Смерть на Марсе
Они в целом вели себя куда более суетливо, чем следовало бы. Эмоционально что-то обсуждали, срывались на крик… Ансгар в этом не участвовал, пока он лишь наблюдал со стороны, давая своим коллегам шанс успокоиться.
– Как это могло произойти?! – вопил представитель наставников, большинство из которых и сами были легионерами, просто вышедшими на покой. – Откуда у него такое преимущество в этот раз?
Вот тут ассистент, если бы он находился в зале, наверняка бросил бы на Ансгара многозначительный взгляд, намекая, что пора бы открыть совету правду. Открыть те подробности эксперимента, которых не было в официальных отчетах, сейчас ведь лучший момент… Однако ассистента в зале не было, присутствовать на собраниях ему не полагалось, а Ансгар предпочел молчать.
Какой смысл в этих откровениях? Да, если остальные члены совета узнают правду о Рафале, они, конечно же, начнут орать громче, выпучивать глаза, бросаться на главу научного отдела с обвинениями… Где здесь польза? Это не повлияет на ситуацию на Марсе, лишь усложнит построение новой стратегии. Совет наверняка решит сменить главу научного отдела, это усилит хаос. Кому такое надо? Да еще и в разгар кризиса…
Ансгар признавал, что особенности создания Рафаля действительно повлияли на судьбу, постигшую Первого. Так ведь не все эксперименты завершаются удачно! Не все и должны, в этом разница между экспериментом и отработанной методикой: путь науки может привести куда угодно. На этот раз привел к беде. Истерика точно ничего не исправит!
Когда остальные члены совета утомились от собственных эмоций и голоса стали стихать, Ансгар решил, что настало время вмешаться.
– Дамы и господа, давайте сосредоточимся на деле. Да, это сильнейший кризис в истории Легиона – но не первый. Мы справились тогда и справимся сейчас.
– В прошлый раз масштаб был совсем не таким, – указал один из администраторов.
– Верно. Но и таких ресурсов, как сейчас, у нас не было. С поправкой на это я предлагаю считать ситуации схожими. Мы уничтожили существо один раз – мы сделаем это снова, только и всего.
– Золотые слова от того, кто это существо и создал, – иронично заметил наставник.
Ансгар не был возмущен, он давно уже ожидал чего-то подобного.
– Создание Рафаля было одобрено Легионом, – напомнил он. – Эксперимент долгое время шел удачно, нельзя сказать, что мы ошиблись во всем. Мы учтем этот опыт в будущем, сейчас нам нужно разобраться с настоящим.
– Да эти ваши эксперименты нужно было запретить еще после прошлого раза!..
– Думаю, выяснение отношений действительно нужно отложить, – вмешался председатель совета. – Сначала устраним угрозу, потом разберемся, кто в чем виноват. У научного отдела есть предложения, господин Фетъе? Все-таки на Марсе бушует ваше детище.
– И оно намного сильнее, чем первое существо! – не удержался администратор.
– Верно, – спокойно согласился Ансгар. – Оно сильнее. Поэтому будем использовать против него то, чего не было раньше – первую десятку.
– Которой нет, – криво усмехнулся наставник. – Номера 1 больше не существует, номера 2 и 10 убиты. О какой десятке может идти речь? Да еще и не все на Марсе!..
– Мне все это известно, – кивнул глава научного отдела. – Но давайте не будем забывать, что номер сам по себе не дает полной информации о возможностях легионера. В нашей истории встречались очень разные по уровню составы первых десяток. Нынешний действительно хорош. Это кто-нибудь может отрицать?
Ансгар выдержал паузу, обводя взглядом всех собравшихся. Ему не нужны были их ответы, да и спорить он не собирался. Он лишь давал остальным возможность успокоиться. Понимал он и то, что на фоне их эмоций его невозмутимость будет смотреться особенно выигрышно.
Им придется его уважать, слушать его – и не вспоминать лишний раз о том, кто именно предложил Рафаля Строма на позицию номера 1.
– Среди тех воинов, что остались в нашем распоряжении, есть пара «сдвоенных», – продолжил Ансгар. – Тоже важный фактор для Легиона, усиливающий десятку. Это номера 3 и 5. Мы уже направили все номера, оставшиеся на Марсе, к «Демиургу». Мы передадим им нужную информацию, они спустятся вниз подготовленными, в отличие от номера 2. Мы запретим им разделяться, они атакуют существо одновременно. Даже при худшем раскладе это его серьезно замедлит. При лучшем – убьет.
– Давайте все-таки готовиться к худшему, – не унимался наставник. – В этом случае десятка задержит существо в краткосрочной перспективе, а в долгосрочной – усилит. И это на Марсе, на густонаселенной планете! Что мы будем делать тогда?
Ансгар готовился и к такому вопросу:
– К этому моменту до планеты доберется номер 7. Мы используем его.
– Серьезно? Первые номера проиграют – а номер 7 справится?
– Я думаю, нам пора перестать подыгрывать ему, – холодно указал глава научного отдела. – Все мы понимаем, что номер 7 попросту скрывал от нас тот потенциал, который дал ему эксперимент.
– Это не доказано, – покачал головой администратор. – А даже если так, этот потенциал все равно невозможно оценить.
– Этого будет достаточно для устранения существа, – отрезал глава научного отдела. – Даже если придется пожертвовать Седьмым, угрозу мы уберем. Я могу гарантировать это – я участвовал в разработке обоих экспериментов. Понимаю, за предыдущий меня принято критиковать. Но он был вовсе не таким неудачным, как его потом выставили… недоброжелатели. Мы все же извлечем из него пользу.
Тут Ансгар, конечно, преувеличил – вынужденно. Ничего он гарантировать на самом деле не мог. Но в нынешней ситуации нужно повышать ставки, чтобы план одобрили.
– Седьмой никогда не отличался послушанием, а научный отдел он по понятным причинам не любит, – напомнил администратор. – С чего вы взяли, что он действительно пожертвует собой, если возникнет такая необходимость?
– Я изучил отчет о его взаимодействии с нынешней командой. Можно уверенно говорить о том, что Седьмой установил с ними эмоциональную связь – куда большую, чем с предыдущими экипажами. Именно поэтому мы отправим туда и команду «Северной короны» – нам все равно нужен кто-то в Новом Константинополе. Мы сделаем их частью местного населения, и это, думаю, повлияет на Седьмого, когда он будет принимать решение о спасении Марса. Ну что? Мы уже можем отправить приказ или вы хотите убить еще пару часов на бессмысленные споры, прежде чем признаете, что спасти всех на этот раз не получится?
* * *Для высадки на Марс они использовали модель «Стриж». Альда почему-то ожидала, что это будет стандартная «Стрела»… Глупо, конечно. «Стрела» оставляет после себя кратер, который на Марсе совсем не нужен, особенно возле столицы. «Стриж» же мягко и гладко опустился на одну из широких дорог, ведущих к Новому Константинополю.
В другое время у них не получилось бы провернуть такое: здесь наверняка хватало машин, далеко не весь транспорт, направляющийся к столице, был воздушным. Но сейчас возле Нового Константинополя были установлены самые жесткие ограничения, военные останавливали любые транспортные средства за сотни километров до обозначенного периметра.
Было бы неплохо, если бы они вообще убрали гражданских из столицы… Но так пока не получалось. Во-первых, людей было слишком много. Во-вторых, не все они оказались готовы к переезду – судя по той информации, которую получил флот, некоторые вообще не верили в реальность угрозы, считая все нынешние ограничения наказанием за мятеж. Ну а в-третьих, никто не мог исключить, что среди горожан затаились и отступники, предатели, присланные организаторами восстания. Поэтому людям и не позволялось разбегаться по всей планете, им лишь велели оставаться в своих домах.
Альда покинула челнок одной из первых. Она вышла на дорогу, глубоко вдохнула марсианский воздух, ничем не отличавшийся от земного, и прикрыла глаза. Она понимала, что телепатическая проверка без конкретных целей, да еще и при таком собрании разумной жизни, не даст толковых результатов. Но попробовать-то стоит!