Зомби мир (СИ)

— А у вас? — осведомился сосед.
— Зачем оно нам? Мы мирные жители.
Неожиданно для себя Валентина засмеялась, чем обрекла на себя недобрые взгляды от горе-семейки. Еще одни мужчинки без оружия, но в отличие от того пузана, эти не могут вернуться в свой собственный дом, уступив его каким-то хачам.
Валя не была расисткой, она прекрасно относилась абсолютно ко всем национальностям. Она всегда считала, что нет плохих наций, есть плохие люди. Это её кредо подтверждалось и в жизни, на работе она дружила с коллегами одна из которой татарка, другая бурятка, а третья вообще кореянка.
Но, как и все здравомыслящие люди, Валентина терпеть не могла тех обезьян, которые сбегают из своих собственных стран. Стран, доведенных до нищеты целым рядом политических, экономических и социальных решений, основанных на религии и традициях и пытающихся навязать коренным жителям свои убеждения.
Девушке не было жалко эту семью, где три мужика могли иметь, хотя бы по двустволке, но вместо этого, судя по их животам предпочитали пить пиво на диване. Но и мириться с ситуацией, когда абсолютно бесполезные для мира люди занимают чужую собственность, не хотела.
— И много их там? — спросила она.
— Человек восемь и все с ружьями, — очень тихо сказала женщина.
Сама она вряд ли могла чем-то помочь, да и просить соседа с оружием идти на толпу вооруженных людей не собиралась. Валентина решила, что, когда приедет её муж, тогда и расскажет обо всем. Он если решит что-то предпринять, то тогда можно и скооперироваться с соседями, из тех, кто имеет оружие.
— Ваши мужчины, когда приедут? — сосед будто прочитал мысли девушки.
— Не могу сказать, но утром созванивались, они выходили в путь.
— Ну раз сейчас такая ситуация, — вмешалась председатель. — Вы можете временно занять домик Артёма, они, к сожалению, погибли.
— Этот домик занят, — вмешалась Валентина, в распределение барского имущества среди пролетариата.
— Кем? — удивилась председатель.
— Нами.
— На основании чего? — самый старший мужчина в их семье внезапно решил показать свой норов.
— Мы заняли этот дом по праву сильного, — спокойствию Валентины можно было позавидовать, ни один мускул на её лице не дернулся.
— Я тебе сейчас…
Мужчина замахнулся, но в этот самый момент, где-то сзади раздался хлопок и пронесся эхом по дачному кооперативу, и сумка, стоявшая у ног мужчин, рассыпалась.
— Ой, — девушки, в том числе Ира с Валей взвизгнули.
— Не смей поднимать руку на мою маму! — послышался голос Ивана с чердака дома, это он выстрелил из мелкашки.
— Что же ты руку не поднял на цыган, которые ударили эту женщину? — спросила Валентина, но мужик промямлил что-то не внятное.
После этого, ей очень сильно захотелось расцеловать своего сына и пусть муж учил Ивана не целиться в людей и не стрелять в их сторону, сейчас он поступил правильно. А вот помогать изгонять цыган из дома этой, малоприятной семейки ей перехотелось.
— Так! — сосед решил взять дело в свои руки. — Дом уже занят, лично я оспаривать этот момент не буду, потому что просто не хочу. Вы будете? Нет, черт с вами. Можете отсидеться у нас до вечера, если приедет Геннадич с Серегой, там порешаем. Если сегодня их не будет, ищите место где переночевать, может кто и пустит вас.
Семья за собирала сумки и неловко начала проходить во двор соседа, за ними и председатель. Супруга?
— Вы обязательно сообщите супругу и Сереже, чтобы зашли ко мне, — обратился он к Валентине.
— Обязательно, — кивнула девушка. — А как мне к вам обращаться?
— Толя.
— А отчество, неудобно все же.
— Просто Толя.
Анатолий ушел к себе, девушки тоже не стали долго стоять у калитки.
— Ну что, пойдем отмывать соседский дом? — спросила Валентина Ирину.
— Раз уж застолбили место, пойдем.
  
20. Сергей Коновалов. День пятый. Вечер
 
К сожалению, доехать до дачи без приключений не удалось. После встречи с военными при въезде в поселок, который располагался недалеко от города и среди местных жителей он считался скорее частью города, чем отдельным поселением, нас обстреляли.
 
В нашей легковушке выбило заднее боковое стекло, испортив несколько коробок, в грузовичке, как выяснялось позже несколько пуль прошили кузов. Заглядывать внутрь мы не стали, решили, что ревизию проведем, когда вернемся. Сейчас лишний раз рисковать не хочется, мало ли сколько банд еще будет кататься по пригороду в поисках легкой добычи.
Мы старались не останавливаться даже когда хотели в туалет, терпели до последнего, лишь когда уже совсем давило, то фарами или поворотниками показывали, что пора сделать привал.
В остальном, если не считать того инцидента и сотню мертвецов на протяжении всего пути все было порядке.
На дорогу, которая вела непосредственно к нашему дачному товариществу мы въехали в пятом часу. Еще сорок километров по гравийке через лес, и мы будем на месте. Наконец-то Андрюха увидит свою семью, а я… А я Иру.
Хотя, что я переживаю? Ирина четко дала понять, что между нами нет ничего. Наш с ней секс являлся лишь эмоциональной разгрузкой для неё. И если она вновь захочет заняться со мной любовью, мне нужно собрать всю волю в кулак и отказаться. Дать ей понять, что дальше так дело не пойдет и я намерен искать серьезные отношения с другой девушкой. Которая, между прочем, сейчас едет рядом со мной и судя по тому, что всю дорогу, она мне что-то рассказывала и смеялась я ей тоже не безразличен. Боже, надеюсь это мне не придумалось.
А дорога все глубже уходила в лес. Вот уже появились и колдобины, которые Анатолий Геннадьевич со своей тезкой подсыпал каждую весну. В этом году не успели, да и вряд ли уже станут засыпать. Сейчас не до этого, просто выжить бы.
Нас встречали все. Вышел даже сосед напротив, дядя Толя. Нет, сначала они не узнали нас, так как мы приехали на новых машинах, но когда поняли, что это мы, то запрыгали от радости. Между прочим, мировой мужик, всегда косил траву у меня своим бензиновым триммером, за деньги правда, но все же. Мне не приходилось приезжать лишний раз и вообще покупать косилку.
Ванька, сын Андрюхи, открыл ворота, чтобы мы смогли заехать во двор. И когда я вышел с иномарки, к моему удивлению Ира бросилась обнимется, она даже попыталась поцеловаться в губы, но я отвернулся, она чмокнула меня в щеку. Краем глаза я увидел, как Алёна закатила глаза и быстрым шагом пошла к своему деду.
— Что-то не так? — спросила Ира.
— Все в порядке, — я попытался высвободиться из её объятий. — Жрать хочу, есть что?
— Картошка, жаренная с салом.
Помню, когда я был в младших классах, отец вернулся домой пьяным. Тогда мать ругалась на него, но спросила не голоден ли он и может быть пожарить картошку?
— От крахмала только воротничок на рубашке стоит, мяса жарь, — ответил тогда он.
Эту фразу я запомнил на всю жизнь, уж больно она мне понравилась. Однако применить я её ни разу не смог, никогда не приходил домой в очень пьяном состоянии, да и девушки, не то что жены у меня не было. И сейчас не самое лучшее время, чтобы упомянуть стоячие от крахмала воротники. Надо экономить, да и картошечка с салом, так что пойдет.
Анатолий Геннадьевич с внучкой уже ушли к себе домой. Я даже не успел попрощаться с ней, жаль. Вот бы еще провести время вместе. Андрюха тоже уже на обнимался с семьей, и они пошли в дом.
На улице уже смеркалось, а в избе будто ночь наступила. Но девушки быстро с ориентировались и зажгли свечи.
— Ууу, сегодня романтик! — друг был в приподнятом настроение. Оно и понятно, мы дома!
— Могу фонарик включить, — сказала, как будто обидевшись Валя.
— Не-не, все как надо! — Андрей достал из рюкзака три бутылки шампанского. — Солнце, пригласи Анатолия Геннадьевича с Алёной, надо отметить возвращение.
Андрюху будто подменили, я таким радостным его не видел с апреля, когда мы отмечали день рождение одного из коллег на работе. Тогда он тоже немного выпил, хотя старался не пить вообще, и весь день ходил навеселе.