Рубеж веков (СИ)

— Лагатор?
— Тише. Надо поговорить.
Отошли в сторону от спящих.
— Возможно ты в курсе, что у меня и моих друзей есть небольшой конфликт с группой латинян, из тех что прибыли с испанцами…
Младен молчал.
— Мы с ними уже как-то давно, ещё зимой схватывались, и тогда мы вроде как выкрутились а вот некоторые их них пострадали. А тут вот мы опять встретились и они нам назначили встречу за лагерем. Там должен произойти поединок, но вот только ни я, ни мои друзья не верим, что всё пройдёт честно с их стороны.
Младен продолжал молча смотреть. Лемк заметил, что озвучивать просьбу ему было совсем не просто.
— И вот тут нужна твоя помощь, а может и ещё кого-нибудь из… из твоих товарищей. Нужно посидеть в сторонке и проследить, чтобы не было никаких неожиданностей.
— А с кем повздорили? А то мы тут тоже познакомились с кое кем…
— Кальколло и его люди. Он сейчас кентарх и почти половина кентархии из его людей. Всех он конечно не приведёт, но мало ли… Мы тоже не одни пойдём, конечно, но в любом случае, это может быть опасно.
— Кальколло… Возможно это и он. До нас тут периодически цепляются всякие молодчики. И в нашем гондере… Отряде… У нас как-то под твоим командованием ещё как-то всё относительно нормально, но вот те, из нас, болгар, которые успели повоевать за сарацин, бывают серьёзные проблемы — людей доводят придирками, издевательствами. Ты из тех, кто к нам относится нормально, и потому я тебе помогу. Ну и поквитаемся со всякой франкской сволочью!
— Младен, они не франки…
— Ну, мы привыкли от сарацин, те всех на Западе порой франками называли.
— Тут я тебе приказывать не могу, но мне думается, что надо бы ещё кого-нибудь позвать.
— Это да…. — Младен зевнул. — Ох, брр… Так. Разбужу Вылко, Бойчо, Деяна, Димчо… Енчо, Ивана, Добрина, Корста… Ну, ещё Йордана, тоже надёжный и о тебе хорошо отзывался, так что будет не против помочь, думаю. Остальных не советую. Не то, чтобы я в них сомневался, но мне кажется, что будет не очень хорошо, если я им предложу, а они откажутся.
Пока они будили мужчин и объясняли ситуацию, ушло ещё время. Причём — ни один не отказался поучаствовать в этом деле. Какое-то время потребовалось на то, чтобы натянуть старую кольчугу, сохраненную из добычи, сверху натянуть капанич. Нож за голенище, перехватить скъявону… Знать, что идёшь рисковать жизнью, кого-то убивать, а ни мушкета, ни даже аркебузы нет, очень было непривычно для Теодора. Аж на душе кошки заскребли. Всё-таки даже один выстрел — это практически один готовый труп врага. Но если они будут стреляться ещё с этими разбойниками, то перебудят весь лагерь, и вот тогда всем достанется так, что всё пожалеют.
Заполночь, все уже спят и только патрульные время от времени проходят по лагерю, ища нарушителей. Несколько линий караульных в лагере тоже обеспечивают, казалось бы, надёжную защиту. Но если у кого-то целеустремленного в лагере всё же появилась цель, то для него нет преград. Тем более, если они сами не раз ходили в такие патрули, стояли в караулах. Там подойти, перекинуться парой слов, тут просто обойти по широкой дуге… Тихо-спокойно, не красться а быть уверенным в себе и вот ты уже и не в лагере, а вокруг ночь и цикады стрекочут. Короткий путь и вот они, вышедшие раньше остальных, уже на месте. Но нет, к ним подходит один из сулиотов и ведёт за собой, ещё дальше, где в темноте, на выжженой сухой траве расселись бойцы. Сколько их — не видно.
— Ждём… — лаконично пояснил Федос. В темноте не видно было его лицо, но голос звучал так, будто ожидание встречи с бандитами было для него чем-то таким… предвкушающим. Болгары расположились тут же, а Лемк подсев к Федосу, попытался его шёпотом расспросить:
— Слушай, а почему вас называют “сулиотами”? Вы отдельный народ? Говорите вроде по-нашему.
— Сулиоты — это потому что из села Сули, главного нашего селения. Наши родные земли находятся далеко отсюда, когда-то там был Эпир. Когда сарацины пришли, мы не захотели покориться и ушли высоко в горы, где продолжили борьбу. Сохранив законы предков, мы смогли выстоять до этих дней. Кто мы? Греки, ромеи, албанцы — это те, кто тогда ушёл выше. А сейчас, спустя столько времени мы просто сулиоты.
 
— А как вы тут оказались?
— Торговцы…
— Что торговцы?
— Мы не могли бы десятилетиями вести борьбу в горах против сарацин. Какие бы мы не были храбрецы — а более умелых и храбрых воинов просто нет — трудно сражаться без пороха, нового оружия, прочих припасов. Не всегда удаётся это всё взять в селениях врага. Всё это нам помогали доставлять разные торговцы. В основном это были дубровчане, но и островитяне тоже отметились. Им было выгодно, когда у сарацины не смотрели на их земли, а пытались нас выковырять. И когда прошёл слух, что собирается войско чуть ли не со всего Нашего моря, то вместе с этими слухами прибыли и те торговцы, что помогали нам в некоторых вопросах и предложили взамен списания долгов поучаствовать в этом деле. А уж подраться с исмаилитами мы все всегда рады! — у него ещё более оживился голос. (Mare Nostrum — “наше море” — Средиземноморье)
К нам присоединилась группа Мардаита.
— Что-то холодно как-то! — поёживался Илья, утопающий в своём кафтане.
— Ха-ха, это не холодно, это тебя морозит перед делом. Но ты не переживай, может и не придётся тебе браться за оружие, — ухмыльнулся Федос, — Мы с Теодором же тут, а там если разбойников придёт больше, то они и не рискнут лезть в драку. И Теодор, если ты не против, сперва постараюсь решить это дело, хорошо?
Лемк пожал плечами. Если Федос что-то задумал, то кто он такой, чтобы ему мешать?
— Идут! — прозвучал откуда-то шёпот.
— Сколько их там?
— Видим шестерых.
— Больше никого?
— Сейчас проверим.
В свете факелов, которые принесла группа итальянцев, видно было шесть человек, среди которых Кальколло не наблюдалось. С помощью потайных фонарей Теодор, Сидир, Месал и Федос с двумя своими товарищами вышли к ним, остановившись десятке шагов.
— Ну вот мы и встретились, паскуда! — вперёд начала выходить пара из разбойников. Их противные голоса хорошо запомнились Лемку. да, это были те шутники, хоть и лиц их не было видно. — Готов отправиться в чистилище?
— Я не верю в него! — Федос сделал пару шагов вперёд и никто не успел даже ахнуть, как в свете факелов мелькнул блеск кинжала и первый из шутников не успел уклониться, как он вонзился ему в ярёмную впадину. Не успело его тело осесть на землю, как выхвативший свою длинную саблю Федос двумя ударами располосовал второго шутника, срубив ему руку, которой он попытался инстинктивно защититься.
— Эээ, ты что!? Ты что творишь! — закричали четверо их оставшихся товарищей.
Теодор сам ошалел от такого развития событий. Вот уж чего он не ожидал.
На крики итальянцев стали разрозненно выбегать несколько групп, видимо их друзей, потому что они все выхватили оружие и попытались напасть на шестерых ромеев, но тут уже их группа не замешкалась, атаковав бандитов. Не ожидавшие такого поворота, когда на каждого из них пришлось минимум по двое соперников, они начали отходить, а когда и нырнут в темноту не удалось, стали бросать оружие.
Возможно, что кто-то и убежал, поэтому надо было спешить, пока они чего-нибудь не натворили, приведя помощь или просто подняв тревогу в лагере.
— Что с этими делать?
Несколько раненых и убитых бандитов, почти дюжина сдавшихся.
— Нельзя их оставлять… — Федос, вынув свой кинжал из первого трупа, подойдя к одному из сдавшихся бандитов, стоящих на коленях, быстрым движением вскрыл ему горло, оттолкнув уже труп ного, чтобы не попасть под струю крови.
Видя такое дело, остальные из бандитов решили продать свою жизнь подороже, но мало кому из них удалось дотянуться до брошенного оружия, как они были посечены.
— Было бы неплохо всё тут устроить, как будто это сарацины на этих паршивцев тут напали! Снять всё пригодное, что-нибудь пугающее сделать, поизголяться над телами, как они это любят делать, чтобы лишних вопросов не возникло, но времени нет. Надо уходить!