Сладкий флирт

Воздух стал густым. Было тяжело дышать. Лиза чувствовала себя втянутой в какую-то историю, смысл которой ей непонятен. И затягивал ее туда этот мужчина. Этот незнакомец. Этот солдат.
— Кто такой Бин? — слова сами сорвались с ее губ.
Лиза почувствовала, как сразу напряглось его тело, и пожалела, что задала этот вопрос. Но когда сегодня утром Мик Сент-Чарльз схватил ее за руку, ей показалось, что она поняла, кто он такой. И теперь, узнав о том, что полковник Бин разыскивает преступника, она не могла молчать.
— Кто такой Бин? — повторила Лиза, на этот раз более твердо, видя, что он не спешит отвечать.
— Человек, которого я когда-то знал.
По всей видимости, Мик не собирался развивать эту мысль, и Лиза спросила:
— Почему вы боитесь его?
— Боюсь?
— Сегодня утром вы очень разволновались, когда вам показалось, что я могу его знать.
— Теперь я уверен, что вы не знаете его.
Девушка подождала немного, ожидая, что Мик добавит что-нибудь, а потом сказала:
— Возможно, я его знаю. Семейство Бинов довольно известно в наших краях. Они владеют металлургической фирмой милях в пятнадцати отсюда. И еще мне совсем недавно сказали, что полковник Бин сейчас находится в Кейтсби.
Лиза заметила, что на лице Мика вспыхнул румянец.
— Это тот Бин, о котором вы говорили? — спросила она.
Мик не ответил.
— Что он вам сделал? — проговорила Лиза быстро. — Или, возможно, я должна спросить, что вы ему сделали?
Его глаза сузились, и Лиза вдруг поняла, что она здесь одна, совсем одна, рядом с этим сильным мужчиной, который может сейчас вскочить на ноги и броситься на нее, насколько eму позволит цепь.
Но Мик не собирался этого делать.
Он дал слово, что не причинит ей вреда. И, по-видимому, слово чести не было для него пустым звуком.
— Это тот самый человек, о котором вы говорили утром? — снова спросила девушка.
— Бин — это человек, которого я встречал во время войны.
Его ответ был очень туманным, и они оба знали это.
— На чьей стороне?
Мик прищурился.
— Мне кажется, что вы проявляете слишком большой интерес к моим политическим взглядам.
— А вам не кажется, что после того, что я испытала в течение этих нескольких лет, я имею право на такой интерес?
В уголках его губ появилась складка.
— Война закончилась. Больше нет никаких сторон.
Лизе не понравился ответ пленника, но она не стала возражать. Ей удалось хотя бы немного разговорить его. И пока она не удовлетворит свое любопытство, она не собирается спорить с ним.
— Ну тогда хотя бы скажите мне, что вы здесь делаете? Зачем пришли сюда?
— Я думал, что вы уже давно решили, будто я один из тех федеральных солдат, которые ограбили вас.
— Узнав, что у вас форма армии южан, я уже так не считаю. Вы южанин, да?
— А какое это имеет значение? — сказал Мик. — Или тогда, может быть, у вас появится еще одно основание держать меня здесь?
Лиза уже собиралась сказать, что это совершенно вздорная мысль, как вдруг поняла, что не может этого сделать. Мик был прав. Если он южанин, мятежник, а не тот человек, которого разыскивают федеральные войска, то тогда она обязательно оставит своего пленника здесь, и он будет восстанавливать мост. Южане начали войну. Они, и только они, ответственны за то, что ее отцу пришлось оставить семью и уйти воевать, за то, что его до сих пор нет с ними, за то, что их семья разорена. Только сейчас она осознала, что ненавидит всех южан, включая этого, говорящего с характерной южной медлительностью.
— Я думаю, — тихо сказал Мик, — что вам совершенно безразлично, на чьей стороне я воевал. Вы будете меня здесь держать независимо от этого.
Лиза гордо подняла голову и расправила плечи.
— Вы пытаетесь обмануть меня, не так ли, мистер Сент-Чарльз?
Мик вопросительно посмотрел на нее.
— Вы хотите заставить меня чувствовать себя виноватой? — спросила Лиза. — Хотите заставить меня думать, что я совершила ошибку?
— А разве это не так?
— Нет, клянусь небом, не так, — сказала она решительно. — Вы вторглись в чужие владения. Вы спали в моем сарае. Вы испугали моих братьев и до смерти напугали меня.
 
— Вы не были напуганы, — возразил Мик, медленно поднимаясь на ноги. Она быстро сделала шаг назад. — Возможно, взволнованны, но не напуганы.
— Откуда вы знаете, что я чувствовала? — спросила Лиза запальчиво.
— Потому что даже сейчас, когда вы стоите здесь с оружием наготове и в ваших глазах ярость, я отлично вижу, как вам чертовски любопытно узнать, кто же я на самом деле.
— Чушь собачья!
Мик приблизился к Лизе и остановился перед девушкой на расстоянии вытянутой руки. Цепь натянулась. Но он не дотрагивался до Лизы. Не пытался схватить ее. Это больше всего ее удивляло. Она ожидала, что солдат ударит ее, попробует убежать отсюда. Но он просто смотрел на нее долгим и тяжелым взглядом, который скользил по ее лицу, шее, по всей се фигуре.
— Разве вы не заинтригованы?
Лиза тяжело дышала, ей казалось, что ее сжимают в тисках, хотя ничего не происходило, и мужчина, стоявший перед ней, не шевелился.
— Будьте честной, Лиза. Ведь вы сгораете от любопытства. Я взволновал вас. Я для вас головоломка, в которой не хватает нескольких кусочков, и вы не знаете, верить или нет той картинке, которая начинает появляться на ваших глазах. Враг ли я? Преступник? Или только жертва обстоятельств?
Лиза нервно облизала губы, и Мик задержал на них взгляд.
— Я держу свое слово, а вы думаете, можно ли ему верить дальше. И можно ли мне доверять вообще.
Он еще немного приблизился к ней. Она слышала легкое позвякивание цепи, чувствовала тепло, исходившее от его тела, от его почти полностью обнаженного тела. Уже одно это заставляло ее испытывать какое-то неизъяснимое волнение. Она стояла здесь, в нескольких шагах от мужчины, на котором ничего не было, кроме старого покрывала, и который, возможно, был повинен в преступлениях, о которых она даже не догадывалась, но у нее не было ни сил, ни желания уходить отсюда.
— Вы не должны держать меня здесь, Лиза, — прошептал он. Его взгляд действовал на нее сильнее любых прикосновений, заставляя учащенно биться сердце. — Я опасен для вас. Я опасен для вашей семьи. Позвольте мне уйти и забудьте, что когда-то видели меня.
— Нет.
— Но вы знаете, что я прав. В глубине души вы это прекрасно знаете. Позвольте мне уйти, пока не стало слишком поздно.
У Лизы сжалось сердце. Как мог этот мужчина, этот незнакомец так точно прочитать ее мысли? Как смог угадать ее чувства, которые она скрывала даже от самой себя? Как смог услышать тот тихий голос, что звучал у нее в душе? Тот голос, который советовал ей отпустить его и предупреждал о том, что если она не сделает этого, то когда-нибудь очень пожалеет о своем опрометчивом поступке.
С ее губ были готовы сорваться слова, которые могли положить конец этой загадочной истории, тянувшейся уже два дня. Лиза хотела сказать пленнику, что он свободен, как вдруг вспомнила про мост. Она вспомнила про своих братьев, про ферму и про солдат, которые забрали у них еду.
— Нет, черт побери, — сказала Лиза, — вы не отделаетесь так легко. Вы не уговорите меня отдать вам ключи от ваших кандалов, чтобы вы могли уйти отсюда как ни в чем не бывало. — Она быстро отошла назад и достала из кармана револьвер.
— У вас не хватит смелости застрелить меня.
— Напрасно вы сомневаетесь в этом, — голос Лизы исключал всякие сомнения. Она взвела курок. — Видите, я такая же, как и вы. Я была на войне почти пять лет, и она ожесточила меня. Она сделала меня невероятно подозрительной. Но самое главное — война сделала меня эгоистичной. Настолько эгоистичной, что мне нет абсолютно никакого дела до вас. Мне неважно, кто вы: продажный янки, чертов спекулянт или ублюдок южанин. И мне неважно, тот ли полковник Бин, которого вы боитесь, сейчас находится в городе, или это кто-то другой. А также мне глубоко безразлично, кто из вас прав. Единственное, что меня волнует, это как мои братья переживут зиму. Я не хочу, чтобы они голодали и мерзли, как в прошлом году. И когда выпадет первый снег, они будут сыты и одеты. И меня совершенно не тревожит, что для этого мне придется заставить вас или кого-нибудь еще работать. — Сказав это, Лиза подошла к пленнику, сняла с него кандалы и надела их ему на кисть. — Утром вы должны быть одеты, — приказала она. Затем взяла лампу, закрыла за собой дверь и повесила замок.