Пятьдесят на пятьдесят

София тоже встала. Как и вся команда обвинения. Как и Александра Авеллино, Кейт и Блок. Они продолжали стоять, пока судья не поднялся на свое место, где расправил мантию на животе и коротко склонил голову. Стоять, когда судья входит в зал суда и выходит из него, является знаком уважения.
Мы с Гарри даже не оторвали задницы со своих мест.
Ни на один чертов дюйм.
Стоун это заметил и глянул на меня так, словно я был самым отъявленным подонком на земле. Во взгляде его сквозило презрение.
Он сел, сверля меня взглядом. Позади нас послышался шорох одежды и скрип скамеек с мест для публики и скрежет ножек стульев по полу со стороны столов защиты и обвинения, когда обе команды усаживались на свои места.
– У вас что-то с ногами, мистер Флинн? – осведомился Стоун.
Я медленно встал, выпрямившись во весь рост, и ответил:
– Абсолютно ничего, ваша честь.
– А у вас, мистер Форд?
– Обе ноги в прекрасной физической форме, ваша честь, – отозвался Гарри.
– Понятно… Ну что ж, тогда, я думаю, мне придется обсудить этот вопрос с дисциплинарным комитетом коллегии адвокатов.
– Как бывший судья, я являюсь одним из председателей упомянутого дисциплинарного комитета, – просветил его Гарри. – Вы хотите подать мне жалобу прямо сейчас или отправите ее по электронной почте чуть позже? Хотя не то чтобы это имело особое значение…
– Думаю, ему следует написать ее сейчас, если у него есть карандаш под рукой, – произнес я, обращаясь к Гарри.
Медленно и со всей грацией, на которую он был способен, судья Стоун поднялся на ноги. Пока он стоял, лицо у него из серого стало розовым, а затем приобрело оттенок, близкий к пунцовому.
– Я еще никогда не…
Он был слишком зол, чтобы говорить. В уголках его дрожащего рта вскипели белые пузырьки слюны.
Я глянул на Гарри, и он ответил мне таким же взглядом.
Получилось!
– Ваша честь! – воскликнул Драйер. – Может, лучше отложить обсуждение данного вопроса? Есть и более насущные проблемы, чем пренебрежение мистера Флинна к данному суду. Мы не хотели бы давать ему повод для необоснованных обвинений в предвзятости, которые он может вам выдвинуть.
Блин…
Гарри вздохнул.
Почти получилось.
Наш план заключался в том, чтобы побудить Стоуна сорваться. Предохранительный клапан у него совсем слабенький. Как и у всех расистов и фанатиков. Всего одно слово против Гарри или меня, и мы немедленно подали бы ходатайство об отводе Стоуна от судебного разбирательства на основании его предвзятости. Он это ходатайство явно отклонил бы, тем самым дав нам шанс на немедленную апелляцию, которая была бы успешной. Ни один апелляционный судья не стал бы рисковать, отправляя обвиняемого на судебное разбирательство к потенциально предвзятому судье, потому что в случае вынесения обвинительного приговора тот сразу же обратится в вышестоящий апелляционный суд с жалобой не только на судью первой инстанции, но и на апелляционного судью, допустившего продолжение судебного разбирательства. Если б ходатайство о назначении нового судьи было удовлетворено, любой другой судья, кроме Стоуна, разделил бы судебные процессы, предоставив Софии равные шансы с Александрой.
Драйер прочухал нашу игру и вывел квотербека из строя прямо перед тем, как тот успел сделать подачу. Вот же черт, однако же быстро он соображает! Я убедился, что больше не стоит его недооценивать.
Глаза судьи Стоуна понимающе сузились. Он понял, что Драйер предостерег его. Хоть и не сразу, но до Стоуна дошло. Он опустился обратно в кресло и сказал:
– Если будут еще какие-либо выходки или эпизоды неподчинения, я передам это вышестоящему судье, и он сможет разобраться с вами обоими после данного разбирательства. Это понятно?
Мы с Гарри кивнули.
Я шепнул Софии, что наша попытка отстранить судью и разделить процесс не увенчалась успехом. Шаг изначально был рискованный, и она это оценила. Мы просто делали всё, что в наших силах. Она знала о возможных рисках, и мы решили, что дело того стоит, учитывая, что основной риск для Софии заключался в совместном судебном разбирательстве.
  
По крайней мере, теперь Стоун осознавал опасность обвинения в предвзятости – он должен восприниматься справедливым по отношению к защите, чтобы дистанцироваться от любых подобных обвинений. Легкого пути у нас не будет, но Стоун все-таки постарается отнестись к заявлениям нашей клиентки непредвзято, а не исключено, что и предоставит мне бо́льшую свободу действий при встречных допросах. В этой игре еще ничего не потеряно. Стоун никогда не был нашим союзником. Более того, если в вашем углу ринга – судья Стоун, то вам, скорее всего, стоит хорошенько присмотреться к самому себе.
– Пристав, давайте пригласим присяжных. Пора начинать судебный процесс, – сказал судья.
Дверь справа от нас открылась, и в зал вошли члены жюри. Составом жюри я был вполне доволен, когда мы завершили отбор на прошлой неделе. Мне казалось, что это справедливые люди, настолько беспристрастные, насколько я мог только пожелать. Мужчины и женщины. И верующие, и нет. У всех было разное происхождение, карьера и этническая принадлежность. Чье-либо происхождение меня никогда не заботило. Все они были американцами. Обычными людьми, на которых сейчас легло тяжелое бремя. Только они могли решить исход этого дела. Я просто должен был приложить все усилия к тому, чтобы их решение было таким, какое мне требовалось.
Драйер встал и представился. Одет он был скромней, чем обычно. Выглядел официально и просто: серый костюм, белая рубашка и темный галстук. Орудие на службе у государства.
– Господа присяжные, – начал он. – Я благодарю вас за вашу службу в ходе этого слушания. По окончании рассмотрения этого дела я попрошу судью освободить всех вас от необходимости исполнять свой гражданский долг в качестве присяжного заседателя до конца вашей жизни. Нет никаких сомнений – это дело изменит вас. В этом зале суда вы увидите образы, которые будут преследовать вас во сне. Вы никогда уже не станете прежними. Потому что в течение следующих нескольких дней вы будете находиться в присутствии зла. Перед вами две женщины. Сестры. Взгляните на них, пожалуйста.
Краем глаза я заметил, что Гарри подался вперед, внимательно наблюдая за присяжными. Я тоже попытался сосредоточиться на их лицах. Я хотел знать, задержался ли кто-нибудь из них взглядом на ком-нибудь из подсудимых. Пока что внимание присяжных было сосредоточено в основном на Софии. Ее сестра, одетая в черный деловой костюм, подчеркивающий ее загар, с зачесанными назад светлыми волосами, выглядела уверенной в себе женщиной-профессионалом. Еще до того, как наступил этот день, я собирался попросить Харпер походить с Софией по магазинам и подобрать ей наряд специально для суда – я знал, что иначе София никогда этим не озаботилась бы. Ее собственный внешний вид нисколько ее не волновал, равно как и ряды шрамов у нее на предплечьях. Когда Харпер не стало, я забыл поговорить с Софией о том, в чем лучше явиться в суд – вот что происходит, если вовремя не «щелкнуть выключателем». На Софии были черные брюки и черный же свитер с длинным рукавом; ее темные волосы резко контрастировали с бледной кожей. Александра выглядела так, словно недавно спустилась с трапа частного самолета после плодотворной деловой встречи в Париже, а София – словно только что вернулась с собрания анонимных алкоголиков.
– Обвинение представит вам доказательства, которые связывают обеих женщин с жестоким убийством их собственного отца – крупного мецената и государственного деятеля, бывшего мэра Нью-Йорка Фрэнка Авеллино. А теперь внимательно посмотрите на этих женщин. Которые хладнокровно убили Фрэнка Авеллино, своего собственного отца.
Драйер позволил этим последним словам повисеть в воздухе, чтобы присяжные сумели без спешки дать подсудимым свою первую оценку. Судя по выражениям их лиц, увиденное не привело их в особый восторг – а меньше всего София.
– Эти сестры обвиняют друг друга в убийстве собственного отца. Они наверняка попытаются поставить под сомнение доказательства обвинения, но доказательства в этом деле не могут лгать. Наши эксперты и специалисты по осмотру мест преступления неопровержимо связывают с этим убийством обеих женщин. Мы продемонстрируем вам эти доказательства. И это только ваша задача – дать им должную оценку, принять свое собственное решение и вынести вердикт.