Алый бант в твоих волосах. Том 3 (СИ)

— Я нырять не умею! — откликнулась первой Катюха.
— Не уверена, что смогу продержаться под водой так долго, — сдалась следом Саша.
— Одна надежда на тебя, Дин!
— Хорошо! Я возьму камеру! — согласилась синевласка.
— Отлично! Тогда, как и договаривались, в два дубля. Начинаем с погружения. Камера над водой, я ныряю, и ты уходишь под воду, снимая меня как бы сверху. Потом назад. Перекур и съёмка уже под водой, — напомнил я девушкам наш тщательно продуманный план.
  
— Ясно, — коротко ответила Дина.
— Дин, и не забывай продуваться! Помнишь, как это делать?
Девушка кивнула, и мы начали съёмки первого дубля.
Закончив, отдышались. Перевели дух и оба нырнули опять. Динка с маской и камерой в руке. А я так. Надеюсь, обойдётся без баротравмы!
Я быстро догрёб до дна, дождался готовности Дины. Аккуратно оторвал шкатулку от камней, парой движений стряхнул с неё мусор, помахал рукой в камеру и устремился наверх. Всплыв, всучил шкатулку Катюхе и нырнул помогать Динке.
А через минуту мы все, воодушевлённые нашей находкой, погребли к берегу, где уже стояла вторая камера, повёрнутая Борисом в нужном направлении.
Оказавшись на берегу, уселись на корягу и принялись изучать шкатулку. Она и в самом деле была инкрустирована небольшими камнями разных оттенков. Вряд ли это были драгоценные камни. Но рука опытного мастера определённо чувствовалась.
Однако открыть шкатулку с ходу не получилась. Закрывалась она на замок, а ключа от него, понятное дело, у нас не было. Но и ломать такую красоту не хотелось.
— Так что? Ты его вскроешь? — в очередной раз задала вопрос Катя.
— Конечно, вскрою! Но чтобы ничего не повредить, мне нужен инструмент. А здесь его нет!
— Тогда собираемся и идём на базу! — решительно заявила вдруг Саша.
— Да, отличное решение! — поддержал я.
Стараясь лишний раз не трясти, мы слили со шкатулки всю воду и завернули находку в пакет.
Очень быстро я разобрал нашу уборную. Мы сложили вторую палатку, всё загрузили, не забыв аккуратно упаковать наших журавликов. Девчонки залили водой тлеющие в костре угли, а я вынес их в туалетную яму и завалил её землёй. Затем разбросал камни, служившие нам кострищем. И от нашего пребывания здесь не осталось почти и следа!
Я объявил об официальном завершении похода. Поблагодарил верой и правдой служившую нам два дня корягу, а заодно и выдуманных мной на ходу «походных» богов:
— Спасибо, Корягос, за твёрдую спину и мягкую тень! Пусть следующий поход будет таким же удачным!
— И да не осквернят твой лик туристы-вандалы! — подключалась ко мне Дина.
— Кострамус, мы гасим тебя с благодарностью! — Я поклонился кругу с пеплом. — Пусть следующий костёр будет таким же ярким…
— Но, прошу, без дыма в лицо! Ладно? — поклонилась следом за мной синевласка, а я уже едва сдерживал смех.
— Во имя Великого Рюкзакуса, покровителя потерянных носков и сухих спальников! Благослови наш обратный путь… и чтобы Катя не уронила камеру в воду! — продолжил я.
— Аминь! И да не иссякнет ваш противомоскитный спрей! — не удержалась от участия в прощании с лагерем Саша.
— И… ребята! — отсмеявшись, произнёс я, глядя прямо в камеру, и поправил тяжёлый рюкзак за спиной. — Если вы тоже хотите удачи в походе, не забывайте задобрить Рюкзакуса, Кострамуса, Корягуса и прочих богов! Хотя бы шоколадкой! Ну и или сухариками! А если серьёзно, можно просто отдать ему остатки продуктов, чтобы не тащить их обратно, — прикрывая рот ладошкой, сказал я тише на камеру, словно выдал огромный секрет, и подмигнул.
Катя повернулась к коряге. А там Динка уже задабривала одного из богов, выкладывая из пакета чипсинки на гладкую белую поверхность, и клала через одну себе в рот. Когда же она заметила, что её снимают, быстро сделала вид, что не объедала своего бога, обтёрла губы тыльной стороной ладошки и виновато улыбнулась.
Отличные будут кадры! Просто ржака!
— Вот она! Истинная вера! — серьёзным тоном прокомментировал я вслух увиденное, рассмеялся, и, кажется, снова попал в объектив камеры.
❖ ❖ ❖
За весёлой беседой и бурными обсуждениями по дороге обратно мы даже не заметили, как добрались до ручья. Я забрал у Кати камеру и передал её Саше.
— Стой здесь и никуда не уходи! — приказал я Катюхе, а сам перешёл ручей и снял с себя свой рюкзак. — Сашенька, включи камеру и расскажи легенду о ящерице, старике и волшебном ручье. Сейчас Катюха загадает желание! — попросил я Александру.
Вернулся на тот берег, обнял недоумевающую Катьку, подхватил под попу, развернулся и вошёл в воду. А Саша уже снимала на камеру нас и громко пересказывала то, о чём вчера поведал нам здесь загадочный незнакомец.
— То есть я должна загадать желание, а потом поцеловать тебя?
— Угу, — промычал я и утвердительно кивнул, прижимая Катю к себе.
— Тогда я хочу, чтобы мы все оставались такими же весёлыми и дружными через двадцать, тридцать и даже пятьдесят лет! Чтобы ты и дальше носил нас через ручьи на руках! А мы будем о тебе заботиться! И делать твою жизнь ярче! Помнишь? Ты ведь сам сказал, что с нашим появлением…
— Я снова почувствовал вкус жизни! Да! — перебил я Катюху. — И я хочу чувствовать его и дальше! Благодаря вам! — добавил я и прижался к губам девушки.
На берегу захлопали в ладоши случайно проходившие мимо люди. Захлопали Дина и Саша. И только Борис с нетерпением ждал, когда мы отправимся дальше. Я бросил извиняющийся взгляд на жующую губы Динку, но ничем не мог ей помочь. Держа в руках горсть мелких камней, она кидала их по одному нам под ноги.
— Ну что? Магический цирк закончился? Можно уже идти? Или кого-то ещё нужно поцеловать для полного счастья? — недовольно пробурчал Боря, когда Катя прижалась к моим губам в третий раз.
— А тебе бы хоть раз попробовать! Может, и понял бы что-нибудь! — резко ответила ему Дина, бросила в воду остатки камней, развернулась и пошла прочь.
Саша выключила камеру и бросилась догонять синевласку. Я вышел из ручья, поставил Катю на землю. Взгромоздил на плечи рюкзак и тоже пошёл. Да уж, неловко вышло. Но ведь моей вины в этом нет!
Оставшийся путь до Лазурной пролетел и вовсе не заметно. Оказавшись в прохладе нашего домика, мы первым делом умылись. А затем начали разбирать вещи. Я отложил в сторону одолженную Борисом палатку, спальные мешки и надувной матрас, взятый у Риты.
Потом собрал в кучу всё, чем любезно поделился с нами Леонард, и собрался к соседям, чтобы вернуть им их вещи. Со второго этажа спустилась синевласка и, увидев рюкзаки в моих руках, попросила подождать её, чтобы пойти к Лео и Рее вместе. Саша запустила стирку. А Катя решила испечь манник, чтобы угостить им наших замечательных соседей, и чтобы было с чем попить чай, когда придёт Лера.
Лео и Рея встретили нас с радостью, тут же начав расспрашивать, как прошёл наш поход. Ответив на все их вопросы и рассказав удивлённой женщине про увиденных нами медуз, я ещё раз поблагодарил её и Леонарда. Оставил вещи и почти сразу вернулся обратно в наш домик. А Дина осталась, чтобы поговорить со стариками о чём-то ещё. И пошла она туда, разумеется, со своим гримуаром.
Вернувшись в домик, я тут же достал свои инструменты, уселся за кухонный стол и принялся мучить шкатулку. Она уже обсохла снаружи. И теперь можно с лёгкостью утверждать, что её корпус сделан из металла. Достаточно мягкого, похожего на сплав алюминия. Однако ни открутить, ни отковырять здесь было попросту нечего! Не считая, разумеется, самих камней, которыми украшалась шкатулка.
Петли, держащие откидную крышку, грамотно спрятаны внутрь. Всё подогнано с такой точностью, что нигде нет даже малейших зазоров! Очевидно, что этот ларец изготовлен очень искусным мастером. А значит, имел весьма немалую ценность и принадлежал далеко не бедному человеку.
— Лерка, привет! Да, мы уже дома! И у нас есть кое-что интересное! Ты должна это увидеть! Придёшь? Угу. Отлично! — закончила разговор по телефону Саша и уселась со мной рядом. — Что? Никак?