Пенсия для морского дьявола 4 (СИ)
— Извини, — развёл я руками, — идти надо. Пойдём, боец.
«Боец» поднял на меня взгляд… Мдя… А ведь ему тоже страшно!
Но — вида не подал, то ли настолько доверяет, то ли, хоть и бывшему, но воину, демонстрировать страх западло.
Вот и ладненько! И мы шагнули из-под крыши.
* * *Как до места добрались? Не без приключений, но в целом — нормально. По лесу можно и под дождём ходить — настолько почва переплетена корнями да усыпана листвой. Почти и не извазюкались.
А вот за новым латексом не пошли — сейчас даже с верёвками со склона легко свалиться, ну его нафиг!
— Вот что, Каналоа. Хоть с демонами я и договорюсь, а вот с простудой — вряд ли. Так что — руки в ноги и вперёд, за бамбуком!
Пофиг на всё: на застывший в форме каучук, на недоделанный прокатный стан, на необходимость молоть серу…
— А что ты хочешь?
— Я хочу, чтоб мне на голову не обрушивались тонны воды!
— Тогда надо возвращаться под крышу, — с философским видом заметил обтекающий помощник.
— Хрен ты угадал. Это не мы возвращаемся к крыше, это пусть крыша к нам приходит!
Не знаю, что подумал Каналоа, но возражать он не стал.
Так-то мы с Каналоа ребята крепкие. В не самых простых условиях выросли, не подохли в детстве. К тому же, последнее время усиленно спортом занимались, питались вообще отлично… от остального племени. Но, чёрт возьми, на таком ветру, будучи мокрыми, без возможности согреться… К тому же — в условиях местной медицины, вернее — её отсутствия… Да на нас можно крест ставить!
Для начала опять потащились за бамбуком. Траверзом по склону ещё туда-сюда. Вниз?.. Не без приключений — синяков и ссадин прибавилось, слава богу, без переломов или серьёзных травм.
А вот назад, вверх, да с охапками бамбука… Короче, на всё про всё убили несколько часов!
Далее пришлось вокруг места вырубить кинжалом поросль, мешавшую задумке.
Потом из бамбука связали две рамы со множеством поперечин и с диагональными распорками. Сами рамы накрыли листьями как чешуёй — снизу вверх с перекрытием, а листья поверх увязали ещё и верёвками. Пришлось извести весь запас тонкого шнура, что я видел в роли линя для гавайки. Ерунда — ещё наделаем.
Получились эдакие «панели» примерно два на три метра. Не много, но боюсь, большие мы вдвоём не закрепим. Да и избыточная парусность для крыши в минус.
Потом пришла пора акробатики под проливным дождём. Три связанных в пакет бамбуковых шеста — всё же надёжнее, чем один толстый ‑ мы закрепили меж двумя деревьями, поперёк склона. Деревья выбирал специально как можно более толстые, чтоб они меньше раскачивались под порывами ветра.
С ближним к склону концом жерди получилось быстро — Каналоа подсадил, и я привязал бамбучину на высоте в полтора моих роста — больше нам не надо, не древнегреческий портик строим.
А вот с дальним концом пришлось повозиться. Я опять залез на плечи помощника — всё ж он помассивней меня будет. Потом, пользуясь завязанной на стопах и перекинутой вокруг ствола дерева верёвкой как когтями электрика, и помогая себе второй верёвкой, что держал в руках, я забрался на высоту почти в три моих роста, чтоб жердь — будущий конёк крыши — легла горизонтально.
С какими приключениями «панели» пристраивали поверх конька — и не передать. Скажу только, что для начала их связали вместе, а потом долго перекидывали через жердь, боясь как бы очередной порыв не унёс и панели, и нас, в них вцепившихся. Куда-нибудь, в страну Изумрудного города.
Но в результате над выбранным участком южного склона раскинулась двускатная крыша, закрывающая клочок земли в горизонтальной проекции три с половиной на три метра. Не много, конечно, и будь тут открытое место, косой дождь проливал бы всё пространство под ней. Но мы в лесу, и вода тут падала в основном вертикально, так что в центре образовался небольшой участочек, куда залетала разве что водяная пыль.
Раскрепили крышу лианами, ибо готовые верёвки кончились. На оттяжках не экономили — этому навесу предстоит противостоять серьёзному ветру!
Под вечер, осмотрев сооружение, я остался доволен. Да, продувается. Да, периодически ветром забрасывает водяную пыль. Зато нет потоков воды на голову, и если запалить небольшой костерок — вполне можно работать.
Но ночевать всё равно вернулись в дом Фефуя.
Уютнее в хижине не стало. Разве что вода ручьями не затекала внутрь, но от вездесущей водяной пыли было не скрыться. Не знаю, что творилось на полу в «спальне», мне было уже всё равно. Я, в слабом отсвете углей, под прожигающим взглядом отца семейства, у которого от возмущения тряслись губы, умял две крупные бататины, запил водой и рухнул на отведённую мне циновку уже в полной темноте.
Кажется, ко мне опять пришла и прижалась Инина. По крайней мере, груди, животу и ногам стало тепло. А дальше я просто отключился.
На утро отец семейства не выдержал. Возмущённо глядя как я расправляюсь с очередной печёной бататиной он наконец заговорил:
— Инина, спроси своего… — он надолго повис, соображая, как бы меня назвать. Так ничего и не придумав, продолжил: — спроси, он собирается делать то, что обещал?
Ни на меня, ни на Каналоа он не смотрел демонстративно, словно нас нет, при этом его губы так дрожали, а дыхание так прерывалось, что казалось, что он сейчас или разрыдается, или станет орать на все джунгли.
Каналоа, при первых же звуках голоса Фефуя тут же отложил батат. И даже отодвинул его от себя.
— Ну-ка ешь, — обронил я негромко, но не терпящим возражения голосом. — Тебе со мной сегодня целый день под дождём мокнуть. Только попробуй свалиться от недостатка сил.
Каналоа посмотрел на меня… покосился на Фефуя… И пододвинул недоеденную бататину к себе.
— Вот так-то лучше, — хмыкнул я.
И перевёл взгляд на отца семейства:
— Так, теперь с тобой.
Говорил я холодно, не забывая вгрызаться в исходящий паром плод.
— Я тебе обещал рыбы, — я не спрашивал, я констатировал. — От своих обещаний я не отказываюсь. Всё у тебя будет. И рыба, и… Короче — всё. Но ты видишь, что с погодой? Или думаешь, рыба она по берегу ходит? На деревьях сидит?
Отец семейства сверкнул глазам, что-то буркнул и уткнулся в свою порцию еды.
— Фефуй, посмотри на меня, — пришлось повторить дважды. — Не мешай мне и не пытайся нарушить наш уговор, — проговорил достаточно жёстко, но без угрозы. — Имей терпение. Я свою часть уговора помню, и как только появится возможность — будет у тебя твоя рыба. Ну а если не дотерпишь… — я качнул головой, — не получишь обещанного. И получится, что зря нас терпел, кормил из своих запасов.
Фефуй молча доел, встал и так ничего не сказав юркнул в спальную половину дома.
Я лишь вздохнул — хозяин, блин! Мог бы и выйти, канавку вокруг дома подновить, прочистить отвод, что вот-вот забьётся. Есть работа по дому, есть. Но этот хмырь будет сидеть на циновке весь день, думая что его обманули… Бедная Инина, не удивляюсь, что её в жёны никто не взял — кому такие родственнички нужны?
— Пошли? — посмотрел я на помощника.
Тот только вздохнул.
— А что делать? — пожал я плечами.
И мы пошли.
Повторилось начало вчерашнего дня, разве что за бамбуком мы зашли сразу, и приволокли на «базу» целую охапку.
После я занялся рамой, для нашего «прокатного стана», а Каналоа — вторым валиком — надо было не только ошкурить и подстрогать, а ещё и на концах «о́си» сделать, которые мы потом закрепим в раме.
Но сначала — я подкопал ямку побольше в склоне под навесом и запалил небольшой костерок. Пришлось, конечно, повозиться — всё ж промокло, но кто сказал, что это препятствие?
Учитывая, что дерево, из которого Каналоа делал валик, не зря носило наименование каменного, а нож у Каналоа почти что выкрошился, я управился раньше него.
И тут же принялся мастерить нам лежаки — фактически те же самые прямоугольные рамы, забранные в клетку бамбуковыми стволиками потоньше. И приподнятые за счёт ножек примерно на ладонь. Не хочу больше спать на земле!