Калифорния на Амуре

– Кстати, почему сам Чжан не участвует в нашем походе? – полюбопытствовал надворный советник. – Все-таки тигрица – это его собственность.
– Чжан трусоват, – коротко отвечал староста.
– А будет ли он доволен, когда мы вместо живой тигрицы привезем ее хладный труп? – не унимался Загорский. – Кто, в таком случае, возместит ему ущерб?
Буська, которая до этого резво бежала впереди всех, словно поняв весь ужас заданного вопроса, остановилась и с визгом стала прыгать вокруг Нестора Васильевича, восседавшего на своем гнедом, словно римский легионер.
– Чжан будет очень доволен, если не получит двести палок за то, что содержал дикого зверя не должным образом, отчего тот сбежал и теперь представляет опасность для всей Желтуги, – сурово отвечал Прокунин и, выведенный из терпения, рявкнул на собаку. – А ну, пшла отсюда!
Буська, обиженная, отошла на некоторое расстояние и, похоже, потеряла всякий интерес к преследованию. Старому гольду пришлось некоторое время уговаривать ее, чтобы она снова побежала вперед. При этом, кажется, следа она никакого не брала, вел ее только инстинкт.
Очень скоро Буська забежала в лес и потрусила среди хвойных деревьев по еле заметной под свежевыпавшим снегом зверовой тропинке. Мокрый снег лег не только на землю, он засыпал и ветки деревьев и лежал теперь на зеленых лапах пихт тяжелым белым узором. Было пасмурно, холодное небо неподвижно смотрело вниз сквозь лесные вершины, как будто раздумывало, не опуститься ли ему еще ниже. Всадники следовали за собакой, внимательно глядя по сторонам, чтобы невзначай не застиг их какой-нибудь хищник.
– Это тайга, – проговорил староста, – тут из охотника очень легко стать добычей.
– И кто же тут охотится, кроме нас? – спросил надворный советник, зорко поглядывая вокруг.
– Тигры, барсы, волки, – отвечал Прокунин, слегка пришпоривая своего грузного каурку, который чувствовал себя неуверенно на мокрой заснеженной тропе и даже сделал уже пару попыток поскользнуться, но вовремя выровнялся. – Может и медведь-шатун попасться… В общем, друзей у человека в тайге много, только успевай по сторонам оглядываться.
Внезапно Буська, которая бойко бежала впереди всех, встала как вкопанная и негромко зарычала. Подъехавшие к ней всадники увидели ясный след тигриной лапы на снегу.
– Альма, – решительно проговорил старый гольд.
Загорский заинтересовался – почему охотник так уверен, что это именно Альма? Ну, то, что это тигрица, понятно по размеру следа, он меньше, чем у тигра-самца. Хотя, впрочем, небольшие лапы могут быть и у тигра-подростка. Ну, ладно, пусть это будет тигрица. Но почему именно Альма, а не какая-то другая?
Орокон отвечал, что у всех тигров лапы разные. Это видно, когда снег мокрый и след не осыпается. Клетку Альмы, где она сидела, засыпал уже снег, и он видел ее следы. Теперь тот же след был перед ними.
– Очень хорошо, – обрадовался Прокунин, – даст Бог, настигнем ее до темноты. Или хотя бы поймем, где она лежбище устроила. Неподалеку можно вырыть тигровую яму, положить туда свинью. Привлеченная запахом крови, Альма провалится в яму.
– Может быть, в таком случае даже не нужно будет ее убивать? – спросил Нестор Васильевич.
Но староста только головой покачал. Нет, на дне ямы придется установить острые колья. Они не смогут быстро вырыть достаточно глубокую яму, и если тигрица окажется невредимой, она выберется наружу, и станет в два раза осторожнее, и тогда уж настичь ее будет совсем трудно.
Старый гольд кивнул согласно, и они отправились дальше по тигриным следам, которые то исчезали, то снова появлялись. Впереди бежала Буська, за ней ехали всадники. Загорский хотел снять винчестер с плеча, чтобы быть готовым, если тигрица вдруг выскочит на них из зарослей, но старый гольд не велел. По его словам, тигр нападает на человека только в крайнем случае, когда ранен или загнан в ловушку, а до того изо всех сил будет уклоняться от встречи.
– Кроме того, у нас есть Буська, – добавил Николай Павлович, – если появится Альма, она нас предупредит.
 
Старый охотник с сомнением покачал головой. Тигр – коварный зверь, он может обмануть даже собаку и появиться как будто из-под земли. Однако сейчас опасности нет: они пока идут по старому следу тигрицы, оставленному еще ночью. Когда появится свежий след, вот тогда и надо будет держать ухо востро. А пока они в безопасности, если только…
– Что – если только? – спросил Нестор Васильевич.
Если только не появится другой тигр. Или барс. Или медведь-шатун… Вот тогда, действительно, случиться может что угодно. Буська, словно поняв сказанное, неожиданно тоскливо заскулила, поджав хвост.
– Тихо ты, дура, – сердито сказал Прокунин, – без тебя тошно.
Они отправились дальше. Ехали не меньше часа, то выходя на открытое место, то снова углубляясь в заросли, и вдруг наткнулись на свежую цепочку следов. Старый охотник осмотрел следы и кивнул значительно. Тигрица была совсем близко, следовало соблюдать сугубую осторожность. Еще минут через десять они вдруг услышали истошное карканье – над высоким кустарником скандалила целая стая ворон.
– Там может быть тигр, – негромко сказал староста, берясь за винчестер.
Но Орокон так не думал.
– Тигр кушай, однако, – сказал он. – Осталось, вороны лети, тоже кушай.
И действительно, в кустах обнаружилась наполовину обглоданная тушка дикой козы.
– В кои-то веки поела как следует, – заметил Загорский, но тут же умолк, заметив, что гольд поднес палец ко рту.
По мнению старого охотника, зверь был уже совсем недалеко. Дальше ехать верхом было опасно: тигр был слишком близко и мог напугать лошадей. К тому же места были неудобные, тайга стала труднопроходимой, земля, прикрытая снегом, таила ямы, в которых лошади могли сломать ногу. Всадники спешились и встали на лыжи. Однако надо было решить, что делать с лошадьми. Одних их оставлять было нельзя, они могли стать легкой добычей лесных хищников. Решили оставить с ними Семен Семеныча и пойти дальше уже втроем.
– С Богом, – негромко сказал Семен Семеныч, глядя им вслед темными запавшими глазами.
Очень скоро, двигаясь по следу, охотники обнаружили, что тигрица стала постепенно уходить в сторону и, сделав круг, привела их обратно к недоеденной козе. Это значило только одно: обнаружив преследование, Альма решила удостовериться, точно ли охотятся за ней. Поняв, что так оно и есть, тигрица устремилась прочь. По словам гольда, она, скорее всего, снова повторит свой маневр и опять появится возле козы, тем более, что ее спугнули как раз в тот момент, когда она ела. Здесь они оставят свинью, чтобы запах крови приманил Альму, и здесь устроят засаду. Однако все троим тут оставаться нельзя, кто-то должен продолжать идти по следу.
– Тигрица наверняка уже следит за нами, – сказал Прокунин. – Кто-то останется возле свиньи, а остальные будут идти за тигрицей по пятам. Убедившись, что мы идем по ее следу и у нее есть еще время для маневра, она, вероятно, снова сделает круг и вернется сюда. Поэтому мы поступим так: вы, Нестор Васильевич, отправитесь с Буськой вперед, а мы с Ороконом затаимся здесь. Крайне мало шансов, что вы окажетесь к тигрице так близко, что сможете произвести прицельный выстрел. А вот мы, скорее всего, столкнемся с ней нос к носу.
В лице надворного советника не дрогнул ни один мускул.
– Итак, – сказал он, – мы с Бусей гоним на вас тигрицу, а вы ждете ее в засаде. Правильно ли я понял ваш план?
Прокунин кивнул.
– И вот еще что, – сказал он. – Буська – сильная и хитрая собака, но перед тигром она – младенец. Даже на самых сильных и храбрых охотничьих собак запах тигра и взгляд его действует, как удав на кролика. Не рассчитывайте, что Буська сможет вас защитить – в лучшем случае она поднимет шум, который, впрочем, вряд ли напугает тигрицу. Но, повторюсь, вы почти ничем не рискуете. Девяносто девять шансов из ста за то, что битва с Альмой произойдет здесь. И только один шанс, что она вдруг по какой-то причине попытается напасть на вас.