Письма к тайной возлюбленной
— Двигай вперед, приятель! Веди меня к ней.
Кинг помчался по шоссе, время от времени взлаивая и оглядываясь, убеждаясь, что Роб идет за ним. Но он страшно удивился, когда Кинг повернул на причал. Когда Роб приостановился, Кинг настоятельно залаял, переводя взгляд с хозяина на ряд перевернутых вверх днищами каноэ. Роб посмотрел с причала на свой дом. Он прекрасно знал, что видно с той стороны: если встать в нужном месте у окна, то заметишь край причала. Кинг видел, что кто-то привел Линдси сюда! И если он не ошибся, то последним в прошлое воскресенье он вытащил на причал синее каноэ, на котором катались пара пареньков из Сидервилла… и которого теперь здесь не было.
В этот момент он услышал шум машины и, повернувшись, увидел, что у причала затормозил черный «фольксваген» Карлы. Опустив стекло со стороны пассажирского места, она высунулась наружу.
— Вы получили мое сообщение?
— Вызывайте полицию, — ответил он. — Он ее захватил. По-моему, он увез ее на одном из каноэ. Я еду за ней.
— Люди меня не понимают, Линдси.
Они сидели на земле неподалеку от того места, где только на прошлой неделе Линдси с Робом любили друг друга. Но в отличие от того дня сегодня остров был окутан густым туманом. Она видела, что солнце уже взошло и начало рассеивать дымку с воды, но остров по-прежнему был в тумане, из-за чего она чувствовала себя еще более одинокой и испуганной. Ноги у нее заледенели и болели, она сама окоченела, и все происходящее продолжало казаться ей какой-то фантасмагорией. Линдси трудно было поверить, что Лосиный Ручей находится совсем рядом. Ей казалось, что сейчас она далеко… от всего. Она чувствовала себя совершенно отрезанной от привычного мира, словно он завез ее за тысячу миль от дома.
— Может, я смогла бы, — мягко солгала она, — если бы вы дали мне такую возможность. Но трудно чувствовать себя очень спокойной рядом с человеком, который наставил на тебя пистолет.
У нее больше не осталось никаких планов. Так уж получилось, что она оказалась здесь в ловушке. Сейчас единственное, что ей оставалось, — это попытаться как-то сдерживать его, делать вид, будто он ей интересен, и тогда он, может быть, не причинит ей вреда. Она все еще не могла освоиться с тем, что он рассказал ей по пути сюда. Он оказался не просто Вильгельмом Теллем из ее блога. Он был Билли, тем пареньком, который когда-то считался лучшим другом Роба — и тем маньяком, который обещал добраться до него после его освобождения. Эта новость сделала и без того ужасную ситуацию в сто раз страшнее.
— Ты хочешь, чтобы я положил пистолет? Ладно, — согласился он, к глубочайшему ее изумлению. — Но оставайся на месте. Не двигайся.
Тут он встал, отошел на несколько шагов и положил пистолет у корней деревца, росшего у края воды. После чего он вернулся и сел рядом с ней — на этот раз настолько близко, что их руки соприкасались.
Даже от едва заметного соприкосновения с его телом ее затошнило, но она постаралась справиться с собой: ей необходимо делать вид, что все нормально, что ей не страшно. Она посмотрела сквозь туман в сторону берега, зная, что где-то там находится «Радужная площадка». И она подумала о Робе: о том, как сильно она его полюбила… и о том, как серьезно она все испортила.
— Вы нашли Роба через мой блог, да? — спросила она, чтобы наверняка убедиться в своей неосторожности.
Он непринужденно кивнул.
— Но я нигде не называла его фамилии.
— Дело в татуировке, — сказал он. — Я не знал, что он ее сделал, но это было логично. — Тут он посмотрел на нее. — Ты выяснила, кто такая Джина, или мне надо тебе рассказать?
— Знаю. Его дочь.
— Честно говоря, меня это удивило. Я бы считал, что ему наплевать. Но надо думать, в тюрьме ему было одиноко, трудно.
Его губы растянулись в странной усмешке, словно эта мысль доставляла ему удовольствие. Линдси ужасно хотелось стереть эту ухмылку с его лица хорошей оплеухой. Но вместо этого она вздохнула поглубже, снова перевела взгляд на воду и постаралась забыть о том, как близко он сидит.
— Он очень сильно страдал от всего, что случилось, — сказала она.
— Вот и хорошо. Я рад. Но этого мало. Он страдал меньше, чем я.
— Еще неизвестно, — возразила она. — Он был практически все время одинок.
— Это потому, что он совершил дурной поступок, а Бог… или судьба, или что-то, что управляет этим миром, заставили его за это платить. Но разница в том, что я-то ничего дурного не сделал — а тоже оказался один.
— И все-таки вы сами сказали, что Бог заставил его платить. Разве этого мало?
Уильям покачал головой.
— Невероятно, но Бог слишком снисходителен к злодеям. Сама посмотри: ты здесь, безумно его любишь. Так что это подтверждает мои слова. Он получил тебя. А что получаю я?
— Не сомневаюсь, что масса женщин могли бы безумно влюбиться в вас, Уильям.
«Если бы вам удалось выглядеть не таким странным и пугающим».
— Если бы вы смогли забыть прошлое и смотреть в будущее.
— Для этого я сюда и приехал. Когда я отсюда уеду, то смогу забыть прошлое.
— Отлично! — сказала она. — И как вы собираетесь это сделать?
— С твоей помощью, — ответил он, снова поворачиваясь к ней. Его лицо оказалось неприятно близко от нее. — Ты тут главная фигура. Благодаря тебе все будет идеально.
Она моргнула, ошеломленная таким поворотом дела.
— Что вы имеете в виду?
— Всю свою взрослую жизнь я провел, представляя себе, как однажды найду этого сукина сына и убью его. Я представлял себе самые разные способы, как это сделать. Пистолеты, ножи, другие варианты, которые можно было бы растянуть, заставив его страдать. Но теперь… теперь мне даже не нужно ничего этого. Я могу убить его другим способом — в переносном смысле, так сказать. Это будет просто поэтично. Ты любишь поэзию, Линдси?
Она судорожно сглотнула. «Псих ненормальный!»
— Не очень.
— Когда я был моложе, учеба меня не особенно интересовала, но потом я узнал, какой прекрасной может быть поэзия и как она может переплетаться с жизнью почти магическим образом. Ты понимаешь, о чем я?
Она никакого понятия об этом не имела. И понимала одно: она разговаривает с сумасшедшим.
— Наверное.
— Я могу убить Роба, отняв у него то, что он любит.
Кровь у нее снова заледенела.
— Роб меня не любит. Для него это просто постель.
После сегодняшнего утра она уже начала думать, что, может быть, Роб ее все-таки любит. Но мистеру Психу об этом знать было ни к чему.
— Нет, — усмехнулся он, — я в это не могу поверить. Даже по твоему блогу я увидел, что он с тобой счастлив. Я это почувствовал даже просто по твоим словам. Роб тебя любит — так же, как и я.
Она тихо ахнула, а он улыбнулся:
— Это правда, Линдси. Я в тебя влюблен. И это самое поэтичное. Понимаешь? Так что теперь я покажу тебе, как сильно я тебя люблю — и одновременно вырву у Роба сердце.
С этими словами он повернулся к ней, крепко схватив ее за оба предплечья, и начал целовать — крепко, настойчиво и слюняво. Она инстинктивно отвернулась. Все ее тело окаменело и Уильям тоже замер.
Он прошептал ей на ухо:
— Я ведь не так плох, правда, Линдси? Внешность у меня приятная. Ты должна дать мне шанс. Просто обязана! — Тон его был не столько умоляющим, сколько повелительным. — Я знаю, что могу заставить тебя меня полюбить.
— Я люблю Роба! — невольно выпалила она — и тут же готова была проклясть себя за это.
Конечно, она написала об этом в своем блоге, но с ее стороны было глупо напоминать об этом своему похитителю. Его глаза заледенели, подтверждая серьезность ее ошибки.
— Не смей так говорить! Никогда больше так не говори!
— Ладно, — согласилась она.
Теперь она дрожала уже не столько от холода, сколько от страха. От ужаса ей даже трудно стало дышать.
Тут он нахмурил брови, и его лицо снова стало спокойным.
— Мне хотелось, чтобы все было цивилизованно. Я надеялся; что ты будешь вести себя благоразумно: пойдешь со мной погулять, познакомишься со мной, а потом решишь бросить его и уехать со мной. — Он покачал головой. — Но ты нарушила мои планы, Линдси. И теперь мы оказались здесь, на этом острове, и все будет не так просто.