Дело Гронского (СИ)

Пришлось остаться на месте происшествия, дождаться появления полиции и составить протокол, в который занесли наши показания. Домой мы вернулись ближе к полуночи. Лариса Александровна не спала и выглядывала в окно, пока мы не вернулись. Зайдя в гости к Уваровым на ужин, я нашёл там и Вьюгу, а затем к нам подтянулся и Никитский. Женщина так изволновалась, что не отпустила нас, пока мы не поужинали все вместе.
— Вьюга выла всё время, пока вас не было, — произнесла женщина. — Я не выдержала и сходила за ней. Собака словно чувствовала, что вам грозит опасность и успокоилась только рядом со мной.
— Мам, можно ведь позвонить было и не волноваться зря! — произнесла Крис.
— Не понимаю я в этих ваших технологиях! — отмахнулась женщина.
— А я бы прикончил этих уродов! — в сердцах воскликнул Никитский и сжал вилку так, что она погнулась. Фёдор опомнился и извинился за порчу столовых приборов, и даже пообещал купить Уваровым новый сервиз, но Лариса Александровна его успокоила и объяснила, что об этом не стоит волноваться.
— И где бы ты оказался? — поинтересовался я, бросив взгляд на Никитского. — Снова на каторге, потому как это явное превышение полномочий. Оружие было только у двоих из них. Нет, мы поступили правильно — задержали нарушителей и передали в руки властей, пусть они разбираются и занимаются их дальнейшей судьбой. Если это не первое их нападение, то пани рискуют отправиться на каторгу.
— А вы заметили, что во всех этих нападениях прослеживается закономерность? — оживился Уваров. — Три четверти разбойных нападений — атаки на дворян.
— Хочешь сказать, пытаются убрать неугодных кому-то?
— Я пока не готов сделать выводы, слишком мало водных, — насупился Кеша.
— А по мне — если дворяне решили перебить друг друга, пусть так и будет, лишь бы не впутывали в свои разборки простолюдинов! — заявила мать Кристины.
— Лариса Александровна, так мы-то теперь тоже дворяне. Вы всё также не любите это сословие?
— Даже не знаю! — растерялась Лариса Александровна. Я уже забыл, когда в последний раз видел смущение на лице этой женщины, которая в любой ситуации имела свою точку зрения и упорно её придерживалась. — Раньше я презирала дворян за то, что они живут в своё удовольствие и плюют на жизни окружающих людей. Во многом мои представления о дворянах строились на примере отца Кристины, который бросил меня в положении. Но затем я познакомилась с тобой, Арсений, и узнала, что дворяне могут быть добры и оказывать помощь. А после в моей жизни появился ты, Иннокентий. А теперь и моя дочь стала дворянкой, и я совсем запуталась.
После ужина я вернулся домой, перепроверил системы безопасности и только после этого отправился спать. Я прекрасно понимал, что защитные артефакты не смогут полностью защитить от вооружённого нападения, но их цель — вовремя предупредить, помочь отразить нападение и потянуть время, пока сюда не прибудут хранители порядка. Один раз они мне уже помогли. Правда, теперь нет Гронского, который выручал в непредвиденных ситуациях.
Отпуск затягивался, потому как было решено отказаться от традиционной экспедиции в августе. Студенты, которые собирались поступать в академию, должны были приехать на собеседование во второй половине месяца, а пока всем рекомендовали оставаться дома, во избежание жертв из-за беспорядков.
Но скучать дома мне не дали. Через пару дней вызвали в имперскую службу безопасности на допрос. По дороге я прокручивал причины, по которым мог заинтересовать этих ребят и понял, что их более чем достаточно. Взять то же противостояние с бойцами «Октопуса» на Земле Сальникова и убийство Бенедикта. С другой стороны, визит в штаб безопасников — отличный повод пообщаться с Щукиным. Может, у Василия Степановича наконец-то появилось время?
Вот только вместо Щукина меня встретил Дронов, и настроен он был явно негативно по отношению ко мне.
— Чижов, может, ты мне объяснишь, что делали в наших водах крейсер и два эсминца Королевского военно-морского флота Великобритании? А главное, почему их понесло на мины в пролив Белоброва? В результате крейсер и один из эсминцев напоролись на мины и затонули, а второй эсминец подобрал часть выживших и убрался обратно.
  
— Откуда мне знать? Нигде в средствах массовой информации эта новость не проскакивала. Мне вообще кажется, что вы озвучили секретную информацию.
Дронов нахмурился и поджал губы, стараясь скрыть свой гнев.
— Ты был там! Совсем рядом от того места, а где ты, там и неприятности! Конечно, это секретная информация, и Великобритания ни в коем случае не станет предъявлять нам претензии, потому как они нарушили наше территориальное пространство и не имели права там находиться, но сам факт смущает. Отчего бы это британским кораблям, сломя голову, нарушать договорённости и плыть в сторону новосибирских островов? Выходит, там было нечто важное? Настолько важное, что стоило такого риска.
— Природа там красивая, Виктор Гаврилович. Вы бы только видели! Нигде такой нет!
— Шутишь? — скривился начальник службы безопасности. — Тебе, видимо, не говорили, что у безопасников нет чувства юмора. За такие шутки я могу запросто закинуть тебя на подвал и клещами вырвать признание, а заодно и повесить измену Родине и сотрудничество с иностранной разведкой.
— А у вас есть основания и веские доказательства? — спокойно произнёс я, глядя Дронову в лицо. — Кажется, нет. Более того, если вы сейчас же арестуете меня под выдуманным предлогом, это станет достоянием общественности, и о вашей блестящей карьере можно забыть.
— Хорошо, топчи пока эту землю, Чижов. Но знай, что тебе недолго осталось. Найти предлог, чтобы загнать тебя на рудники, как твоего нового дружка Никитского, не составит большого труда.
— Каждому отведён свой срок, Виктор Гаврилович. Вот только учтите, что любое воздействие подобно маятнику. Если раскачать его, оно непременно вернётся в ответ.
— Ты мне угрожаешь? — закипел Дронов.
— Я? Разве в моих словах прозвучала хоть нотка агрессии?
Я улыбнулся и направился к выходу. Этот раунд был за мной. Пусть я разозлил этого дикого зверя и навлёк на себя его ярость, так даже лучше. Есть шанс, что в порыве слепого гнева он наделает ошибок и выдаст себя. Таким людям явно не место в службе безопасности, где собственные амбиции должны быть на последнем месте. Уже у выхода я обернулся и обратился к Дронову:
— А не подскажете, где мне разыскать Василия Степановича? Хотелось бы пообщаться с ним.
— Василия Степановича? — на лице Дронова появилась довольная ухмылка. Явно не к добру. — Его больше нет, а имперскую службу безопасности в Мурманской губернии возглавляю я. Как видишь, империя избавляется от пережитков прошлого. Вслед за старым императором ушли и его приближённые. Не волнуйся, Чижов, тебя тоже постигнет эта участь!
Да, интересные дела происходят. Раньше за такие слова Дронов уже общался бы со своими коллегами, находясь по другую сторону стола для допросов, а сейчас он может безнаказанно злорадствовать и ничего ему за это не будет. Пока.
— Да, и рекомендую тебе не покидать пределы Мурманска! — донеслось вслед, когда я уже готовился запереть за собой дверь. Вот ещё! Пусть готовит официальный запрет, или катится в тундру со своими рекомендациями.
Одно я понимал точно — поездка в Смоленск отменяется, а чтобы увидеться с Ариной придётся подождать, когда девушка вернётся в академию.
Всё свободное время я уделял тренировкам и разрабатывал планы занятий для студентов. Акулина Ивановна пока не нашла преподавателя по развитию таланта для уников, поэтому с большой вероятностью пары у всех трёх курсов придётся вести мне. В середине августа Остроумова озадачила меня другой новостью:
— Чижов, послезавтра прибывают студенты, нужно помочь встретить их, разместить в общежитии академии, а потом провести собеседование. Ты будешь в приёмной комиссии вместо Гронского!
Я рассчитывал, что меня поставят у двери вместо профессора Лёвушкина, но Остроумова считала иначе: