Встречный бой
– Хватит все время дергать наших мужиков на войну. Разнесите этих проклятых москвичей и Гуляй Поле ядерными бомбами, хватит с ними миндальничать!
Услышав это требование, я чуть со стула не упал. Попытался было возразить, что, мол, применение ядерного оружия невозможно, потому что, во-первых, у нас его нет, а во-вторых, это негуманно и опасно, сами же потом запаримся разгребать последствия. Мне тут же возразили: мол, все знают, что в арсеналах «Морских волков» есть небольшая ядерная бомба, а во-вторых, лучше загасить всех москвичей из Новой Москвы и бандитов из Гуляй Поля, чем ежемесячно встречать цинковые гробы с нашими мужьями!
Я опять не стал спорить, заверив всех, что обязательно подумаю, где бы достать ядерную бомбу. А на все скептические хмыканья и недоверчивые цоканья еще раз повторил, что никакой ядерной бомбы у меня нет и не было, а слухи о ее существовании распускал наш отдел контрразведки. Я и не подозревал, что такие милые с виду женщины могут быть столь кровожадными. Загасить несколько сотен тысяч людей ядерной бомбой?! Офигеть!
Далее, примерно в том же духе нам выдвинули еще с дюжину требований, оформленных как законодательные акты. Торговались мы тогда полдня, но в итоге первоначальный накал был сбит и частичные требования женской партии удовлетворены.
После первого и единственного заседания актива женской партии ничего особо не поменялось, никакой парламент бабы не собрали и никакую законотворческую деятельность не начали. В итоге политическая жизнь в Сиротинской народной республике так и осталась в зародыше.
У нас ведь законы придумывают не выбранные депутаты вроде бывших спортсменов, артистов и певцов, как в Старом мире – у нас законотворческой деятельностью занимаются два отдела: юридический и экономический. Общая их численность – сорок человек, сидят они в шести просторных кабинетах полуподвального помещения и получают за это зарплату среднего инженера. И никаких спецавтомобилей, свиты помощников и огромных зарплат, пособий и выплат.
Это я все к тому, что среди митингующей толпы не было никаких обычных для Старого мира оппозиционных политиков по той простой причине, что у нас их просто не существовало как вида фауны. У нас вообще все было не так, как в Старом мире.
Чего обычно требует толпа на протестных акциях в России двадцать первого века? Дайте народу работу и доход! Нате вам, пожалуйста! В СНР кадровый голод на рынке труда. Предложений о трудоустройстве намного больше, чем людей в республике. Пришлось даже разрешить детский труд с четырнадцати лет.
При этом минимальная зарплата рассчитана таким образом, чтобы человек мог прокормить себя, оплатить жилье, и еще чтобы хватило на всякие там личные нужды. А если у тебя семья и дети, то вот тебе всякие пособия и надбавки. При этом можно было совмещать несколько профессий. В общем, работы валом, платят, даже за самый низкооплачиваемый по меркам Старого мира труд, более чем достаточно. Примерно, как в Советском Союзе – на зарплату простого работяги всегда можно прожить.
Народ хочет, чтобы цены в магазинах не повышались! Это вообще легко! В магазинах СНР цены на основные группы товаров ни разу не поднимались, их даже называют «гранитные цены», потому что ценники делали из камня. В старом мире все привыкли к тому, что цены растут. Это типа аксиомы: цены растут постоянно. Нефть дорожает – топливо дорожает, нефть дешевеет – топливо дорожает! А если топливо все время дорожает, то и цены все время растут. Это нормально, к этому все привыкли!
В нашем мире, по крайней мере, у нас, в Сиротинской директории, цены на те продукты и товары, которые мы сами производим (а это энергоресурсы, продукция агрокомплекса, медикаменты, стройматериалы, кое-какая легкая и тяжелая промышленность), за последние три года ни разу не поднимались. Наоборот, чаще они сезонно снижались. Уродился большой урожай сахарной свеклы или пшеницы, значит, цена в магазине на сахар и муку упадет, а это, в свою очередь, приведет к снижению и других цен.
Бензин и дизель на заправках как были по пятьдесят копеек (это в «сиротинках», а в пересчете на российские рубли – около пятнадцати рублей за литр) три года назад, так до сих пор и держатся. Но тут надо сказать, что можно было продавать топливо и дешевле, но решили оставить как есть. Почему у нас цены не поднимаются? А чего им подниматься? Цены на топливо зафиксированы, налоги зафиксированы, новые налоговые сборы руководство СНР не вводит, никаких поборов, взяток, откатов и прочей ерунды у нас нет и в помине, потому что за подобные фокусы предусмотрена смертная казнь. Вот цены и не растут.
Наверное, любой экономист в этом месте презрительно хмыкнет, заявив, что, мол, если у вас есть постоянно растущий спрос и при этом кадровый голод на предприятиях, значит, цены должны расти, потому что есть дисбаланс в сторону увеличенного спроса и ограниченного предложения. И он будет прав, но, как говорится, на любую хитрую жопу всегда найдется винт со спецрезьбой!
Во всех населенных пунктах Сиротинской директории имелись магазины, торгующие товарами и продуктами со складов Спецрезерва. Цены в этих магазинах были фиксированы и регулировались государством, то есть если и поднимались, то незначительно и только на те товары и продукты, которые завозились из Старого мира. Сеть этих магазинов и была лучшим регулятором цен в Сиротинской директории. Зачем обычному человеку покупать за три сиротинских рубля банку сгущенки, привезенную из далекой староземельной Белоруссии, если за пятьдесят копеек он может купить более вкусную сгущенку местного жиркомбината? Вот цены и не поднимались, даже несмотря на постоянно растущий спрос.
Был ли при этом дефицит товаров? Ведь, казалось бы, ну не поднимаете вы в СНР цены на свои товары, но в остальных частях мира Закрытого сектора – в Новой Москве и всех ее городах-спутниках, в Сосновске и Сосновской области, в шахтерских городках Драконьих гор и прочих медвежьих углах – должен быть огромный спрос на дешевые сиротинские продукты отличного качества. Правильно? Конечно, правильно. Так давайте гнать их туда и продавать там втридорога. Давайте, но только после того, как будет насыщен рынок в СНР.
А если по каким-то видам товаров вдруг возникнет дефицит, то волкодавы из Третьего отдела найдут виновного в этом явлении, намажут ему лоб зеленкой, поставят к стенке в подвале новопостроенного здания на улице Судоплатова и пустят пулю в лоб – ну, чтобы другим неповадно было.
В общем, работа в СНР есть, зарплаты и доходы у населения хорошие, цены на продукты и товары низкие и не поднимаются годами. Что ж тогда еще могут требовать на митингах? Решения жилищного вопроса? Да, это могут и требуют.
Вопрос решаем!
Жилье строим, землю, которая, как известно, принадлежит народу, тоже раздаем налево и направо. Пусть те, кто не желают ждать, пока им построят дом, сами строят себе жилище, тем более что в СНР работают несколько крупных комбинатов, массово производящих модульные и легкосборные каркасные дома, которые по прилагающейся документации может собрать любой желающий.
Жилищный вопрос у нас решался просто: если ты работаешь на предприятии, то оно должно дать тебе жилье – построить за свой счет многоквартирный дом или коттеджный поселок и раздать квадратные метры своим работникам. После получения ключей от государственных квартир из заплаты работника вычитается какая-то незначительная часть в счет погашения затрат на строительство. Вычеты идут в течение пяти лет, а потом квартира или частный дом переходят в полную собственность человека.
Для староземельцев это выглядит как фантастика – ну еще бы, стать владельцем собственной квартиры или дома спустя всего пять лет ипотеки, да еще и с таким низким ежемесячным взносом. Но если взять в руки калькулятор и вычесть из затрат на строительство многоквартирного дома все налоги и расходы, связанные с узакониванием земельного участка, прибавить к этому налоги и пошлины, которые платят производители стройматериалов, то получится, что стоимость квадратного метра жилья не превышает трехсот сиротинских рублей (это примерно десять тысяч российских рублей).