Тайны этого мужчины (ЛП)

— Черт! — Укол боли пронзает ступню. — Ай-ай-ай! — Продолжаю бежать, не обращая внимания на боль.
Джесси не отстает от меня, неудержимо смеясь, пока мы устремляемся вверх по лестнице.
— Язык! — бормочет он и шлепает меня по заднице.
— Боже милостивый! — слышу пораженный голос, когда мы достигаем вершины. О, как, должно быть, мы выглядим? Я со всех ног бегу в спальню и ныряю под одеяло. Я подавлена. Больше никогда не смогу посмотреть ей в глаза.
Чувствую, как на кровать приземляется Джесси.
— Ты где? — Он пробирается сквозь одеяло, пока не находит меня, уткнувшуюся головой в подушку. — Вот ты где. — Он переворачивает меня и зарывается лицом мне в грудь. — Ты расстроила консьержа, а теперь очень расстроила мою экономку.
— Не надо! — В полном отчаянии закрываю лицо руками.
Он смеется.
— Дай взгляну на ногу. — Он садится на пятки и сжимает рукой мою ступню.
— Больно, — жалуюсь я, чувствуя, как кончик пальца легко скользит по моей пятке.
— Детка, у тебя застрял осколок. — Он целует меня в пятку и вскакивает с кровати. — Пинцет?
Я убираю одну руку с лица и указываю на ванную.
— В косметичке, — ворчу я. Не могу поверить, что только что мелькала голым задом перед экономкой Джесси. Это ужасно — унизительно. Мне нужен халат.
Чувствую, как кровать снова прогибается под весом Джесси, и он сжимает мою ногу.
— Лежи спокойно, — мягко инструктирует он.
Задерживаю дыхание и закрываю ладонями пунцовое лицо, но все смущение мгновенно исчезает, когда я чувствую, как теплый, влажный язык скользит вверх по ступне, слизывая следы крови. Я вздрагиваю от этого прикосновения и убираю руки, чтобы посмотреть на него, немного сдвинувшись и напрягая бедра. Он понимающе улыбается, его глаза сверкают, потом он обхватывает губами осколок.
— Что ты делаешь?
— Достаю его, — говорит он мне в пятку. Сосет ее и отстраняется, чтобы взять пинцет, и приближается вплотную к ранке.
Я ухмыляюсь, наблюдая, как на его лбу появляется сосредоточенная морщинка.
— Вот так. — Он целует ступню и опускает ее. На самом деле, все прошло довольно безболезненно. — Чему ты ухмыляешься? — смотрит он на меня с удивлением.
— Твоя хмурая морщинка.
— У меня нет морщинки, — обижается он.
— Есть.
Он заползает на кровать и ложится на меня.
— Мисс О'Ши, хотите сказать, что у меня морщины?
Моя улыбка становится шире.
— Нет. Она появляется только тогда, когда ты концентрируешься или если обеспокоен.
— Да?
— Да.
— О... — Он хмурится. — А сейчас?
Я смеюсь, и он кусает меня за грудь, немного подминая под себя.
— Собирайся. — Он крепко меня целует. — Пойду посмотрю, не убежала ли Кэти с криком.
Мой смех стихает при напоминании о бедной экономке Джесси, которая только что лицезрела мой голый зад.
— Ладно.
— Увидимся внизу. — Он снова наклоняется и запечатлевает на моих губах долгий, плавящий сознание поцелуй. — Не задерживайся надолго.
— Не буду, — ворчу, как угрюмая маленькая девочка, которой себя ощущаю.
Вскочив, он натягивает клетчатые домашние штаны, а затем оставляет меня, отправляясь успокаивать свою экономку.
Пока принимаю душ и привожу себя в порядок, я отвлекаюсь от отчаяния, потом надеваю цветастое платье свободного кроя — вероятно, слишком короткое — и сандалии на плоской подошве. Стягиваю волосы в хвост. Я готова.
Когда я, как пугливая бродяжка, — взволнованная и нервная — захожу на кухню, Джесси отрывается от яичницы и рогалика с лососем, одаривая меня одной из предназначенных только мне улыбок. Его обнаженная грудь на мгновение отвлекает меня от смущения, и я не упускаю слегка нахмуренного взгляда, когда он замечает длину платья. Я его игнорирую.
— Вот она. Кэти, это Ава, — любовь всей моей жизни. — Он похлопывает по стулу рядом с собой, а Кэти отворачивается от холодильника, чтобы посмотреть на меня.
С пылающими щеками одариваю ее легкой извиняющейся улыбкой. И чувствую себя намного лучше, когда замечаю ее румянец. Я так беспокоилась о собственном унижении, что не подумала, насколько может смутиться она. Сажусь рядом с Джесси, и он наливает мне апельсинового сока.
 
— Мне нравится твое платье, — ухмыляется он. — Слишком короткое, но доступ отличный. Пусть остается.
В ужасе смотрю на него и пинаю под столом. Он со смехом вонзает зубы в рогалик. Я в шоке от его поведения, но приятно удивлена его согласием — он не отправил меня с позором обратно наверх.
— Ава, приятно познакомиться. Не хотите ли позавтракать? — Голос Кэти дружелюбный и теплый. Я не заслуживаю ни того, ни другого.
— Мне тоже, Кэти, я бы с удовольствием позавтракала, спасибо.
— Что бы вы хотели? — Она улыбается мне. У нее самое доброе лицо.
— Я буду то же самое, что и Джесси, спасибо. — Не удивлюсь, если она повернется и скажет, чтобы я засунула свое «спасибо» себе в задницу, но она этого не делает. Она кивает в знак согласия и продолжает заниматься делом.
Взяв стакан сока, смотрю на Джесси. Он выглядит непростительно самодовольным. Рада, что он находит мой дискомфорт забавным, но не могу представить, чтобы он также воодушевлялся ситуацией, если бы на месте Кэти оказался мужчина. Потянувшись к его коленям, просовываю руку ему в штаны и нежно хватаю за член. Он подскакивает, ударяясь коленом о мраморную столешницу, и с набитым ртом начинает кашлять. Кэти оборачивается, встревоженная тем, что Джесси задыхается, и несет ему стакан воды, передавая через стойку. Он поднимает руку в знак благодарности.
— Ты в порядке? — спрашиваю, изображая безумное беспокойство, и начинаю медленно поглаживать его твердеющую длину.
— В норме, — его голос очень высокий и напряженный.
Кэти возвращается к приготовлению моего завтрака, а я продолжаю злонамеренно разрушать здравомыслие Джесси. Он роняет рогалик и делает тихий, контролируемый вдох, глядя на меня широко раскрытыми глазами.
Игнорируя его шок, медленно провожу большим пальцем по влажной головке, прежде чем снова спуститься к основанию. Чувствую под рукой непрекращающуюся пульсацию и капельку спермы на кончике. Собрав влагу, плавно скольжу вверх и вниз по железной эрекции.
Перевожу взгляд на него.
— Хорошо? — говорю я одними губами, и он в отчаянии качает головой.
Я в своей стихии. Такого никогда не случалось. Он, должно быть, очень уважает Кэти, потому что я точно знаю, будь здесь кто-то другой, меня бы уже выволокли из кухни.
— Вот, Ава, держите. — Кэти пододвигает ко мне тарелку через островок.
Я отпускаю Джесси, как горячую картофелину, и засовываю большой палец в рот, прежде чем пододвинуть к себе тарелку. Слышу резкий вдох и чувствую, как он прожигает меня взглядом.
— Спасибо, Кэти, — весело щебечу я. Беру рогалик и откусываю большой кусок. — Кэти, это восхитительно, — сообщаю я ей, когда она начинает загружать посудомоечную машину. Она оглядывается на меня и улыбается.
Осознаю, что обжигающий взгляд все еще прикован ко мне, пока я наслаждаюсь рогаликом, поэтому медленно поворачиваюсь, глядя в полное шока и ужаса лицо.
Он поднимает брови, не отрывая от меня взгляда, а затем резко кивает к выходу из кухни.
— Наверх, живо, — тихо говорит он, вставая. — Спасибо за завтрак, Кэти. Я в душ. — Он смотрит на меня. Я киваю.
— Не за что, мой мальчик. Мы можем обсудить то, что бы ты хотел, чтобы я сделала сегодня? Я совершенно выбилась из жизни, и вижу, что ты не делал ровным счетом ничего, кроме как, разбивал двери и проделывал дыры в стенах. — Она вытирает руки кухонным полотенцем и неодобрительно смотрит в спину Джесси.
 
Он не поворачивается к ней, потому что скрывает огромную эрекцию, натягивающую штаны. Ухмыляясь, мысленно записываю очко в свою пользу.
— Ава разберется с этим, как только поможет мне кое с чем наверху, — бросает он через плечо и исчезает.
Я разберусь? Я без понятия, чем занимается Кэти, или что он хочет, чтобы она сегодня сделала, и совершенно не намерена следовать за ним наверх, чтобы завершить начатое.