Обещание

– Благодарю вас, – едва слышно промолвила Ребекка, густо покраснев. – Так есть здесь кто-нибудь, кого я могла бы навестить, миссис Трент? Здесь или в деревне Небуорт?
– Говоря по правде, в деревне есть два человека, которые с радостью ухватились бы за ваше предложение помочь. Но вы должны кое-что узнать о нашей деревне. Она стоит на территории, являющейся частью Солгрейва, и все ее жители – арендаторы его милости. За последние восемь лет, с тех пор как заболел старый граф и его сиятельство взял на себя управление деревней, ренту там не собирали.
Ребекка давно убедилась в том, что граф – человек щедрый, и это не могло не вызывать у нее симпатии.
– Его сиятельство никогда не считал, что традиция должна соблюдаться, если народ при этом страдает. Деревня сама себя обеспечивает, жители занимаются сельским хозяйством и торговлей, и богатство позволяет его сиятельству легко обходиться без податей, которые он мог бы получать с арендаторов. – Миссис Трент бросила взгляд в сторону портрета над камином. Проследив за ее взглядом, Ребекка с интересом вгляделась в изображение мужчины средних лет. – Должна признаться, что наш Сэмюэль Уэйкфилд проводил мало времени в обществе отца, что пошло ему на пользу. Храни его Господь, но старого графа никак нельзя было назвать щедрым. Я рассказываю вам все это для того лишь, чтобы вы представили себе, с каким уважением жители деревни относятся к его сиятельству. И разумеется, они не сделают ничего такого, что могло бы вызвать недовольство его сиятельства.
Сэмюэль Уэйкфилд, граф Стенмор. Ребекка вспомнила, что впервые услышала это имя, когда встретилась с сэром Оливером на пороге своей комнаты в Филадельфии. Она обвела глазами просторную библиотеку. Ее взгляд вновь остановился на портрете отца Стенмора.
– Так о чем это я?
Ребекка переключила внимание на миссис Трент.
– Вы собирались порекомендовать мне каких-то людей из деревни.
– Ах да, преподобного мистера Тримбла и мистера Каннингема. Первый – приходской священник в нашей церкви, второй – директор нашей маленькой школы. Но прежде чем вы спросите, почему не мистера Каннингема пригласили в учителя к мастеру Джеймсу, хочу сказать, что директор школы очень занят. У него много обязанностей. Он и преподобный Тримбл объединились и вместе разбирают дела, требующие вмешательства. Поэтому должна предупредить, что у вас не будет ни минутки свободной. Вам следует заранее определиться, устраивает ли это вас.
– Полагаю, мне нужно сегодня сходить в деревню. Ребекку вполне устраивало то, что ей рассказала миссис Трент. Быть подальше от Солгрейва и его хозяина.
– Я велю Дэниелу позаботиться о карете. Ребекка поднялась.
– Я предпочитаю прогуляться, миссис Трент. Вы разрешите мне сослаться на вас?
– Это не потребуется, дорогая. Деревня гудит, как пчелиный рой, с тех пор как вы приехали с молодым господином. Всем не терпится посмотреть на вас хотя бы одним глазком. – Миссис Трент проводила Ребекку до двери. – Уверена, вам понравятся деревушка Небуорт и ее жители. Они добрые и трудолюбивые, такие же как вы, смею заметить.
Дорога в деревню, пролегавшая через лес и поле, дышала миром и покоем. Тишину нарушали лишь щебет птиц и шелест травы, когда при приближении Ребекки мелкая живность торопливо искала укрытия в зарослях.
Живя в шумном городе, таком как Филадельфия, Ребекка всегда мечтала о тишине. Нет, не мечтала, поправила она себя, не было времени, поскольку она постоянно была занята Джейми. Но здесь, в Солгрейве, на Ребекку нахлынули воспоминания детства – прогулки по полям и паркам в окрестностях Оксфорда.
Обманчивое представление о прошлом Ребекки, которое складывалось у людей, было заслугой миссис Стокдейл. В ее школе Ребекка многому научилась. Правда, некоторые из полученных навыков были совершенно бесполезными для девушки ее положения, так что она никогда о них не упоминала.
Каким образом она оказалась в школе миссис Стокдейл, было для Ребекки загадкой. Ей рассказывали о барристере, которого она считала своим благодетелем. Но в школе миссис Стокдейл учились отпрыски графов и баронов. Ребекка все еще помнила, какие изысканные кареты подкатывали к школе каждую весну, чтобы развозить воспитанниц по аристократическим домам Лондона, Бата, Бристоля, по домам, которые ей и не снились. Также запечатлелись в памяти тележки с сундуками, набитыми стильной новой одеждой, которые осенью прибывали в школу.
 
А она была дочерью Дженни Грин. Во всяком случае, так утверждал сэр Чарльз Хартингтон. Его слова навеки врезались ей в память. А вместе с ними воспоминания о совершенном ею убийстве и последовавшем за ним бегстве. Ребекка старалась не думать о той проклятой ночи.
В Англии не было человека, который бы не знал Дженни Грин. Когда-то примадонна лондонского театра владела сердцами как принцев, так и бедняков. Дженни Грин вела жизнь, снискавшую ей дурную славу. При мысли, что эта женщина, возможно, ее мать, Ребекка вспыхнула.
Но зачем, думала она сейчас, стала бы актриса тратить огромные средства, чтобы содержать дочь в подобном месте? Почему за все эти годы ни разу с ней не встретилась? Сегодня утром в ожидании миссис Трент в библиотеке лорда Стенмора Ребекка полистала последний выпуск лондонской газеты «Дейли адвертайзер». Поймав себя на том, что просматривает список пьес из репертуара различных театров Лондона, Ребекка вдруг осознала, что ищет имя Дженни Грин. Хотя не знала, жива ли еще ее мать.
На гребне холма Ребекка остановилась, подставив лицо ласковому ветерку. От красоты раскинувшейся перед ней долины захватывало дух. В обрамлении зеленой кромки леса поля и пастбища сбегали вниз, к извилистой речке и Небуорту, маленькой аккуратной деревушке. Ребекка обернулась. С того места, где она стояла, виднелись крыши Солгрейва. Когда деревья теряют листву, подумала Ребекка, эти дымоходы и крепкие стены очень сильно притягивают усталого, озябшего путника.
Ребекка повернулась и стала спускаться по склону к деревне. Она хотела надеть шляпку, когда услышала позади топот копыт, и сошла с дороги. Мгновение спустя из-за скрытого деревьями поворота появился всадник. Сердце Ребекки взволнованно забилось.
– Миссис Форд! – В голосе лорда Стенмора звучало нескрываемое удивление. Не решаясь поднять на него глаза, Ребекка вперила взгляд в широкую грудь жеребца. – Заклинаю, только не говорите, что Джеймс опять исчез!
– Нет, милорд!
Устав сражаться со шляпкой и ветром, Ребекка снова сняла ее, крепко зажав в руке ленты.
– Прелестная шляпка, мэм.
– Благодарю вас. Поскольку Джеймс занят уроками, а утро выдалось чудесное, я решила прогуляться до деревни.
Граф спешился, и их взгляды встретились. Ребекку охватил трепет. Почему она не может держать себя в руках?
– Вы позволите составить вам компанию?
– Да, конечно. Впрочем, я и сама найду дорогу. Потрепав жеребца по холке, он смотрел на нее в ожидании.
– Вы действительно не хотите, чтобы я проводил вас? Глядя в манящие глубины его черных глаз, Ребекка чувствовала, что ни в чем не сможет ему отказать.
– Нет, отчего же.
Они пошли вниз по тропе в направлении деревни. Оба хранили молчание. Конь следовал за ними, нарушая тишину цокотом копыт. Ребекка не боялась графа. Она боялась себя. Тех ощущений, что граф в ней вызывал, и воспоминаний о том, что между ними произошло.
– Я был огорчен, узнав, что вы захворали. Надеюсь, сейчас вам лучше?
– Простите, если причинила вашему сиятельству беспокойство. – Ребекка решила сказать правду. – Я не захворала. Но, поразмыслив над вашими словами, сочла разумным не опекать Джейми, как малого ребенка.
– Вы прислушались к моему совету и решили наказать нас, лишив своего общества?
– Наказать? – Удивленная, она искоса взглянула на него и вновь опустила глаза. – Нет, милорд. Я восторгаюсь вашей рассудительностью. Стараюсь предоставить Джеймсу полную свободу, чтобы он как можно скорее привык к новой жизни.
– Дорогая миссис Форд, я знаю, что вы вполне справедливо не считаете меня опытным в воспитании детей, но из того, что вы только что сказали, могу сделать вывод, что вы разбираетесь в этом еще меньше меня.