Неудачное признание (СИ)

— Еще бы, мы же не пошли простым путем, в первый же день были вынуждены лезть на дерево. А все почему? — вопросил князь, пока я уязвлено сопела. — А все потому, что ты меня не послушалась и не сразу сняла рюкзак…
— Вы предлагали броситься в лужу!
— Я предлагал спастись . Я и сейчас предлагаю, думаю, ты не против, если мы еще немного поживем.
Слова степняка заглушил настойчивый голос, в этот раз грозно требующий подойти.
— Душистый горошек против… Предлагает разрядить в вас магострел и стукнуть картой, раз двадцать или двадцать пять, до крови.
— Иными словами — забить. Какой кровожадный цветочек. А знаешь, я готов его для тебя сорвать, — заявил степняк. Усмехнулся своей идее и, не давая мне обрадоваться, добавил: — Когда прозрею.
— Что ж, Слово князя — самое честное из слов, — с широкой улыбкой вспомнила я пoговорку самых опасных миротворцев. — Ведь вы именно его мне даете, я права?
Ему не оставалось ничего иного, как cогласиться.
Когда мы вышли из леса, Варган сожалел о данном слове. Кровожадных цветов на нашем пути оказалось много. Меня нещадно тянуло ко всем, даже страшным и колючим, что росли у корней иссохших деревьев, оплетали поваленные ветром cтволы, покрывали труху, оставшуюся от псевдо-дубов. Я насчитала сорок три желанных цветка, многие из которых не знала как назвать, поэтому в деталях описывала стебли, листья, бутоны и запах.
Степняк крепко держал меня за плечо и почти стонал при каждом моем восклицании, а я так увлеклась, что сама не заметила, как с наступлением сумерек перешла с огромных однолетников на обычные цветущие деревья и плетущиеся по камню кусты, что не одуряли запахом и оставались молчаливы при нашем приближении.
— И этот тоже хочу! Цветы похожи на белые колокольчики с десятком бархатных лепестков, стебли красные, ползучие, с шипами… прекрасно цепляются за забор из песчаного камня…
— Забор? — взволновался степняк и вскинул магострел, освещая пространство вокруг. — Мы пришли?!
Я посмотрела на уходящую вдаль стену, затем на карту, и сказала:
— Да, но я не вижу ворот.
— Они нам не нужны.
— То есть как?
— Я покажу, стоит лишь ближе подойти, — заверил князь, и я провела его к каменной кладке.
Забор оказался в три человеческих роста, сложенный из шершавых, идеальной формы блоков, oн был украшен горизонтальным поясом с вырезанными в нем письменами. Продолговатые буквы, утяжеленные круглыми закорючками, мне были незнакомы, однако Варган, едва наткнувшись на них рукой, расцвел в улыбке. Он тягуче произнес несколько слов и поднял руку, чтобы постучать по камням или только прикoснуться, но вдруг передумал и медленно повернулся ко мне.
— Орвей, что ты знаешь о перевертышах?
За исключением того, что слышала в его кабинете, когда князь обсуждал поход со своим доктором-другом Врасом, и недавних озвученных опасений, я не знала ничего. А из известного складывалось следующее: перевертыши — это метаморфы, которые охраняют воздушные и водяные переходы, спoсобны менять внешность в угоду собеседнику, принимать облик желанных людей и совращать несведущих дев. Ах да, еще первая из купленных невест князя сбежала с одним таким перевертышем, после чего Варган не склонен доверять ни первым, ни вторым.
И я бы обязательно ответила на вопрос, но князь уже приготовился вещать, плечом прислонился к стене, сложил руки на груди, сказал «слушай», и не услышал, как тихим шорохом кладка отъехала в сторону. Она разом открыла свою толщину в один обхват, широкий проход на двоих и горячее озеро за ним.
— Перевертыши живут кланами, отгородившись от мира высoкой стеной. Они отличаются от людей завидной способностью изменять себя под вкусы партнера. Речь идет не только о внешности, поэтому они легко уводят чужих невест и женихов, но лишь на время…
Мигом позже я увидела пар, а в нем тела, много мужских тел в пене, без пены, мокрых, покрытых песком, перемазанных глиной, полностью в воде озера, в воде наполовину, стоящие под душем, сидящие под душем, и просто беспечно смотрящие на звезды обнаженные тела. Последних было двое, к проходу они стояли ближе всего и вели активный разговор.
 
— Орвей, ты меня слышишь? — позвал Варган, и мужчины обернулись, явив себя во всей красе. Все мужчины. Некоторые ради этого поднялись из воды.
Их фигуры, словно мираж, поплыли, а затем первое что я увидела, были отнюдь не дружелюбные взгляды и гостеприимные широкие улыбки. Это были широкие плечи, плиты грудных мышц, кубики прессов, ноги и…
— …как ты, надеюсь, поняла, реального в них мало, — продолжал князь свою лекцию и чуть тише попросил: — Поэтому пообещай не влюбиться, а влюбившись — не сбегать.
— А-а-а… о-о-о.. обещаю, — просипела я, не зная, куда деть глаза.
В итоге зажмурилась.
И только зажмурившись, запоздало подумала, что нужно всего лишь потянуть степняка на себя. Что я и сделала, открыв глаза и сосредoточив внимание исключительно на моем спутнике и его руках. Варган без споров отлип от стены, проход закрылся, я не сдержала стона: «Клятая стена!»
— Что случилось, она отъехала? — с подозрением спросил князь и развернулся к каменной кладке лицом. — И что там было?
— К-у-упальня.
После увиденного голос не слушался. Оказывается, рассказы, которыми подруги Фиви по секрету делились между собой, были более чем правдивы. Но лучшe бы я и дальше представляла нижепоясное пространство мужчин как продолговатые овощи и фрукты.
— Мужская купальня, — догадался князь и лукаво улыбнулся. — Увидела что-то интересное?
— Было слишком много пара! — запинаясь, ответила я.
— Слишком? — выцепил он слово из контекста, что моментально вернуло мой голос:
— Я не это хотела сказать!
— Ладно-ладно. — Варган поморщился, потер ухо и выпростал перед собою руки, предлагая поостыть: — Забудь и не смущайся, идем. Поселения перевертышей все строятся по единой схеме. Если мужская купальня здесь, вход должен быть справа через двадцать шагов.
Он уверенно взял меня за локоть и, касаясь стены, повел вперед.
  
11
 
Двадцать шагов, как двадцать ступеней позора. Я еще не ощущала себя настолько сконфуженно, глупо и нелепо. Хотя нет, ощущала, на скользком дереве, когда нечаянно села Варгану на шею. Но тогда свидетелем моего позора был лишь князь, а теперь — целый клан перевертышей, самая сильная его часть.
И чем дальше мы шли, тем страшнее мне было, и совсем стало плохо, когда стeпняк остановился и раскрытой ладонью кoснулся стены. Как и в прошлый раз, она с шипением отъехала, открыв проход и встречающую пятерку, что спешно поправляла на себе одежду. Как оказалось, сквозь пар я успела рассмотреть не только тела, но и лица.
В смущении отступила, степняк тут же обнял меня и спросил:
— Что не так? Мы опять попали в купальню?
— Нет, на площадь. Нас встречают. Пятеро мужчин.
— Они не одеты? Или ты от увиденного все ещё не отошла?
Отвечать не пришлось, к нам громогласно обратились:
— Приветствует идущих к святыне! — Пять голосов слились в один очень звучный. Он разлетелся по всему поселению эхом, и вслед за эхом в приземистых домах стали загораться окна.
— Приветствуем охраняющих переходы, — не менее громко ответил Варган. И пока эхо разносило его слова, тихо обратился ко мне: — Орвей, без стеснения веди нас к старосте. Остановись за три шага до него.
Я нехотя подчинилась и весь разговор рассматривала плиты под ногами встречающей пятерки. Плиты были серые, со сколами, разговор короткий.
— Нам нужен лекарь, — сказал степняк.
— Он прибудет завтра, — ответили ему.
 
— Нам нужен дом.
— Есть лишь одна спальня в доме Алгава. Он вдовец. Он будет рад.
Это сообщение не особо понравилось князю, я ощутила, как его пальцы впились в мою талию, и аккуратно двинула его локтем. Хватка ослабла, но в интонациях Варгана появилась сталь.
— Нам нужна еда.
— Все мое — все твое, — словно клятву произнес красивый мужской голос.