Богоборец. Дорога Силы (СИ)

— Какая-то странная ратуша, — тихо сказала мне Диомеда. — Не похожа на жилое здание. Да и одежда у них какая-то… хм…
Я лишь молча кивнул. Одежда у старика и девушки, действительно, была специфичная: светло-зеленый кусок ткани, накинутый на тело в стиле римской тоги, и небрежно перехваченный грубой веревкой на поясе. Причем, нижнее белье под ним они не носили. По крайней мере, девушка. Случайно посмотрев на вставшую на четвереньки и вытирающую грязь служанку, я смущенно отвел взгляд. Диомеда же, почуяв что-то неладное и перехватив направление моего взгляда, аж задохнулась от возмущения.
— Эдри! Ты… ты… мужлан!
Ответить на такую несправедливую претензию я не успел: из глубин здания вернулся дедок и поманил нас за собой. Из зала выходило сразу три коридора: изначально староста уходил в левый, девушка пришла оттуда же, но сейчас он повел нас в правый. Коридор, судя по всему, проходил сквозь всё правое крыло немаленького здания, но нас завели почти в первую же попавшуюся дверь, так что увидеть мы ничего не успели. За дверью скрывалась весьма миниатюрная и аскетичная комнатушка — пара деревянных топчанов, тонюсенькие циновки на них, жесткие подушки, набитые пожухлой соломой… и, в общем-то, всё. Даже отдельной жаровни для обогрева не было. Хмурый и недовольный дед обвел рукой помещение с таким лицом, словно здесь были невероятно богатые хоромы:
— Можете переночевать здесь… путники.
— Спасибо за приют. У нас есть пара вопросов, — спокойно сказал я, присаживаясь на топчан. — Утолите любопытство?
— Возможно. Не могу ничего обещать, — впервые улыбнулся дед. Хотя лучше бы не улыбался. В его исполнении это смахивало на то ли страшный, то ли смешной оскал двухсотлетнего упыря с выпавшими зубами.
— Для начала — как вас зовут? Вы так и не представились.
— Можете называть меня Ангором. Следующий вопрос.
— Очень приятно. Меня зовут Эдриан, а мою спутницу — Диомеда, — девушка легонько кивнула, но Ангору, кажется, было абсолютно плевать. Он продолжал безразлично пялиться на меня, явно ожидая, пока надоедливые гости от него отвяжутся. — Гм. Хорошо. Я правильно понимаю, вы староста Смагванта?
— Неправильно. Дом старосты находится по правую руку от храма.
— Какого храма? — на автомате переспросил я.
— Храма Угрюмого Йо, разумеется. В котором вы сейчас находитесь.
— А что эт…
Следующий вопрос я задать не успел. Нетерпеливый старик, едва я вновь открыл рот, взмахнул рукой и, ехидно улыбнувшись, быстрым шагом удалился из комнаты. Стоило ему захлопнуть дверь, как я быстро пересел на топчан к напарнице и шепотом уточнил:
— Ты в курсе, что это за бог? Я не помню такого.
Диомеда мотнула головой, напряженно что-то вспоминая. Наконец, спустя пару мгновений она неуверенно сказала:
— Мне кажется, это кто-то из Пантеона Божественного Древа. Я вроде бы слышала о нем что-то краем уха, но помню лишь имя, ничего более.
Я лишь вздохнул. Пантеон я и без этого мог назвать, лишь услышав имя: оно не входило в девятку Изначальных, которых знали даже такие безбожники, как я. Стихийный пантеон тоже отметался: несмотря на большое количество ликов-имён у одного и того же бога, прозвище у каждого из ликов, так или иначе, было связано с соответствующей стихией. Если не Огненный (что совсем просто и сомнений не вызовет ни у кого), то Пламенный или Обжигающий, например. Угрюмый ни под одну стихию толком не подпадал, так что, методом исключения, оставался лишь один пантеон из трёх.
Но происхождение не давало нам ответа ни на один из актуальных вопросов — злой ли это бог, или относительно добрый? Какие жертвы ему приносят? Грозит ли нам что-либо во время ночевки в храме?
— Ди, нам придется узнать. Вредный старик явно его жрец, но от него допытываться, похоже, бесполезно.
— А зачем? — недоуменно спросила напарница. — Старик подозрительный, конечно, как и вся деревня, но нам не обязательно здесь спать и подставляться под местные странности. Просто переждём дождь, в тепле и сухости. Судя по тому, насколько мощный зарядил ливень, ночью он закончится в любом случае. К утру часть воды схлынет и мы спокойно пойдем дальше. Первое время опять в грязи возиться придется, конечно… но что поделать. Не ждать же, пока это всё высохнет.
  
— Это понятно. Но мы по незнанию воспользовались гостеприимством божьей обители. И формально мы теперь у этого бога в долгу. В маленьком, незначительном, но долгу. А для богов это определенная… лазейка в плане влияния на смертных. Право на ответное действие, пусть и тоже небольшое. Например, он может предложить кому-то из нас божественный квест через Систему… хотя нет, мне не может, — я широко ухмыльнулся. Хоть какие-то преимущества от моего маленького Сродства. — А вот тебе — вполне. И отказаться от персонального задания хоть и можно, но это уже граничит с прямым оскорблением. У меня был знакомый помощник жреца, так что я немного разбираюсь в этом вопросе.
— Странно. Никогда о таком не слышала.
— Потому что это жреческая кухня. Большая часть эрайнов поклоняется Изначальным и Стихийным, и им это знать вообще без надобности. Их условный «баланс» с каждым богом, наоборот, положительный. Каждая молитва, каждое подношение и небольшая жертва богу выводят человека в плюс в отношениях с ним. Да и у тех же Изначальных столько паствы, что им до одного, ничем не выделяющегося человечка, никакого дела нет. Даже если он регулярно будет ночевать в их храмах и получать благословения от их жрецов, то ему ничего не будет. Но это касается лишь известных и популярных богов.
— А Йо мы ни разу не делали ни одного подношения и наши отношения с ним были абсолютно нейтральны до текущего момента, — быстро ухватила суть Диомеда.
— Именно. Плюс паствы у него не так уж много, по крайней мере, на этом континенте, и мало ли что ему в голову взбредет и что он от нас захочет. Не надо нам такого счастья. Так что ищи на аукционе книги про его нрав и ритуалы в общении с ним. Ну или хотя бы что-то про него, хоть в общих чертах.
В комнате повисло молчание. Диомеда быстро бегала глазами по невидимому интерфейсу, я расхаживал по комнате, раздумывая о ситуации. Формально мы могли взять любую ценную вещь и сжечь её прямо в этой комнате — для большинства богов это посчиталось бы за подношение: мы же внутри храма. Но тут в ход вступали нюансы. Некоторые боги не признавали сжигание даров. Некоторые не признавали конкретные виды даров: к примеру, решивший принести обычного барашка или любое другое живое существо в жертву Лиссе Милосердной, был бы крайне неприятно удивлён её реакцией на этот дар. В общем, нюансов куча. И, к тому же, нюансов непостоянных. Тот же Гевал Кровавый, чьим именем были названы горы, в которых мы провели столько времени, с некоторых, не таких уж давних пор, не принимал никаких словесных молитв. Не гневался, просто игнорировал. Собственно, если бы его жрецы сами не рассказывали своей пастве про этот важный момент — никто бы даже и не узнал. Ну молчит и молчит Гевал в ответ — он на то и бог, что не обязан отвечать каждому.
Наконец, Диомеда прервала мои думы:
— Отдельной книги по ритуалам, посвященным Йо, на аукционе сейчас нет. Да и вообще ничего, где упоминается его имя. Видимо, слишком непопулярный бог. Но есть общий справочник по пантеону, «Боги Древа Божественного». Скорее всего, там что-то есть. Ещё есть парочка книг, где про их пантеон могут рассказывать косвенно… но там по названиям толком не поймешь.
— Покупай первую пока. А там посмотрим. Дорого стоит?
— Да нет, десяток Бронзы, — рассеянно пробормотала Диомеда. — Вот, держи.
Осторожно взяв в руки новенький, явно лишь недавно переписанный фолиант, я с некоторым наслаждением втянул носом легкий запах чернил и, хмыкнув, провел пальцами по богато изукрашенной обложке. Тонко выделанные пластинки дерева разных оттенков образовывали мозаику в виде величественного дерева — видимо, того самого, Божественного. На голых ветвях вместо листьев висели человеческие головы — чисто схематичные, вырезанные из тех же самых пластинок дерева, но вполне узнаваемые.