Желтый ценник
– А я просто устала.
– Вот знаешь, и я устала. От жизни такой скотской устала, – женщина расхохоталась, словно сказала жутко убойную шутку.
– От работы устала. – Ася сняла кроссовки, удивилась тому, что пропали капроновые носки. Грешным делом подумала на женщину – вдруг стянула, пока спала. Но тут же сама себя поругала, зачем ей ее капроновые носки, могла взять Асины добротные кроссовки, да и они, похоже, не жадные – предложили выпивку. Может, сама забыла надеть, теперь с ней это стало случаться довольно часто.
Ася развязала шнурки, сунула ногу. В кроссовку попал мусор, вытряхнула и, когда поняла, обомлела. От долгой ходьбы капроновые носки приварились к подошве и при снятии порвались и рассыпались. На щиколотках остались только ошметки резинок от носков. Вспомнила про поясную сумку, судорожно ощупала талию: «Пропала?! Нет! Перекрутилась на спину». В сумке был билет на поезд и две купюры – все на месте. Двумя пальцами вытащила одну денежку, отдала женщине. Та жутко удивилась, расплакалась. Потом пнула Асю по ноге и, отчаянно причитая, поползла на коленках к мужчине.
– Тут олигарша еб… деньгами разбрасывается.
Проходящие люди стали оглядываться, присматриваться к Асе.
Ася заторопилась к метро…
Как Руслан с Асей ни старались, на штраф накопить не получалось, пока не помог счастливый случай…
Новый порыв ветра вздул палатку. С цепочки сорвалась блузка и полетела по проходу, пугая покупателей распростертыми рукавами. Сделав это, ветер помчался вдоль палаток. Для него это была очередная несерьезная прогулка, без напряжения и ожидания. Он мчался дальше трепать развешанные полотенца и тюли, раскачивать спортивные костюмы, пуховики, блескучие новогодние наряды, которые завтра облекут измочаленные дамские телеса в призрак праздника. Декольте-мекольте, шампанское-дарманское, пятна, крики, визги, петарды – все это завтра станет интересным происшествием и займет в семейном фотоархиве достаточно страниц. И погода уже не особенно важна, и ветер не сыграет свою роль в маленьких семейных праздниках.
Ася подняла блузку с земли. Отряхнула от снега, вернула на цепочку и вспомнила, с каким тупым удивлением их встретила бухгалтерша таможни, когда они пришли за номером расчетного счета для перечисления штрафа. С трудом, но справилась, собралась, подтянула губки в тугой узелок и уставилась на них, как на представителей сказочного мира, в которых была заложена какая-то непостижимая великая тайна, известная только этим двоим сумасшедшим, которые собираются заплатить штраф, сравнимый с пожизненным бюджетом всей ее семьи. «Такие деньги можно только украсть, получить в наследство, заработать такие деньги невозможно», – передавал эфир ее глаз.
Тайны не было, это скорее была помощь Всевышнего. В то время пока Ася целый год писала по инстанциям и ходила по судам, Руслан совершал чудеса: он мог продать все, что попадалось под руку кажется, одну газету он мог продать по клочкам, естественно никого не обидев и не нарушив этики рынка. После обмена «товар – деньги» обе стороны оставались счастливы и довольны, потому что на сдачу Руслан выдавал неимоверное количество комплиментов и восторгов, а покупатели возвращались с друзьями и родственниками. Ася уже не боялась привозить неординарный товар. Особенно повезло с пуховиками-«алясками». Когда Ася их привезла и назвала закупочную цену две тысячи шестьсот рублей, Руслан чуть не задушил Асю.
– С ума сошла! – дрожал он всем телом. – Да еще по такой цене! Дура!
Ася молчала, уставившись в телевизор. Да, цена выглядела как особое покупательское потрясение, но именно это могло сейчас спасти. Другого варианта Ася не видела. Образно говоря, она верила, что именно сейчас, для восстановления справедливости, нить предпринимательства мерно струилась из рук Аллаха и скользила меж ее пальцев. И тут надо не сплоховать, без излишней стремительности и спешности дать нити жить без узелков и обрывов, чтобы нить находилась в ровном и несильном натяжении, и лишь временами ослаблять ее.
Руслан надел куртку, встал перед зеркалом, выправил капюшон. На пол посыпался волос от меха.
Ася вздохнула. Нужна была сила воли, магическая духовная способность вынести протест против всего нового. Если хочешь быть впереди, надо рисковать. И Ася это делала, из десяти вещей привозила восемь привычных и две эксклюзивные. Иногда эксклюзивное новаторство выстреливало, иногда, наоборот, уходило в отстой. От такого выкрутаса был огромный плюс и чаще небольшой минус.
– Какой мужик наденет пуховик с мехом на капюшоне, это же бабская вещь!
Именно в это время на экране в окружении встречающих появился президент. Он легко сбегал по трапу самолета. Дул сильный ветер, и было видно, что президенту холодно, но он держался, с улыбкой принимал какие-то привычные слова и, быть может, мечтал, чтобы все это поскорее закончилось. И что всего сильнее поразило Асю – он был в точно такой же куртке с мехом на капюшоне.
– Смотри, у президента такая же, – показала Ася на телевизор. – Тоже с мехом, только терракотового цвета.
Руслан уставился в телевизор.
– Еще терракотового не хватало, – буркнул он и добавил: – И почем продавать?
Ася не знала.
– Может, за три?
– Три? Да хоть бы свои вернуть. – Руслан потряс куртку, потом скомкал в пакет.
– Давай не будем торопиться. Проверим рынок, а цену сформируем по ситуации, – тихо добавила Ася.
На следующий день Руслан вывесил три куртки на цепочку. Одну куртку Ася забрала себе в палатку. Как и ожидалось, куртки произвели фурор. Все продавцы не скрывали своего удивления и сыпали шутками и приколами.
– Ох, Аська, опять сподобилась…
– Ну ты даешь…
– Ха-ха-ха…
– Ты скорее Аську продашь, чем куртку…
Руслан крепился, старался казаться равнодушным, стоял со скучающим видом, особенно зарвавшегося посылал подальше.
– Что вы понимаете со своими ватниками, – незлобно огрызался он и курил сигарету за сигаретой. Он нервничал ровно до первого покупателя.
Покупатель появился неожиданно. Сначала он подошел к Асе, тронул куртку за рукав. Ася его сразу узнала, это был Второй таможенник.
– Почем?
– Пять двести, – разозлилась Ася.
– Дорого, – просто сказал Второй.
– Могу уступить сто рублей.
– Я подумаю.
Второй ушел, а Ася бросилась к контейнеру Руслана.
– Слушай, там ходит тот, Второй из таможни, приценивается к куртке. Я ему сказала пять двести.
– С ума сошла! – искренне удивился Руслан.
– Почем? – раздался голос из-за спины Аси.
Ася тихо-тихо отошла в сторону, она боялась, что таможенник ее узнает, но он был так увлечен курткой, что абсолютно не обратил на Асю внимания.
– Почем? – повторил таможенник.
– Пять двести, – набрался смелости Руслан.
– За пять отдашь – возьму.
Ася заметила, как Руслан тихо выдохнул и тут же включился на привычной волне.
– Не могу. Очень хорошая вещь. Сам президент носит, – подсластил цену Руслан.
– Видел, – кивнул таможенник и добавил: – Мне уже отдавали за пять сто, если уступишь за пять, возьму.
Руслан театрально скуксился, хотя понятно, что внутри клокотало как в вулкане.
– Ну, брат, по рукам-ногам режешь. Чего уж там, бери, только никому не говори.
Через два часа Руслан продал еще две, пришел к Асе в палатку за последней.
– Ась, – как-то по-детски осторожно начал он. – А можно я эту куртку оставлю себе?
Ася чуть не подпрыгнула от восторга.
– Конечно! Как раз твой размер остался. Я билеты заказала, завтра поеду, еще привезу.
– Опять! – изумился Руслан.
– Осень только начинается, успеем еще два-три раза привезти. – Ася сняла куртку, расстегнула и стала ждать, когда Руслан наденет. – Отлично! Твой размер.
– Ты уверена, что надо еще раз их привезти? – Руслан расстегивал-застегивал молнии, совал руки в карманы, щелкал кнопками клапанов.
– Если не привезем мы, привезут другие.
Ася была права, через месяц такие куртки висели по всему рынку. Цены, правда, упали. Но этого времени хватило, чтобы еще пару раз сгонять в Москву и насобирать практически на весь штраф…