Словно в раю

Онория ощущала своё тело как нечто чужое, совершенно непохожее ни на что. И в то же время это было так естественно. Кажется, её руки сами знают, куда двигаться, а бёдрам известно, как двигаться, и когда Маркус губами спустился вниз к её животу, следуя за краем платья, которое он так прилежно снимал с неё, она знала, что это хорошо и правильно. Она не просто хотела этого, ей хотелось большего. И прямо сейчас, если можно.
Он обнял её за бёдра и мягко нажал, открывая их, и Онория повиновалась со стонами «да», «пожалуйста» и «Маркус!».
Маркус поцеловал е там. Онория этого не ожидала и думала, что умрёт от удовольствия. Когда он раздвинул ей ноги, она затаила дыхание в ожидании вторжения. Но вместо этого он стал творить чудеса ртом, языком и губами, пока она не превратилась в задыхающийся, бессвязный и извивающийся клубок желания.
– Прошу тебя, Маркус, – взмолилась она. Ей хотелось бы знать, о чём именно она просит. Но чтобы это ни было, Онория знала, то Маркус даст ей это. Он знает, как утолить её боль. Как отправить её в небеса и вернуть на землю, так что она могла бы целую вечность провести в его объятиях.
Маркус ненадолго отстранился, и она чуть не заплакала от потери. Он практически сорвал с себя брюки и немедленно вернулся к ней. Они лежали лицом к лицу, его руки в её руках, его бёдра устроились между её ногами.
Онория попыталась дышать ровно. Она взглянула на Маркуса, который не спускал с неё глаз и вымолвил только:
– Прими меня.
Он толкнулся в неё, открывая себе доступ, и она поняла. Было трудно, поскольку ей хотелось сжаться всем телом и каждой мышцей, но как-то ей удалось расслабиться настолько, чтобы с каждым движением Маркус входил в не всё глубже, пока с удивлённым вздохом она поняла, что он полностью в ней.
Он содрогнулся от наслаждения и стал двигаться в новом ритме, скользя вперёд и назад. Онория что-то говорила, сама не понимая себя. Возможно, просила Маркуса о чём-то, или умоляла, или просила остановиться или никогда не останавливаться и…
Что-то произошло.
Каждая частица её существа завязалась в тугой узел и разлетелась в стороны, как один из фейерверков в Воксхолле. Маркус тоже вскрикнул и в последний раз вошёл в неё, прежде чем излиться, и распростёрся на ней.
Несколько минут Онория могла только лежать, восхищаясь теплом его тела. Маркус натянул на них мягкое одеяло, и они вместе создали свой собственный маленький рай. Они держались за руки, переплетя пальцы, и более мирного и приятного момента она не могла себе вообразить.
Этот миг принадлежит ей. До конца жизни. Маркус не упоминал о браке, но сейчас это её не волновало. Это же Маркус, он не оставит женщину после того, что случилось. Он, наверное, ждал подходящего момента, чтобы сделать предложение. Он любит поступать правильно, её Маркус.
Её Маркус.
Ей нравится, как это звучит.
Конечно, сегодня вечером он повёл себя совершенно неподобающе, подумала Онория с блеском в глазах. И тогда…
– О чём ты задумалась? – спросил он.
– Ни о чём, – ответила она. – Почему ты спросил?
Маркус лёг так, чтобы можно было опереться на локоть и смотреть на неё:
– У тебя пугающее выражение лица
– Пугающее?
– Отстранённое, – уточнил он.
– Даже не знаю, что лучше.
Он хмыкнул, и звук этот эхом прокатился по его телу к ней. Затем Маркус снова стал серьёзным:
– Нам нужно возвращаться.
– Знаю, – вздохнула Онория. – Нас станут искать.
– Меня искать не будут, а вот тебя да.
– Я всегда могу сказать маме, что плохо себя почувствовала. Я скажу, что заразилась от Сары, что бы там она не подхватила. Кстати, кроме Сары, никто даже не знает, что это. – Онория упрямо сжала губы: – И меня. И Айрис, И, вероятно, мисс Уинтер. Но все же.
Маркус снова засмеялся, наклонился и поцеловал её в нос:
– Если бы я мог, то остался бы здесь с тобой навечно.
Она улыбнулась теплоте его слов:
– Я как раз думала, что мы сейчас словно в раю.
Маркус помолчал и прошептал так тихо, что она не была уверена, что правильно расслышала его слова:
 
– Раю не сравниться с этим.
  
Глава 22
 
К счастью для Онории, её волосы были уложены самым простым образом. Со всеми сегодняшними дополнительными репетициями на другое просто не хватило бы времени. Поэтому ей без труда удалось повторить причёску.
А вот с галстуком Маркуса дело обстояло иначе. Несмотря на все усилия, у них не получалось восстановить замысловатый и добротный узел.
– Ты никогда не сможешь расстаться со своим камердинером, – сказала Онория Маркусу после третьей попытки завязать ему галстук. – Вообще-то, ты должен повысить ему жалованье.
– Я уже сказал леди Данбери, что он порезал меня ножом, – пробормотал граф.
Онория закрыла рот рукой.
– Я стараюсь не улыбаться, – пояснила она, – потому что это грустная шутка.
– Так и есть.
Она помолчала и согласилась с ним.
Маркус с улыбкой смотрел на неё, он выглядел таким счастливым и беззаботным. У Онории пело сердце. Как странно и как чудесно, что её счастье зависит от счастья другого человека.
– Давай я попробую, – сказал он, взявшись за концы галстука, и встал напротив зеркала.
Две секунды Онория наблюдала за ним, после чего заключила:
– Тебе придётся уехать домой.
Его глаза не отрывались от отражения галстука в зеркале:
– Я ещё даже не закончил первый узел.
– И не закончишь.
Маркус смерил её надменным взглядом, приподняв брови.
– Тебе не завязать его правильно, – объявила она. – Должна сказать, что после этого и истории с сапогами я изменила своё мнение о непрактичности женской моды по сравнению с мужской.
– Неужели?
Она взглянула на его сапоги, отполированные до безупречности:
– Никому не приходилось разрезать мне обувь, чтобы снять её.
– А я не ношу пуговиц на спине, – возразил он.
– Верно, но я могу выбрать платье, которое застёгивается спереди, в то время как ты не можешь обойтись без галстука.
– В Фенсмуре могу, – буркнул Маркус, сражаясь с измятой тканью.
– Но мы не в Фенсмуре, – с улыбкой напомнила она.
– Сдаюсь, – сказал он, полностью снимая галстук. Граф затолкал его в карман, качая головой:
– Это даже к лучшему. Даже если бы я смог правильно завязать эту проклятую штуку, мне нет никакого смысла возвращаться на концерт. Уверен, что все думают, будто я уехал домой.
Он сделал небольшую паузу и добавил:
– Если кто-либо вообще думал обо мне.
Поскольку в числе гостей находились незамужние леди, а также, что ещё важнее, матери незамужних леди, Онория могла смело утверждать, что отсутствие графа Чаттериса не прошло незамеченным.
Однако его план был неплохим, и они вместе прокрались по задней лестнице. Онория должна была пройти через несколько комнат, чтобы вернуться в репетиционную комнату, а Маркус намеревался покинуть дом через чёрный ход. Там, где их пути расходились, Маркус посмотрел на неё, нежно погладив по щеке.
Онория улыбнулась. Её так переполняло счастье, что удержаться было невозможно.
– Я приду к тебе завтра, – сказал он.
Она кивнула. И тут, не в силах сдержаться, девушка шепнула:
– Поцелуй меня на прощанье.
Маркуса не нужно было уговаривать. Он наклонился к ней, обхватил её лицо руками и страстно поцеловал. Онория ощутила жар внутри и растаяла, словно воск. Ей хотелось смеяться от радости, и она поднялась на цыпочки, чтобы прильнуть к нему и…
Маркус исчез.
Раздался страшный крик, и Маркус отлетел через весь коридор, ударившись об противоположную стену.
Онория взвизгнула и бросилась вперёд. Кто-то вломился в дом и теперь держал Маркуса за горло. Она даже не успела испугаться. Не раздумывая, девушка прыгнула на спину нападавшего.
– Отпусти его, – прорычала она, пытаясь удержать незнакомца за руку, которой он наносил удары Маркусу.
– Ради всего святого, – проскрипел обидчик. – Слезь с меня, Букашка.