Вечное царствование (ЛП)

— Мы уходим, — сказала она, и он весело вздохнул.
— Ты украла слова прямо у меня с языка, малышка, — сказал он, прислоняясь плечом к дверному проему. — Я могу купить несколько лопат на рынке, может быть, мы сможем копать ночью и…
— В этом нет необходимости, — вмешалась Келли. — Я знаю выход. — Она вздернула подбородок и указала на добычу на кровати, заставив его удивленно выгнуть брови.
— Черт возьми, неужели судьбы действительно складываются в нашу пользу? — пробормотал он, проводя большим пальцем по изящному золотому обручальному кольцу, которое носил на серебряной цепочке на шее. Оно, конечно, принадлежало маме. И он никогда его не снимал.
— Патрулирование будет усилено, пока этот Элитный ублюдок все еще здесь, — задумчиво сказала я, адреналин хлынул в мою кровь. — Стражники всегда пытаются произвести на них впечатление своей бдительностью, так что пройти мимо них будет чертовски проблематично.
— Да, вампиры сегодня будут вести себя наилучшим образом, и мы не можем рисковать ночью, поэтому подождем до завтрашнего утра, — сказала Келли.
— И надеюсь, что выйдет солнце, — закончил за нее папа, укрепляя наше решение.
— Черт, мы действительно делаем это, — прошептала я.
— Мы действительно делаем это, — сказала Келли со смехом, и комната, казалось, снова осветилась, когда солнечные лучи заструились по моей груди.
Если у нас все получится, мы, возможно, действительно достигнем свободы, которой жаждали всю жизнь. Может быть, мы найдем место, где солнце светит круглые сутки, где кровососы никогда не смогут нас найти. Я уже почти видела это место — зеленое, красивое и только наше. Где-нибудь, где нам больше не придется вздрагивать от искрящихся ударов плети или съеживаться при звуке колоколов, которые звенят, как вестник смерти.
Келли переводила взгляд между всеми нами с нетерпеливым энтузиазмом. — Если это судьба, то я никогда не видела такого ясного знака — звезды практически кричат нам, чтобы мы изменили нашу судьбу. Если бы какая-нибудь из них не спустилась на землю и не заключила с нами сделку лично, я не думаю, что они могли бы послать нам лучший сигнал для этого, — сказала она с непоколебимой уверенностью, и, черт возьми, я любила ее за это.
— Тогда тебе лучше показать нам выход, солнышко, — сказал папа, и я заметила, что в руке у него кухонный нож, и его пальцы вращают его со злобной ловкостью. — Потому что я не позволю этим сукиным детям никуда увозить моих дочерей.
Т
ой ночью я не спала. Я никак не могла избавиться от вихря мыслей, которые проносились в моем мозгу. Мы покидали Сферу. Я не знала, будет ли это самым захватывающим поступком в моей жизни или самым ужасающим. И то, и другое, я предполагаю.
Самый большой вопрос, который все время крутился у меня в голове, был о том, куда мы отправимся, когда выберемся отсюда. Папа помнил мир до появления вампиров, но места, которые он знал, были в основном разрушены в Последней Войне. Даже если бы он смог придумать, куда нам отправиться, нельзя было знать, безопасно ли это место. И вообще, существует ли оно еще.
Он предложил отправиться на юг: наше нынешнее местоположение в верхней части западного побережья располагало к дождям и пасмурной погоде, а значит, вампиры здесь процветали. Чем дальше на юг, тем ярче светило солнце и тем дольше оно светило. Больше солнца — меньше вампиров. Возможно. Надеюсь. По крайней мере, днем.
Мы направились бы к надежде и мечте, к воображаемому раю, где люди бродили бы свободно, как животные, о которых папа рассказывал нам во множестве историй. Выдуманное убежище, которого, скорее всего, вообще не существовало. Что на самом деле было не очень обнадеживающим. Перестань быть такой гребаной пессимисткой, Келли. Лучше стремиться к свободе, чем пройти их тестирование и столкнуться с любыми сопутствующими этому последствиями.
 
Я в сотый раз перевернулась на другой бок и подумала, не высказать ли Монтане свои опасения. Мы наговорились до хрипоты, когда наконец легли спать, и в конце концов погрузились в тишину, но я была уверена, что она тоже еще не спала.
Однако, почему-то идея разрушить иллюзии сна мне не понравилась. Мы обещали папе, что постараемся немного отдохнуть перед путешествием, и начинать новый разговор было все равно что нарушить свое слово.
В любом случае, ни она, ни я ничего не могли сказать. Мы направлялись в неизвестность. Планы не будут иметь ни малейшего значения, как только мы преодолеем забор. Мы ничего не знали о мире за пределами Сферы, кроме тех историй, которые рассказывал нам папа. Я даже не знала, все ли это правда. Он рассказывал нам столько же мифов и легенд, сколько и воспоминаний о том, каким был мир раньше.
Я вполне могла бы перепутать некоторые из них в своем сознании. Может быть, под мостами действительно прятались тролли, а гигантских секвой, которые он посетил с мамой, не существовало. Чем больше я думала об этом, тем сильнее болел мой мозг.
По крайней мере, я легла спать с полным желудком. Мы не удержались от того, чтобы уничтожить найденные мной запасы. Папа рассудил, что нам понадобятся силы на завтра, и я не собиралась возражать против приличной еды. Мы планировали забрать еще больше еды и одежды из жилого дома, на который я совершила налет, когда доберемся до места.
Мне пришлось признаться папе о моей стычке с падальщиком, и, хотя он чуть не сошел с ума, он согласился, что для нас лучше знать, какой риск могут представлять эти твари, находящиеся на свободе. Нам понадобится оружие на случай, если мы еще с кем-нибудь из них столкнемся в нашем путешествии, и я просто чертовски надеялась, что этого не произойдет.
Есть ли на самом деле какой-нибудь способ пережить это?
Негативный голос в глубине моего черепа не утихал даже от обещания теплой куртки и банок с припасами. Я громко вздохнула и прижала к лицу тонкую подушку, сопротивляясь желанию закричать в нее.
Может быть, нам не стоит рисковать и убегать. Был хороший шанс, что мы не пройдем их тест, несмотря на опасения отца, и тогда мы могли бы просто продолжить жить здесь. Мне пришлось бы встать и следовать своей обычной схеме — прятаться в руинах и избегать общения с людьми, которые жили рядом с нами. Держаться особняком, чтобы мне не пришлось рисковать и испытывать боль потери, когда кто-то пропадет. Медленно наблюдая, как моя семья умирает с голоду, в то время как вампиры дышат нам в затылок, просто ожидая повода, чтобы схватить нас и обескровить досуха…
Одной этой мысли было достаточно, чтобы мое сердце упало. Хотя мысль о побеге была ужасающей, это было также воплощением мечты, в которую я никогда раньше не осмеливалась верить.
Жизнь в Сфере вообще не была жизнью. Единственный раз, когда я чувствовала себя свободной, это когда я убегала в ложную реальность одной из папиных историй, и мне всегда приходилось возвращаться к страданиям нашей жизни, когда она заканчивалась. Возможно, это наш единственный шанс обрести настоящую свободу. И каким бы мимолетным он ни оказался, мы должны им воспользоваться. Возможно, даже один день свободы будет стоить того наказания, которое нам назначат, если поймают. Особенно если альтернативы будут настолько плохими, как мы опасались.
Мои мысли переместились к «Банку Крови», и я задалась вопросом, так ли это на самом деле. Истории о том, что случалось с людьми, которых туда отправили, были настолько ужасающими, что я с трудом верила в их правдивость. Но иногда по ночам, когда ветер дул в нужном направлении, мы могли слышать крики, доносящиеся оттуда.
Это было даже не в нашей Сфере. Огромное здание находилось на вершине большого холма в нескольких милях к югу, за пределами разрушенного города и лесного массива. Но нам неоднократно указывали направление, и угрозы о том, что там происходит, постоянно витали в воздухе: шепот, слухи, предупреждения. У вампиров появлялся уродливый блеск в глазах всякий раз, когда они говорили об этом месте, темнота их натуры проявлялась в волнении, которое они явно испытывали, отправляя туда кого-либо из нас.