Сама Невинность (СИ)

Дословно я спросила незнакомца: «Кто ты, человек?».
«Тоувр» равно «человек» равно «тавр». Получается «неоксин» - это «нео окр сиин» - «сила светлых богов»,  в то же время неоксин – это человек. Значит, тавр.
Маг стоял ко мне спиной и не двигался. Его фигуру полностью с головы до пят скрывал длинный плотный плащ с капюшоном, но даже в позе незнакомца было что-то знакомое, привычное, неуловимо родное, отчего сердце сначала пропустило удар, а потом заныло, словно тоскуя по прошедшим дням.
- Ти тао, тоувр? – повторила я чуть тише и остановилась, не дойдя до мужчины пару метров.
- Нео туар, ассори мао. Орита нэ ассори мао, - произнес незнакомец.
А я… Я перевела и застыла, потому что именно эти слова врезались мне в память, я помнила их, но даже не пробовала переводить.
А еще почувствовала себя странно и глупо очень, потому что знай я все это заранее, то действовала бы совсем иначе. Ассори мао… Половинка моей души, светом данная половинка моей души. И это значило… Это значило, что один блондинистый хитрец сам себя перехитрил. Он мне снова врал, ибо недоговаривать – это то же самое, что нагло лгать, глядя прямо в глаза.
- Нео, - выдохнула я.
А он… Он обернулся. Синие глаза сияли, непослушные светлые пряди выбились из-под капюшона и падали на грудь, смотрел же неоксин серьезно и немного печально.
- Я бы предпочел Эрдман, - произнес он.
Вот как? Герцог Сумеранг – Эрдман, Нео – Эрдман. Это у властителей света родовое имя, что ли?
- А Нео?.. – растерянно спросила я.
Владыка улыбнулся. Совсем чуть-чуть, только приподняв уголки губ.
- Нео – это домашнее прозвище. Ты еще не совсем овладела древним языком, Виннара, но слово «нео» может иметь множество разных значений, начиная с определения сути, до часто неоправданных похвал. Так звали меня отец и мать, вкладывая в слово нежность и свое отношение ко мне – самый любимый, самый родной, самый лучший…
Неоксин как всегда очень понятно и подробно объяснил, но слишком поздно, потому что я успела вспомнить некоторые моменты нашей близости и покраснеть. «О, Нео! О, Нео, да… Да… Да…» - вопила я… да-да, именно тогда и вопила, а оказывается, произносила вовсе не имя, а пела оды могучему и страстному самцу.
- Ты… Ты… - прошептала я и попятилась.
Где-то за моей спиной зашипела одра, а взгляд владыки заледенел.
- Я не врал тебе, ассори мао, - отчеканил неоксин. – И готов объяснить свои действия, но для начала хотел бы поскорее убраться отсюда, пока твоя одра не выпила меня досуха.
Взглянув на своего бывшего куратора магическим зрением, я едва не охнула. Прочный кокон пыталась пробить магия царицы мрака, довольно успешно, надо сказать.
- Но почему? – удивилась я.
Одра была к владыке света вполне лояльна в самом начале, а теперь, когда мне не понравились некоторые его поступки, чешуйчатая подруга встала на мою защиту. Но… Видят светлые боги! Я не желала зла неоксину!
- Потому что истинный маг может лишь недолго повелевать одрой, и только женщине с чистой душой подчиняется зверь, - пояснил он. – Если бы ты признала меня истинным ассом, супругом и половиной твоей души, то и одра приняла бы меня, но…
Именно. Разумеется, моя душа и сердце давно принадлежали этому мужчине, но признавать это вслух, да еще при свидетельнице, которой доверяю? Увольте. Для начала мне следовало разобраться в этой запутанной истории. Она просто пестрела темными пятнами, и при ближайшем рассмотрении их становилось все больше. Например, в этой пещере меня спасал брюнет. Это я помнила хорошо, но Нео был блондином, хотя не возникало сомнений, что заклинал царицу мрака именно он. Как такое могло быть?
- Тха-а-а-наэш-ш-ш-ш, Лу-ша-а-а! – крикнула я. – Тим нэ наэрто!
Давление магии чудовища на защиту неоксина немного ослабло, только тогда я его спросила:
- Что ты предлагаешь?
- Предлагаю тебе отправиться в гости к герцогу Сумерангу. Тем более, ты обещала мне с ним встретиться, - ответил неоксин.
Обещала, не поспоришь. А обещания нужно исполнять.
Владыка распахнул плащ, приглашая привычно прижаться к нему для переноса. Вот только я пошла излишне радостно. Побежала едва ли не вприпрыжку, хотя еще даже не думала над дальнейшей судьбой наших отношений.
 
Утешало одно – его сердце билось так же сильно и отчаянно, как и мое.
Пещера пропала, и мы оказались на прозрачном мосту, висящем над бездной. На секунду захватило дух, и я теснее прижалась к… Эрдману.
Вообще, место выглядело странно. На пиках гор располагались величественные прекрасные здания, цвели сады, порхали разноцветные птицы. Вместо улиц и дорог строители протянули странные мосты, созданные то ли из хрусталя, то ли из стекла, а, быть может, из чистейшего прозрачного льда. Над всем этим великолепием сиял радужный купол, над которым искрились снежные пики гор. Буйство лета посреди зимы…
Моему восторгу просто не было предела.
- Добро пожаловать в Тавр, ассори мао, - тихо сказал неоксин, взял за руку и повел к ближайшему дому, утопающему в пышных деревьях с уже спелыми плодами на ветках.
Мы вошли в самую обычную дверь, сколоченную из добротных дубовых досок, и оказались на самой обычной кухне. Примерно такая же была в доме моего деда. Лишь одно отличие отметила я, в поместье Денгоф не готовили при помощи магии.
Здесь же за столом сидела очень приятная женщина средних лет в домотканом платье и накрахмаленном белом фартуке поверх него. Она держала руку над тазом со спелыми плодами, и из них сами по себе выскакивали косточки. За спиной дамы на плите само варилось варенье, а большая деревянная ложка время от времени снимала ароматную пенку.
- Нанни… - тихонько позвал неоксин.
- Нео, мой мальчик! – всплеснула руками женщина, и косточки перестали выпрыгивать из плодов. – Я так тебе рада! О, да ты не один!
И нас крепко обняли. Сначала одновременно, потом каждого по очереди. Только потом хозяйка, взяв нас под руки, повела вглубь дома.
- Элиссар! – крикнула она. – Элиссар, посмотри, кто вернулся домой!
Пока мы ждали загадочного Элиссара, Эрдман шепнул мне:
- Это моя тетя Таис. Она мне заменила мать, после ее смерти.
Исходя из того, что воспитывал неоксина дядя, то тетя должна кем-то этому дяде приходиться. Варианта два: или сестра, или супруга. Лично я склонялась ко второму варианту, но немного растерялась… когда к нам вышел Элиссар.
- Ассори, ну что ты подняла такой шум? Неужто светлые боги решили снова посетить Альвар? – и к нам вышел… к нам вышел… вышел к нам… герцог Сумеранг.
Он обнял женщину, с нежностью посмотрел на нее так, что сразу стало понятно – вариант «сестра» отпадает, и только потом перевел взгляд на нас.
- Ри, мальчик мой! – обрадовался родственник неоксина. – Наконец-то ты решил познакомить нас со своей ассори. Я рад вам, леди. Бесконечно рад.
И меня снова обняли, а я… запуталась окончательно.
Если у герцога уже была даже не жена, а ассори, тогда зачем он делал мне предложение? Что-то тут явно не сходилось, но я послушно обняла дядю Элиссара и решила подождать объяснений.
И они последовали.
- Я рада, дорогая, что в нашу семью вошла асса со столь светлой душой. Добро пожаловать! – Таис поцеловала меня в щеку и скомандовала герцогу: - Поможешь мне на кухне! Дети голодные!
Переговариваясь между собой, родственники оставили нас наедине, и я вопросительно посмотрела на… Ри. Впрочем, Ри мне нравилось гораздо больше, чем Эрдман.
Неоксин тяжело вздохнул.
- Рассказывай, - поторопила его я.
- Думаю, с чего бы начать, - тихо ответил владыка и подошел ко мне совсем близко. Так близко, что его дыхание шевелило выбившиеся из косы прядки.
- Начни сначала, - почему-то совсем тихо, почти шепотом посоветовала ему.
Близость желанного мужчины будоражила, будила самые приятные воспоминания, заставляла вновь желать его, но… и история занимала меня не меньше.
- Не знаю, какими путями светлые боги привели меня в тот вечер в небольшой городок Кемр. И там, в одной из таверн я увидел девушку. Симпатичную, но самую обычную. При дворах правителей можно встретить более изящную красоту. Но чем–то она меня зацепила. Я расположился в самом дальнем углу и, потягивая сидр, стал наблюдать за ней. Чем больше я смотрел, тем больше мне нравилась незнакомка. Она словно решила для себя нечто важное, но никак не могла сделать самый последний шаг. Девушка так и просидела с полной кружкой, ни разу не отпив из нее. В тот вечер ее голову кружили не напитки, а собственные мысли.