Скандальная страсть
Семья закончила завтрак в тишине. Корделия подозревала, что у всех остальных за столом, как и у нее самой, есть о чем поразмыслить. Несомненно, надо открыть Уоррену всю правду, сказать, что всему, что начиналось между ними, пришел конец. При этой мысли странная боль кольнула ее в сердце. Какая глупость! Между ними не было ничего, кроме нескольких бесед и одного ничего не значащего поцелуя. Правда, это не совсем верное определение. При одном воспоминании о губах Уоррена, касающихся ее губ, внутри Корделии разливался жар. И все же, хочет она того или нет, это приключение следует закончить. Самое главное, ей вообще не следовало его начинать. С самого начала это была глупая затея, которая ничем хорошим не закончится. Ее поведение легкомысленно и безответственно.
Хотя Корделия хотела, чтобы родители обращались с ней как со взрослой, она сама прекрасно понимала – ее поведение не всегда соответствовало поведению взрослого человека. Ее сестры правы: она избалованная, всегда получала, что хотела, не прилагая особых усилий, чтобы постоять за себя. Сегодня сестры сделали это за нее.
Настало время Корделии Виктории Уильямс Баннистер стать взрослой. Пришло время понять: взрослая жизнь приносит с собой определенную ответственность. Пришло время принять эту ответственность на себя.
Вероятно, пришло время встретиться с мистером Синклером.
Глава 8
Сегодня в мире еще остаются места, где люди живут так, как жили столетия назад. Умная путешественница не станет неодобрительно смотреть на такой образ жизни, скорее увидит в нем чужое наследие, отличающееся от нашего собственного, но при этом не менее ценное.
Мистер Синклер!
С горечью прочитала, что Вас мало интересует история. Это вполне можно понять, потому что история Вашей собственной страны только начинается. Обидно не иметь богатого прошлого, которым мы так гордимся в нашей стране. Относительно торможения прогресса, как Вы красочно выразились, то, быть может, в Вашей стране не слышали о «Великой выставке»? Или, возможно, Вы не знаете, что нынешнее существование Британской империи…
На следующий день после возвращения в Лондон Дэниел стоял перед дверью гостиной отеля «Кларидж» и старался найти в себе мужество постучать. Конечно, мужество – это сильно сказано, во всяком случае, ему требовалась сила воли. Он не видел отца уже несколько месяцев – с тех пор, как они встретились в Италии. Старший Синклер сообщил Дэниелу, что устроил ему брак с дочерью одного умершего британского джентльмена. То, что Дэниел избежал этого брака, можно считать чем-то большим, чем просто удачным стечением обстоятельств и чистым везением.
«Изменим правила», – сказал себе Дэниел.
Нельзя сказать, что Дэниел не любил отца, просто они почти во всем не могли прийти к единому мнению. Конфликт между ними вовсе не усугубился с тех пор, как впервые возник. Дэниел и его отец находились, так сказать, в состоянии войны примерно с того времени, когда Дэниел был так же молод, как озорные племянники леди Корделии. И сейчас это не облегчало Дэниелу задачу попросить у отца помощи.
Глубоко вздохнув, Дэниел постучал в дверь и уже готовился постучать второй раз, когда она неожиданно распахнулась.
– Да? – На него дерзко смотрела стоявшая на пороге высокая женщина с безупречной фигурой, проницательными глазами и волосами такого рыжего цвета, что Дэниел усомнился, созданы ли они природой. Она была лет на десять старше самого Дэниела. «Боже мой, – чуть не вслух застонал он, – это, по-видимому, моя новая мать!» – Вы что-то хотите?
– Мне сказали, что это номер мистера Синклера, – кашлянув, ответил Дэниел.
– Совершенно верно. – Женщина оценивающе и бесцеремонно скользнула по нему взглядом. У Дэниела возникло странное желание переступить с ноги на ногу. – А вы?..
– Дэниел Синклер.
– Сын? – Она дугой выгнула красиво очерченные брови. – Вы совершенно не похожи на отца – к сожалению. Входите.
Дэниел вошел в огромную, со вкусом обставленную гостиную. Женщина закрыла за ним дверь и взяла у него шляпу.
– Садитесь, мистер Синклер, – жестом указала она на диван и опустилась в стоявшее поблизости кресло. – Или я могу называть вас Дэниел? Мы ведь теперь семья.
– Да, конечно… – А как прикажете ему называть ее? Безусловно, она не ожидает, что он станет называть ее мамой? – …миссис Синклер.
– Миссис Синклер? – Женщина рассмеялась. – Никогда не думала, что услышу, как меня называют «миссис Синклер».
– Я просто не знаю, как к вам обращаться.
– Можете называть ее графиня Паретти или Урсула, – раздался женский голос из открытой двери справа от Дэниела.
– Тетушка Урсула, – наклонившись к нему и понизив голос почти до интимного шепота, уточнила она.
Вскочив на ноги, Дэниел повернулся к двери и увидел невысокую, полную, зрелую женщину с темно-рыжими волосами. Дружелюбно улыбаясь, она степенно направлялась к нему.
– Но сестра называет ее «ужасная надоеда». Я Фелис ди Меркурио Синклер.
Дэниел не отрываясь смотрел на нее, понимая, что выглядит полным идиотом.
Взяв его за руки, она смотрела на него ярко-голубыми глазами, и Дэниел внезапно понял, что если она и не столь броская, то все же красива.
– Я жена вашего отца и ваша… – Она засмеялась. – Ну, я не совсем уверена, но, наверное, мачеха, хотя вы явно вышли из того возраста, когда нуждаются в мачехе. Можете называть меня Фелис, если хотите, но друзья всегда зовут меня Дейзи.
– Сочту за честь, – пробормотал Дэниел.
– Я не такая, как вы ожидали? – В ее голубых глазах плясали веселые искорки.
– Я думал, вы оперная певица, – выпалил он.
– Певица. Вернее, была певицей.
– Существует большая разница между оперным сопрано и обычной хористкой, но большинство мужчин этого не понимают, – сухо заметила Урсула.
– Хотите увидеть, как я одной нотой расколю стакан? – добродушно спросила Дейзи, наклонившись к Дэниелу.
– Скажите «нет», – простонала Урсула, – иначе здесь будет отвратительная грязь. – Она сделала паузу. – А вообще-то это хороший трюк.
– Мне хотелось бы на это посмотреть, – усмехнулся Дэниел против собственной воли, – но сегодня воздержусь от такого удовольствия.
– Тогда в другой раз. – Дейзи заняла место в кресле напротив сестры и жестом предложила Дэниелу сесть. – Я ожидаю, что ваш отец вернется с минуты на минуту, а пока можно познакомиться друг с другом.
Дэниел сел, стараясь связать свои прочно сложившиеся представления о женщине, на которой мог бы жениться его отец, с этой приятной и обаятельной леди.
– Догадываюсь, у вас ко мне немало вопросов и вы хотели бы удовлетворить свое любопытство. – Она доброжелательно смотрела на Дэниела. – Наверное, вам в вашем возрасте немного не по себе, когда вы вдруг обнаруживаете, что у вас новая мать.
– Несомненно, не по себе, – ответил он. Его взгляд метнулся к Урсуле, и он подумал, что все могло быть значительно хуже. – Я плохо помню свою мать и никогда не думал, что отец снова женится.
– И я тоже не думала, что когда-нибудь снова выйду замуж. Будучи совсем юной, я вышла замуж за блистательного маэстро, который трагически скончался…
– Его проткнул мечом ревнивый муж, – обыденным тоном пояснила Урсула, как будто сообщала какую-то ничего не значащую подробность. – И, могу добавить, вполне заслуженно.
Дейзи бросил на сестру предупреждающий взгляд.
– Мы были женаты меньше двух лет…
– Я сказала, это было вполне заслуженно, – обиделась Урсула.
– …и с тех пор я всю себя отдавала работе.
– Вы очень известны? – не подумав спросил Дэниел. – Прошу простить меня, если это так. Признаюсь, я не слишком сведущ в опере.
– Разумеется, известна, – уверенно объявила Урсула.
– Глупости, Урсула. Я бы не сказала, что это абсолютно верно, но мне приятно твое мнение. – Она улыбнулась сестре, и Дэниел понял, что, какими бы разными ни казались эти две женщины, они на самом деле очень близки. – А что касается известности, то могу сказать, что в оперных кругах я достаточно известна, особенно в Европе. Критики всегда любили меня, как любили директора и, конечно, слушатели. Вероятно, у меня была определенная известность, но теперь это в прошлом.