Проданная лесорубам (ЛП)

— Это я, — голос Джека низкий, ровный и сильный.
Тот, кому звонил Джек, только слушает.
— Мы не можем ждать. Это должно быть сделано немедленно. Завтра. Посмотрим, что ты сможешь сделать.
На линии слышно, как кто-то глубоко вдыхает, а затем шумно выдыхает.
Напряжение очевидно.
— Предоставьте это мне. — Звонок прерван.
Джек неподвижно сидит с закрытыми глазами. В конце концов, он оглядывает нас всех и, обхватив себя за шею мускулистой рукой, останавливает взгляд на мне и рычит.
— Дай мне номер Лиама. — Охваченные эмоциональным и физическим истощением, Скай и Шона перебираются на диван. Шона достаёт свой телефон, чтобы показать Скай фотографии Хэлли, но Джек выхватывает его и выключает, затем ищет в нём устройство слежения, которое не находит.
— Ты не можешь уйти, — говорит он. — Не можешь, пока всё не уладится.
Шона кивает, и Скай резко встаёт, как будто до неё вдруг дошло, что значит «уладится».
Ситуация обострится, и карты лягут в руки.
Нам нужно поесть, поэтому я смешиваю макароны с готовым соусом, надеясь, что этого будет достаточно для быстрого приготовления и с начинкой. Скай помогает мне, работая на каком-то ошеломлённом автопилоте, пока медленно натирает сыр, уставившись куда-то вдаль.
Джек исчезает, чтобы продолжить разговор вполголоса. Теперь Шона находится среди нас, и мы не можем говорить открыто.
После этого Джек предлагает поспать на кресле, положив пистолет поперек тела. Я знаю, что его главная задача — убедиться, что Шона не сбежит ночью.
Он хочет, чтобы она была там, где он сможет за ней присматривать.
Скай находит одеяло для Шоны и прячется на кухне.
— Сегодня я буду спать с тобой, — говорит Уэст, наливая себе воды и предлагая Скай.
Скай касается моей руки, и я притягиваю её к своей груди, чувствуя, как она прижимается ко мне. Её крошечное тельце кажется таким хрупким, как у птицы, которая упала на землю, и все её хрупкие косточки переломаны.
— Простите меня, — шепчет она. — Простите, что нарушила ваш покой.
Я наклоняюсь, чтобы поцеловать её в макушку. Теперь я чувствую знакомый аромат миндаля и чего-то сладкого, и она обнимает меня крепче.
— Я не смогу без вас, — её голос звучит как шёпот.
— У тебя есть мы, Скай. Ты не одинока. Ты никогда не будешь одинока.
Проходит несколько мгновений, прежде чем мы отрываемся друг от друга. Она медленно пересекает комнату и встаёт перед Джеком. Он не выпускает пистолет из рук, когда она наклоняется, чтобы поцеловать его в губы. Я представляю, как он отворачивается от такой нежной привязанности, стесняясь показать эту свою сторону перед нами, но он этого не делает. Его глаза закрываются, когда рука Скай касается его растрепанной бороды.
— Джек.
Одно только тихое произнесение его имени говорит о многом.
Уэст сжимает пистолет в одной руке, а другой берёт Скай за руку. Он выводит её из комнаты, и скрип деревянных половиц указывает на их отступление. В конце концов, дверь в её комнату со щелчком закрывается.
Джек кивает в простом пожелании спокойной ночи, и я бросаю взгляд на Шону, обнаруживая, что она смотрит на меня широко раскрытыми от страха глазами.
Она не враг, но и не друг.
Я опасаюсь, что она может оказаться медовой ловушкой, и по тому, как Джек целится из пистолета прямо у неё над головой, видно, что он чувствует то же самое.
Я решаю, что мне нужно быть вооружённым, поэтому беру запасную винтовку из оружейного шкафа. Возвращаясь в свою комнату, я ощущаю, как меня пронизывает холод, и хватаю запасную рубашку, плотно закутываясь в неё.
Я отдёргиваю занавеску и вглядываюсь в чернильную тьму. Впервые за долгое время лесные просторы за окном вызывают у меня дрожь, словно плащ, скрывающий тысячи пар глаз. Хижина, которая всегда казалась мне убежищем, домом, теперь стала объектом какой-то глубоко укоренившейся ненависти, мести и умыслов.
И всего лишь вопрос времени, когда всё рухнет.
Задёргивая шторы, я возвращаюсь и занимаю своё место рядом с Джеком. Сколько мы знаем друг друга, мы всегда были командой, несмотря ни на что. Так будет всегда. Он опускает подбородок в знак признательности, а затем закрывает глаза. Я надеюсь, ему будет немного спокойнее, зная, что я рядом с ним.
  
Несмотря на мысли, которые поселились в каждом уголке моего сознания, и подкрадывающееся чувство страха, нарастающие волны усталости охватывают моё тело, увлекая меня в океан ярких снов о прошлых временах, которые никогда не воскреснут. О другой маленькой девочке в этом мире, которую никогда не найдут.
19. Крыло и молитва
Скай
Все в моей жизни в какой-то момент подводили меня. Мои родители отстранялись от меня, когда я принимала решения, с которыми они были не согласны. Мои друзья отдалились, когда Картер стал контролировать мою жизнь. Картер притворялся одним человеком, а потом превратился в другого, когда я была наиболее уязвима. Шона, которую я считала своей подругой, быстро заняла то место, которое я оставила в постели Картера и в жизни моей дочери.
В мире нет ни одного человека, который доказал бы свою преданность.
И всё же трое мужчин рискуют всем ради меня, и я не понимаю почему.
Я не должна быть для них никем.
Они купили меня на аукционе, как машину или предмет мебели. Удобство, которое облегчает им жизнь. Но они держат меня между собой, как будто они охрана главы государства. Они обнимают меня, пока я плачу, и остаются со мной в часы моего беспокойного сна. Они тайно строят планы, как помочь найти Хэлли и соединить две половинки моего сердца воедино.
Это ужасно, потому что я обещала, что больше никого не впущу. Это был единственный способ заставить себя согласиться на это соглашение, которое продлится целый год. Доверие отнимает слишком много сил, а я слаба.
Чертовски слаба.
Но они сильные.
Уэст подобен гранитной глыбе. Ничто не может поколебать его решимости. Финн — твёрдый, как дерево. Солнце, ветер и дождь не проникают внутрь. Джек — это чёрный бриллиант, достаточно твёрдый, чтобы протравливать сталь, и слишком тёмный, чтобы разглядеть его сердцевину.
Рядом с ними я чувствую себя уязвимой, как мышонок, зависящая от него в еде и тепле и готовая в любую секунду быть съеденной хищником.
— Не волнуйся. Всё под контролем, — говорит мне Уэст, наблюдая, как я одеваюсь. В его взгляде нет ничего сексуального. Он озабочен. Я похудела, и из-за этого выгляжу хрупкой.
Даже прошлой ночью, когда я прижалась к нему, испытывая нужду и желая, чтобы он заставил меня забыться, он прошептал, что мне нужно поспать, и воздержался с такой сдержанностью, о которой я и не подозревала.
Уэст сжимает в руке винтовку, но меня это не беспокоит. Вот почему я уверена, что никто из них никогда не причинит мне вреда.
Они решили сражаться за меня и моего ребёнка, которого они никогда не видели.
Они сразятся с моим врагом и вернут то, что принадлежит мне, а я могу только надеяться, молиться и ждать.
Это ожидание убивает меня медленно, кусочек за кусочком.
Я сосредотачиваюсь на суровом лице Уэста; его точёные скулы и морщинки вокруг выразительных тёмных глаз придают ему вид зрелости, который внушает чувство доверия.
— Я никогда раньше не держала в руках оружие, — произношу я, глядя на маленький пистолет, лежащий на моей кровати.
— Всё, что тебе нужно сделать, это прицелиться и выстрелить. — Ему легко говорить.
Я потираю лоб, пытаясь избавиться от напряжения, сковавшего каждую мышцу моего тела.
Уэст, видя моё беспокойство, смягчается.
— Всё, что нам от тебя нужно, — это убедиться, что Шона всё не испортит. Это гарантирует, что она не откроет рот в неподходящий момент. — Его взгляд останавливается на моих пальцах, которые касаются прохладного металла, а затем обхватывают рукоятку, снова проверяя её вес.
— Это сработает? — наполовину утверждение, наполовину вопрос. Я доверяю им, но мне нужно знать, что они верят в себя.