Время вне времени (ЛП)
— Ками?
— Точно!
Рэн стиснул зубы.
— Ну, по крайней мере, я теперь еще долго не буду заикаться.
У Катери глаза на лоб полезли.
— Кровь влияет на заикание?
— Да, это черт знает что, угадал?
— Есть немного.
— Так как мы сюда попали? — спросил он, возвращаясь к своему главному вопросу.
— Ты так напугал бога, что он выгнал нас из своей обители. Кстати, отличная работа. Кто знал, что тебе лишь нужно сделать это, чтобы выбраться оттуда.
Рэн не обратил внимания на ее сарказм, голова была забита другим. Видно, им овладел Гризли и заставил это сделать. Живот скрутило от страха, когда картинка встала перед его глазами.
— Я был…
— Одержим? Если ты меня об этом спрашиваешь…
«Я был одержим, и Катери это видела. Твою мать!»
И тут Рэн замер, вспомнив, как она его обнимала. Как Катери пробилась через демона и вытащила его.
Так же, как ее отец.
Ну не совсем так. Стражу пришлось выбить из него дерьмо, прежде чем это сделать. В прямом смысле вытрясти из него чертей. Хотя Рэну больше по вкусу метод Катери. Хотя он радовался, что ее отец не сделал аналогичных попыток. Вид Первого Стража, обнимающего его как любовника, казался еще отвратительней, чем напиться крови бога.
Не удивительно, что у него признаки похмелья.
А этого он не должен ощущать в амплуа Темного охотника.
— Какого цвета мои глаза?
— По-прежнему синие.
«Я в полной заднице».
— Между прочим, ты офигительно сексапилен, точней чертовски, облаченный в броню демона. Просто конфетка. — Она с шипением всосала дыхание между зубов. — М-м-м, малыш. Тебя так и хочется облизать.
Рэн смутно вспомнил, как призвал броню.
— Я могу облачаться в нее благодаря моей демонической няньке. Но сама броня — подарок от моей матери.
— Правда?
Он кивнул.
— После моей смерти Артемида появилась с броней и сказала, что я могу ею пользоваться с помощью демонических сил.
— Замечательный подарок.
— Меня больше бы обрадовала встреча с матерью.
— Знаю, малыш.
Катери легла рядом, прижавшись ладонью к груди Рэна, где билось его сердце.
Рэн закрыл глаза, окутанный ее неповторимым ароматом. От ее запаха и прикосновения по телу пронеслась волна вожделения. Но хуже всего были внутренние ощущения. Дикое желание остаться с ней навеки.
Чувства, ставшие необузданными, когда ее дыхание стало ласкать его сосок, пока она выводила круги на его груди.
— Катери, ты меня убиваешь.
Она приподнялась и заглянула ему в глаза.
— Милый, это никоим образом не входит в мои планы.
Но когда его взгляд упал за декольте ее рубашки, во всей красе демонстрировавшее грудь, Рэн был уверен в обратном.
С обольстительной улыбкой она поцелуями стала прокладывать дорожку вниз к его естеству. Голова Рэна кружилась от избытка чувств.
«Почему я не нашел ее, когда был человеком? Если бы мы тогда встретились, моя жизнь была бы совершенно другой.
Но она тогда еще не родилась. Лишь спустя столетия…
Вот черт, я грязный старик. Тот, кто настолько стар, чтобы быть ее прадедом с приставкой «миллиард», учитывая нашу разницу в возрасте».
Эти мысли улетучились, стоило Катери обхватить губами его плоть. Со стоном, полным блаженства от дарящего ласку языка, Рэн прижал ладонь к ее щеке и погладил большим пальцем скулу.
«Она так красива. Просто идеальна.
И то, как смотрит на меня…
Как я смогу отпустить ее?»
Но он знал, что не может быть с ней рядом. Не как демон. Или раб Гризли. Каким-то образом ему придется собрать мужество в кулак и уйти, а потом прожить вечность без нее.
Одна мысль была подобно удару в живот. Впервые в жизни Рэн мог представить себя стареющим рядом с кем-то. Иметь семью…
Пока он был смертным, эти вещи казались абстрактными и непонятными. Но теперь стали кристально ясными, и Рэн мог видеть ее лицо.
Гризли удалось найти и ввергнуть его в новый вид ада.
Катери замешкалась, почувствовав напряжение Рэна. Испугавшись, что причинила ему боль, она отстранилась, а потом увидела, насколько он выглядел разгоряченным и сексуальным. Необузданным и голодным. Он потянул ее на себя, пока Катери не оказалась сверху, и одарил самым потрясающим в ее жизни поцелуем. Его клыки задели ее губу, когда он зарылся руками в ее волосы и сжал их в кулак, не причиняя боли. Казалось, будто он пытается слиться с нею воедино. Этот поцелуй украл у нее дыхание и наполнил тело сладостной истомой.
Перевернув ее и оказавшись сверху, Рэн при помощи сил заставил ее одежду исчезнуть. Его мускулы сократились, заключая ее в плен, пока он языком ласкал ее ухо. От удовольствия Катери словно парила на небесах. Казалось, его руки ласкали повсюду, проникая и усиливая удовольствие, пока она не стала терять рассудок от блаженства.
Он приподнялся, заглянул ей в глаза, а потом одним толчком заполнил до краев.
Катери закричала от удовольствия. Было так здорово чувствовать его внутри себя. Прикусив губу, он толкнулся бедрами, входя в нее еще глубже. Никто и никогда так не любил ее. Так, словно она необходима ему как глоток воздуха.
Рэн прижался как можно крепче к ней своей щекой. Он не хотел отпускать Катери. Не желал покидать ее объятий.
Впервые в жизни он понял, что значит принадлежать кому-то еще. Душой и телом. Ради нее он сделает все что угодно. Проползет по битому стеклу в самой глубокой яме ада ради ее улыбки.
И когда она достигла развязки в его объятиях и с его именем на устах, Рэн узнал о новом уголке рая, о существовании которого даже не подозревал.
«Будьте вы прокляты, Судьбы!
И я вместе с вами за то, что оказался настолько глуп и окончательно испоганил свою жизнь».
Прикрыв глаза, Рэн прыгнул за ней в пучину наслаждения, судорожно обнимая Катери. Она провела руками по его спине, прижимаясь губами к шее, терзая его легкими сладостными поцелуями.
— Рэн, ты в порядке?
«Нет. Как только я уйду из твоей жизни, у меня никогда больше не будет все хорошо».
Но сказать этого ей он не мог.
— Все замечательно. А ты?
— Волнуюсь за тебя. Я кое-что чувствую, но не знаю, что именно.
— Это называется нервы.
Она фыркнула.
— Нет. Я знаю, каково это. У меня шалили нервишки, и я доставала друзей всю неделю перед моей защитой диссертации.
Рэн не среагировала на ее попытку пошутить. Он неохотно вышел из нее и перевернулся на спину. Катери прижалась к нему с довольным вздохом.
«Так значит вот что чувствуют нормальные люди…»
Никогда прежде Рэн не испытывал ничего подобного.
«Как мужчина может иметь в руках такое сокровище и жаждать большего?»
Катери наблюдала за чередой эмоций на лице Рэна и сожалела, что не могла их понять. Единственное, что она знала наверняка — он чем-то обеспокоен.
Сильно.
— Так… — протянула она. — Если мы переживем все это, что будет с нами дальше?
— Ты вернешься к преподаванию…
— Нет, я имею в виду нас с тобой. Что будет с нами.
Рэн вздрогнул от пронзившей его вспышки боли. Никогда раньше он не был частью «мы». Никто и никогда не хотел видеть его в своем будущем.
Этого он жаждал так сильно… так отчаянно, что мог ощутить на вкус.
«Если бы у меня была душа, я бы продал ее, чтобы быть рядом с тобой…»
И если бы желания стали «порше», то он раскатывал бы на них свободно и на стиле. Сердце разрывалось от боли, Рэн сглотнул. В эту самую секунду, когда ему меньше всего хотелось что-то испортить, он собирался разбить сердце единственной женщине, которая его когда-либо любила.
«Я ублюдок».
— Нет никаких нас, Катери. И никогда не может быть.
Катери задержала дыхание, когда слова ударили сильнее апперкота.
«Что? Ты же должна была это предвидеть. А чего собственно ты ожидала?
Он бессмертный воин. Ты — геолог. Что у вас может быть общего кроме шикарного секса?
Ни черта».
Он наклонил к себе ее голову и заглянул в глаза.