросительно посмотрел на Люка.
Тот пожал плечами. Веселье разом схлынуло. Включился серьёзный босс.
— Всё нормально. Не хочешь отыгрывать, не отыгрывай.
— Ну как хотите, — Иззи перестал залипать в компьютер и посмотрел через плечо на Люка. — Ты готов идти?
Он коротко кивнул.
— Ага, — перехватил со столика бутылку с водой и резко поднялся.
 
— Штанишки не жмут?
Тесса на подлокотнике громко прыснула. Щеки снова обожгло, Джеки метнула взгляд в сторону дырявых джинсов… Но Люк уже успел отвернуться.
— Не завидуй, — он отвесил Иззи дружеский подзатыльник и, больше ни на кого не глядя, вошёл в изолированную комнату.
Плотно закрыл дверь, открутил крышку бутылки и сделал большой глоток. Отставил её на пол и встал возле микрофона. Резко зачесал назад чёлку, открыв лицо, и прихлопнул её наушниками. В студии стало тихо. Джеки откинулась на спинку дивана, разблокировала мобильник и в очередной раз бездумно пролистала «ТикТок». Она столько раз видела и слышала, как Люк поёт, что в этом не будет ничего нового.
Метроном опять отсчитал четыре удара.
Заиграло знакомое тяжелое вступление. Джеки легко качнула головой в такт и…
— «Замолчи!!!» — пронёсся по студии хриплый, надрывный крик. Разорвал пространство и смёл всё спокойствие.
О. Боже. Она резко вскинула голову.
— «Дорогая, сейчас говорить буду я», — сурово и колко пропел Люк.
По спине прошла крупная дрожь. «ТикТок» забылся, рука с телефоном медленно опустилась на диван. Джеки уставилась за стекло. Там, закрыв глаза и обняв ладонями наушники, Люк продолжал петь куплет про измену и предательство. Ноздри раздулись, на жилистой шее проступили вены, а в голосе зазвучала вся накопленная ненависть и боль. Сильно, яростно, хрипло.
Текст как стеклянная крошка проник под кожу. Джеки незаметно для себя растёрла тыльную сторону ладони и мелко задрожала. Если поднять рукава толстовки, наверняка окажется, что волоски на руках встали дыбом.
Это. Просто. Нечто.
Люк перешел на бридж, голос сначала поднялся выше, а потом ушел в низкие, вибрирующие частоты. Агрессивное рычание отозвалось комом в горле.
И начался припев. Голос снова рванул вверх, будто освобождаясь от сдерживающих цепей.
— «Здесь разбиваются мечты, а любовь умерла», — Люк развел руки в стороны и закачался возле микрофона. — «Нас больше нет, и это твоя вина…»
Джеки, как примагниченная, смотрела за стекло, боясь моргнуть. Воздух практически замер в лёгких.
Слишком давно она не была на концертах «Кода». Слишком давно не стояла в первом ряду. То есть никогда не стояла. Всегда топталась настолько далеко, чтобы никто не заметил. Смотрела на Артура и всегда упускала из внимания то, какая сила идёт от Люка. Конечно, замечала талант, артистизм и харизму — только совсем слепой и глухой не заметил бы, — но…
Но никогда ещё эта энергетика не сметала всё на своём пути и не выносила с ноги грудную клетку. Прямо как сейчас, когда начался второй куплет, и студию снова разорвал хриплый, рваный крик: «Замолчи!».
И Люк хочет это бросить? Уйти в преподавание? Серьёзно?! Как он вообще смеет даже думать о таком?!
Джеки с силой сцепила пальцы, совершенно не в состоянии отвести взгляд от пылающей, нервной, наэлектризованной высокой фигуры за стеклом. Он обязан покорить мир. Его демоническое, острое лицо вылеплено для этого. Вся его энергия предназначена для того, чтобы проникать людям в души и рвать их изнутри. Какое преподавание? Какой, к чёрту, дизайн помещений? Зачем?!
В песне наступила пауза. Люк снова обнял ладонями наушники, голос понизился и сделался мягким, надломленным и мелодичным. Будто не он только что рвал пространство. В нём засквозили усталость и принятие той боли, которой пронизан текст. В полной тишине он повторил припев, отступил на шаг от микрофона и, глядя под ноги, сложил ладони домиком и прижал их к губам. На короткий миг стало тихо…
Это не конец. Сердце в предвкушении сделало кувырок.
И снова взорвался припев. Повторился два раза, отбился от стен, влился в кровь. Музыка внезапно оборвалась, и в тишине прозвучали последние слова строчки: «…нас потерять».
И наступило молчание.