Сказание об Оками 6 (СИ)
Не дожидаясь, пока Зецу, смотревший на меня с полностью безразличным выражением умственно неполноценного на роже, что-то ответит, покинула пещеру. Мне сейчас потребуется абсолютно всё. Даже не буду оценивать риски. Они громадны, но надо верить в себя. Уверенность в своих силах важна. В Кодексе сказано: “кто верит в победу – уже наполовину победил, кто сомневается – наполовину проиграл”.
Хотелось сказать что-то едкое и пафосное перед тем, как начинать, но не стала привлекать лишнее внимание. Трясущимися, ещесекундно слабеющими руками дотянулась до особой печати хранения, созданной совместным усилиями Фумито и дедушки Эна. Фуин, в которую мы запихали хвост биджу.
Активировать ее для нормального извлечения слишком затратно, просто порвала пополам и тут же потянула в себя жгучую ядовитую чакру треххвостого мудилы, сохранившуюся в обрубке. Безбрежный океан энергии. Намного больше, чем я когда-либо видела. Не удержу контроль – и не только заработаю спазм энергосистемы, но и испорчу себе все каналы. От ублюдочного яда не осталось ни следа. Выжгло его до последней капли.
По моим венам как будто жидкий огонь растекся. Нет, неправильное сравнение. Жидкий ядерный взрыв? Кипящая энергия преисподней, заполняющая меня изнутри, пока не лопну, как воздушный шарик? Чтобы не превратиться в лопнувший паровой котел, лишней чакре нужно дать выход. Ну, понятно какой – рубящая техника, получившая на порядок больше силы, чем когда-либо ранее, снова разорвала Орочимару пополам, прошла дальше и оставила в стене бункера глубокую прореху, за которой оказалось развороченное складское помещение. Всего лишь десять метров гранитной скалы прорубила.
Мир вокруг меня наполнился красным. Внутри бурлила злость, густо перемешанная с каким-то не вполне моим страхом. Летающий меч, доказательство того, что мудила все еще жив, рубанул по мне со всего размаха, с оттяжкой и застрял в красноватом защитном поле, сгустившемся до состояния желе.
Потянулась к трупу телекинезом и осознала, что тот принял знакомую форму биджева щупальца, только полупрозрачного. Ощущение всесилия, вседозволенности и абсолютной ярости. Уничтожать, крушить, порвать на клочки. Если не того ублюдка, то вон тех двух, вжавшихся в стену от ужаса перед великой мной.
Стопэ! Энергетическое щупальце хлестануло над головами этих, как их… биджу… Чико и Наоми. Моих друзей? Казалось, разозлиться еще сильнее невозможно, но у меня получилось. Эта чужеродная энергия совсем мне крышу сорвала. Фляга свистеть от доступной мощи начала. Куда же ее девать-то? Я ведь если не перегорю, то свихнусь.
Идея лежала на поверхности. У меня уже есть офигенно емкое энергохранилище – печать бьякуго. Туда весь основной поток и направила. Увлеченная процессом “не сдохнуть от переполнения” флегматично констатировала, как из разрубленного туловища Орочимару выползла огромная белая змея типа питона и скрылась в оставленной моей техникой трещине. Я не могла отвлекаться ни на что.
– Оками! Я не справляюсь! – голос Чико выдернул меня из состояния “есть только моя внутренняя энергетика” обратно в реальность. Медленно повернула голову. Чуть пришедшая в себя Учиха держала руки на животе Наоми, рядом со свежим ранением. Изо рта у парня уже пузыри идут, но он умудрился болтать.
– А ты меня поцелуй и я выздоровлю, – расслышала я.
На негнущихся ногах я доковыляла до пациента и вогнала ему в подмышку отравленную иглу с ядом, останавливающим сердце. Клиническая смерть.
– Ты! Зачем? Он же! Я же его!
Нормальных слов у Учихи не нашлось, показалось, что еще чуть – и кинется на меня.
– Вот зачем. С живого эту хрень не снять, – резко сдернула с пальца Наоми кольцо, отпустившее руку, как мудацкому перстню наверняка показалось, мертвеца. Прибрала в кармашек и потянулась за антидотом и адреналином. Ненавижу медицину! Тут бы самой не сдохнуть, а нужно этого придурка озабоченного вытягивать.
– Поцелуй – вот что реально поможет, знаешь ли, – посоветовала я Чико. Та вспыхнула щечками, но, видимо, сообразила, что стесняться некого и поздно, вот и прижала губы к губам. Ну кто так делает-то? Чисто детский сад. Могла бы и за мной с Фумито подглядеть, и за другими парами, поучиться или попрактиковаться с кем-нибудь. Скай бы не отказал, к примеру.
В книжке Джирайи пациент бы немедленно открыл глаза и первым, что он бы увидел, была целующая его красотка. А дальше три страницы восхвалений “точеного стана” и “нежных холмиков грудей”, а также подробности процесса их изучения, доставляющих взаимное удовольствие обеим сторонам. У нас же Наоми попросту дышать начал, когда я вколола ему дозу адреналина и использовала реанимирующее дзюцу, которое мне едва далось. Заемная сила биджу имела свои недостатки, с контролем у меня сейчас фигово. Но недостаточно плохо, чтобы не такого и тяжелого пациента не вытянуть.
Главный вопрос – какие вторички меня настигнут, конечно. Не поехать бы кукухой, как Ягура. Я теперь, кажется, немного его понимаю и жалею. Все эти боль и страх, пришедшие вместе с враждебной чакрой – пропуская их ежедневно через себя, кто угодно станет параноиком. И сестренка Кушина с этим жила? Или печати, удерживающие биджу, как-то решали проблему?
– Всё, жить будет, плодитесь и размножайтесь, – убрала руки от пациента. Его бы в палату и еще… вот же я дура! Потянулась к контракту с Кацую, надеясь, что в нем ничего не нарушилось во время охватившего меня энергетического супершторма.
С легким хлопком, принесшим бездну облегчения, крошечное тельце королевы слизней появилось у меня в ладонях.
– Кацую-сама, этому пациенту не помешает твоя помощь, – переложила улитку на живот к Наоми. – И, пожалуйста, сообщи всем, что мы отлюбили Орочимару, но от от нас смылся.
– Оптимистично, – хмыкнула Учиха. – Выглядело скорее, что это он нас в особо извращенной форме. А что он там такое болтал про клан?
Люби нас всех биджу. Осознание того, что главным в словах маньяка было не превращение Чико в живой инкубатор и не пересадка мне ее додзюцу, накрыло не сразу. Че я такая поверхностная дура-то?
– Просто пугал, наверное, – попыталась чуть успокоить я подругу, уже понимая, что не получится, так как и сама не успокоюсь.
– Какое, к биджу в зад, пугал? – и это выражение она у меня подхватила. Плагиаторша.
– Сейчас чуть приду в себя и напишу Хатиро, пусть предупредит Хирузена. Или самому сандайме черкану, а Хьюга письмо передаст.
– Напиши Хатиро-сану, чтобы забрал Сэйджи и Рейгена в безопасное место и держал при себе. И лети в Коноху, пожалуйста, О-тян. У меня плохое предчувствие.
– Одно условие. Ты отложишь месть Орочимару до того момента, как станешь реально сильной. Вот это, – обвела рукой картину остывающего поля битвы, – не должно повториться. Мы тут выжили чудом.
– Да я хоть биджу в зад поцелую ради братьев. Договорились. Поживет ублюдок чуть подольше.
– Оками, ты идиотка, – передала Кацую голос Цунаде. Уже наябедничала, вредина! – И Чико не лучше. Я что вам говорила? Вы…
– Я тоже рада, что мы живы и тоже тебя люблю, наставница. Тут есть важное дело, – поспешила прервать ее и пересказала ублюдочную речь Орочимару.
– В Коноху, как только сможешь лететь. А ты, Чико, позаботься о своем молодом человеке.
– Он не мой… а, ладно, пусть будет. Мне тоже надо в Коноху, – никто, кроме меня, не обратил внимания, что, казалось бы, бессознательный горец чуть улыбнулся.
– Ты все равно быстро туда не доберешься. Наоми нести в таком состоянии тебя не сможет. И с виселицы вытаскивать будет слишком хлопотно, знаешь ли.
– Не нужно мне никуда лететь. Ты отзовешь волка, я перемещусь с ним в их логово. Следом точно также Наоми. Затем его я отправлю на Узушио через призыв Марин. А сама дождусь, пока ты утрясёшь в Конохе мою легализацию. Ну как тебе?
Вполне годная схема. Видимо, работа морским капитаном, а до того исполняющей обязанности директора Негато, перекраивает мозги на нужный лад, под решение логистических задачек. Короче, труд сделал из бывшего копа человека.