Предел прочности. Книга четвертая (СИ)

- Да.
Подросток цыкнул зубами, видимо один из орешков застрял меж зубов, склонился над столом и сообщил:
- Мы берем его, тетя.
- Юлия, ты что такое говоришь?
Не понял… Какая еще Юлия?
- Я говорю, мы берем его тетя! - громче положенного, будто баронесса было тугой на оба уха, повторил парень, вернее не парень… выходит, что девчонка. Их здесь в иномирье хрен разберешь: мажутся и красятся все подряд, и порою с голосами путаница возникает.
- Юлия, дорогая, посмотри на него – это же мальчишка. Его самого защищать надо, а он телохранителем работать собрался.
- Плевать, пускай будет для разнообразия.
- Да ты что такое говоришь, опомнись. Речь идет о твоей безопасности, - вслед за мизинцем задрожала оставшаяся ладонь тети. Она дернула ей раз-другой, и не выдержав, спрятала под стол, подальше от посторонних взглядов.
- Вот именно, что моей! Мои деньги, моя безопасность - кого хочу, того и нанимаю. Так ведь, Томазо?
- Дамы… дамы, предлагаю успокоится, - бедолага юрист, вдруг очутившийся меж двух огней, развел руки в стороны.
- Нет, Томазо, ты мне скажи, имею право? – не успокаивается девчонка.
- Разумеется, дорогая, имеешь полное право, но…
- Значит хочу его, - тонкий пальчик ткнул в мою сторону.
- Прежде стоит узнать…, - пытался продолжить юрист, но бедолагу снова прервали.
- Хочу его и точка!
Давая понять, что разговор на этом закончен, девчонка вскочила из-за стола и направилась к дивану. Баронесса приложила пальцы к вискам, явно испытывая сильную головную боль.
- Юлия, с возрастом ты становишься просто невыносимой, - простонала она.
- Ой, кто бы говорил о возрасте, тетя. Вы и вовсе родились старой, с дурным характером.
От прозвучавшего заявления баронесса только яростнее принялась тереть кожу.
- Что же вы, дорогая, нельзя так со старшими, да еще и при посторонних, - попрекнул разбушевавшуюся девчонку Томазо. Действительно, я даже забыл зачем пришел и сейчас испытывал крайнюю неловкость, словно подглядывал за чужой жизнью в замочную скважину. А Юлии было плевать: тонкие щиколотки в непропорционально больших кроссовках оказались задранными к потолку – девчонка вновь улеглась на диван, закинув ноги на спинку. Кажется, происходящие события не затронули только одного человека – Сида Майера. Здоровенный негр продолжал подпирать стену, с невозмутимостью лесного филина созерцая склоку.
- Прошу прощения, мистер Уитакер, что пришлось стать свидетелем столь неприятной сцены. Предлагаю вернуться к нашему разговору чуть позже, в более благоприятной обстановке. У вас появится время внимательно изучить наше предложение, подготовить вопросы, - юрист привычно тараторил, однако на сей раз сложилось впечатление, что это не просто манера речи – он хочет как можно быстрее выпроводить меня прочь. Что ж оно и понятно, семейный скандал, госпоже баронессе и вовсе не до деловых переговоров: лицо красными пятнами пошло. Они и до того ругались, и может статься не один час, а я так, попал под самый занавес.
- Как вам будет угодно, - киваю я на предложение господина Фалькони. – Позвольте задать только один вопрос: речь идет об услугах телохранителя?
- Совершенно верно, вы не ослышались, - подтверждает юрист.
- Но я ни разу не телохранитель, я детектив.
- Вы неплохо обращаетесь с оружием.
- Господин Фалькони, это совершенно разные специализации. С равным успехом вы можете воспользоваться услугами охотника или спортсмена по пулевой стрельбе.
- Но вы из службы безопасности.
- А вы юрист, но это не означает, что вы одинаково хорошо владеете нотариальным и уголовным правом. В Организации есть целая служба, занимающаяся спецподготовкой личной охраны, может следует обратиться к ним?
- Видите ли в чем дело, господин Уитакер…
Закончить Фалькони не дали, баронесса издала звук, более похожий на стон.
- Томазо, умоляю.
- Да-да, конечно… господин Уитакер, был рад знакомству, с нетерпением буду ждать нашей новой встречи. И папочку, папочку с собой возьмите. Документы изучите непременно, обещаю ответить на все ваши вопросы.
 
Из кабинета вышел абсолютно растерянным, настолько, что даже не обратил внимания на красивых девушек за стойкой. На выходе из холла меня ждала Митчелл.
- Как все прошло?
- Не понял, - честно признался я, – что это было?
- Собеседование, работа с клиентами – называй, как нравится. Обычное дело для детектива с высоким рейтингом.
- Они хотят, чтобы я работал телохранителем.
- И?
И Митчелл туда же, да они издеваются надо мной.
- Я не телохранитель, я детектив, я… я ищейка.
Митчелл грустно улыбнулась, посмотрела на меня привычным взглядом взрослой тетеньки.
- Петр, ты будешь тем, кем захотят тебя видеть. И пока клиент готов платить деньги, остальное не имеет значения.
«Заказывают, словно шлюх в борделе», - зазвучал в ушах голос напарника, - «посисястее им подавай, да пожопастее. Готовы платить втридорога, лишь бы обслужила лучшая девочка».
Ты был прав Мо, прав на все сто процентов.
Вечером того же дня собрались с парнями посидеть в баре, пропустить по кружечке пива. Авосян еще утром вернулся с патруля, успел к тому времени выспаться и привести себя в надлежащую форму. Саня и вовсе последний месяц занимался бумажной волокитой, поэтому мог позволить себе закончить пораньше.
Я припомнил бедолагу Борко, раньше восьми кабинет не покидающего, оттого и удивился предоставленной свободе. Самуэль буквально умирал над томами очередного дела, а Нагуров ничего, бодрячком смотрится.
- Работа работе рознь, - флегматично заметил Саня, отвечая на мой вопрос. – Передо мною ставят интересные задачи, с уклоном в аналитику, где главное не выполненный объем, а найденное решение.
И то правда, работа у всех разная, хоть и называется одинаково.
Выбор бара поручили Авосяну, и тот по привычки едва не затянул нас в дорогущий ресторан, хотя сам последние месяцы учился экономить, и даже пошел на серьезные жертвы, отказавшись от привычки принимать бокал любимого красного перед сном.
Полюбовавшись богатым фасадом из окна такси, в итоге перепоручили выбор цели Нагурову и Саня не подвел, таки нашел вполне себе приличное заведение за небольшие деньги. Им оказался обыкновенный бар: длинная стойка, погруженные в сумрак столы с мягкими диванчиками, вкусное пиво. Приятная, умиротворяющая обстановка, на фоне которой звучит легкий инструментал, а по единственному телевизору, размещенному под потолком, крутили автогонки.
В будний день посетителей было немного, поэтому с выбором столиков проблем не возникло. Сели в самом углу, укрывшись от любопытных глаз высокими спинками диванов.
Пока я пытался изучить меню, Герб вернулся с тремя кружками пива. Три парня, три стекляшки пенного, казалось бы, арифметика простая, но не тут-то было. Великан никого угощать не собирался: две выпил самостоятельно, в один присест, я даже страницу перевернуть не успел, а третью принялся неспешно потягивать, окуная безусые губы в пенный напиток.
Две кружки пива меньше, чем за минуту! Нагуров к столь серьезному подвигу оказался не готов, ему одной за глаза хватило: через пару глотков взгляд стал осоловелым, а речь потеряла былую стройность. Мне же Валицкая и вовсе пить не рекомендовала, с учетом состояния психики и принимаемых лекарств. Только кто здесь пить собрался? Так, посижу с парнями, пропущу кружечку другою, а про таблетки можно забыть на один вечер.
Упорно листаю страницы: пиво Бардин темное, пиво Бардин светлое, зеленое пиво Бардин. Стоп, назад, зеленое… Сперва было решил, что показалось: перечитал несколько раз, поднес меню к глазам, рассматривая фотографию напитка. Никакой это ни обман зрения, вызванный плохим освещением, пиво действительно зеленое.
 
- Пить можно? – задал я вопрос парням.
- На любителя, - высказался Герб неопределенно, а Саня разразился целой лекцией про ингредиенты из трав. Настолько сложное и пространное, что потерялся в объяснениях, заплелся в собственном языке и в конце концов вынужден был умолкнуть.