Тайны этого мужчины (ЛП)

— Доброе утро.
Мои глаза открываются, и я оказываюсь прижатой к матрасу под пьянящим запахом свежести и мяты. Пробуждающийся мозг отчаянно пытается убедить меня освободиться, но тело блокирует все разумные указания.
Он садится на пятки.
— Мне нужно это сделать, — шепчет он, потянув меня за руку и приводя в вертикальное положение.
Он берется за низ моей майки и медленно стягивает ее через голову, после чего наклоняется и целует между грудями, легкими, круговыми движениями скользя языком к моему горлу.
Я напрягаюсь.
Он отстраняется.
— Кружево, — тихо говорит он, снимая с меня лифчик.
Борюсь между отчаянным желанием тела и непреодолимой потребностью разума в разговоре. Я хочу прояснить ситуацию, прежде чем меня утащат обратно на седьмое небо под названием Джесси, где я растеряю всю способность мыслить.
— Джесси, нам нужно поговорить, — тихо говорю, когда он целует меня в шею, приближаясь к уху. Каждый нерв в теле гудит, умоляя заткнуться и согласиться.
— Ты мне нужна, — шепчет он, находя мой рот и погружаясь в него языком.
— Джесси, пожалуйста, — мой голос превращается в хриплый шепот.
— Детка, таким способом я разговариваю. — Он хватает меня за затылок и притягивает еще ближе к себе. — Позволь, я покажу.
И мое тело побеждает.
Я отключаю кричащую совесть и сдаюсь ему, как рабыня, которой и являюсь. Он обхватывает рукой мою поясницу и опускает обратно на кровать, не прерывая при этом поцелуй, все мое существо возрождается к жизни, когда его горячий, влажный язык мягко скользит между моих губ и медленно обводит их по контуру. Мы находимся в режиме нежного Джесси, и он знает, сейчас — это лучшая тактика.
Его медленное, ровное дыхание говорит мне, что он полностью контролирует себя, опершись на предплечье, он проводит кончиком пальца здоровой руки от моего бедра до груди, устойчивая волна покалывания следует по телу в такт его прикосновению, сбивая мое дыхание. Он заканчивает, неспешно обводя края соска, соответствуя ласковым движениям наших языков.
Я держусь за его плечи, чувствуя, как под его нежным прикосновением, заботливым ртом и окружающим меня твердым телом, ко мне возвращаются все неуместные эмоции. Страх полностью оправдан; я снова теряюсь в нем.
Всхлипываю, когда он отрывается от моих губ и садится на пятки, затем здоровой рукой стягивает с меня шорты вместе с трусиками.
— Тебе нужно напомнить, — говорит он, глядя на меня сверху вниз.
— Это не обычный способ.
— Таков мой подход ко всему, Ава. — Он отбрасывает мои шорты и трусики в сторону и тянет меня к себе, смыкая наши губы. — Нам нужно подружиться.
Я больше не могу с ним бороться. Прижавшись к его губам, цепляюсь пальцами за пояс боксеров и спускаю их вниз по его бедрам. Он издает протяжный стон, опуская меня обратно на кровать, из-за чего я выпускаю ткань боксеров, поэтому подцепляю их ногой, чтобы стянуть полностью. Он наполовину опирается на меня, его твердое, поджарое тело вытягивается рядом, когда он заявляет права на мой рот, вжимаясь в меня все сильнее.
Запустив пальцы ему в волосы, наслаждаюсь прикосновением к лицу его отросшей щетины. Она слишком длинная, чтобы быть колючей или грубой, поэтому у меня такое ощущение, что по лицу скользит мягкая кисточка.
Он отрывается от моих губ и зарывается лицом мне в волосы, обхватывая меня между бедер и медленно ведя ладонью вверх по животу, затем между грудей, заканчивая у горла.
— Я скучал по тебе, детка, — шепчет он мне в шею. — Я так по тебе скучал.
— Я тоже по тебе скучала. — Прижимаю его голову к себе. Чувствую себя полностью окутанной силой, хоть в данный момент он не силен. Я чувствую себя защищенной и в безопасности, но знаю, сейчас роль сиделки у меня. А еще я ощущаю подавленность — сильные чувства к этому проблемному мужчине слишком переполняют меня.
Он двигается так, что оказывается между моих бедер, и вскоре я чувствую, как ко мне прижимается влажная, скользкая головка его утренней эрекции. В сознании путаются разные мысли, но потом он опирается на локти и смотрит на меня сверху вниз, как будто я — единственное, что есть в его мире. Наши взгляды сливаются воедино и говорят больше, чем могли бы выразить слова. Я убираю руки с его затылка, и касаюсь ладонями его прекрасного лица.
 
— Спасибо, что вернулась ко мне, — тихо говорит он, а я смотрю в его глаза, тону в них, эмоции накрывают меня с головой.
Провожу большим пальцем по его влажным губам и проникаю в рот, медленно вынимаю и прижимаю к нижней губе. Он запечатлевает на нем легкий поцелуй и улыбается, поддерживая наш зрительный контакт, приподнимает бедра, и мой таз устремляется ему навстречу.
Я вздыхаю от чистого, непристойного удовольствия, когда он медленно, неторопливо и благоговейно скользит глубоко внутрь меня. Когда он полностью меня заполняет, закрываю глаза и кладу руки ему на затылок. Он остается неподвижным, пульсируя внутри меня. Его дыхание меняется на быстрое и частое — знакомая черта. Он изо всех сил пытается сохранить контроль.
— Посмотри на меня, — требует он между вдохами, и я заставляю себя открыть глаза и слегка охаю, чувствуя, как он дергается внутри меня. — Я люблю тебя, — шепчет он срывающимся голосом.
В ответ на эти слова, которые я так долго, отчаянно хотела услышать, резко выдыхаю, но неужели он думает, что это то, что я хочу услышать? Неужели считает, что это все, что нужно?
— Не надо, Джесси. — Я закрываю глаза, убирая руки с его головы.
— Ава, посмотри на меня, сейчас же, — резко требует он. Я с трудом открываю полные слез глаза и встречаюсь со спокойным, ничего не выражающим лицом. — Я все время говорю тебе о своих чувствах.
— Нет, не говоришь. Ты крадешь мой телефон и пытаешься контролировать, — парирую я.
Он вращает бедрами, вызывая у нас общий стон.
— Ава, я никогда раньше такое не испытывал. — Он выходит и глубоко толкается обратно. Пытаюсь приструнить разрозненные мысли, но у меня вырывается стон. — Меня всю жизнь окружали голые женщины, которые не уважали себя. Он кладет руки поверх моих, прижимая запястья по обеим сторонам от моей головы.
Толчок. 
— Джесси!
— Ава, ты не такая как они.
Толчок. 
— О боже!
Он выходит и снова врывается внутрь.
— Господи! — Он замирает на несколько глубоких вдохов. — Ты моя, и только моя, детка. Только для моих глаз, только для моих прикосновений и только для моего удовольствия. Только моя. Ты понимаешь? — Он отстраняется и медленно погружается обратно.
— А ты? Ты только мой? — спрашиваю, двигая бедрами вверх, овладевая восхитительным проникновением.
— Только твой, Ава. Скажи, что ты любишь меня.
— Что? — Я вскрикиваю, когда он врезается в меня жестким толчком.
— Ты слышала, — тихо говорит он. — Детка, не заставляй меня трахать тебя пока не признаешься.
Я ошеломлена. Я таю под ним, парализованная наслаждением, а теперь он требует, чтобы я призналась ему в любви? Да, но должна ли я делать это под давлением? Впрочем, все именно так, как я и ожидала. Он пытался сделать меня полной противоположностью всему, что знал: не разрешал надевать открытые наряды, не давал пить, настаивал, чтобы я носила тонкие кружева вместо грубой кожи. Но как насчет секса?
— Ава, ответь мне. — Он толкается глубоко и с силой вращает бедрами, у него на лбу выступает пот. — Не скрывай ничего от меня.
Его слова поражают, как удар молнии. Скрывать? Он и раньше пытался вытрахать из меня признание в любви — в прошлую субботу в ванной, когда врезался в меня, требуя, чтобы я это сказала. Я думала, он ищет подтверждения, что я от него не уйду. Но я ошибалась. Как он узнал?
 
Очередное идеальное вращение, и мои внутренние мышцы начинают судорожно сокращаться, дрожь медленно проникает в эпицентр нервных окончаний. Ноги напрягаются.
— Как ты узнал? — вскрикиваю в отчаянии, как душевном, так и физическом, откидывая голову назад.