Пятьдесят на пятьдесят

– Почему так долго? – недовольно спросил мужчина в черном пиджаке.
– Отсоси! – отозвалась женщина.
Они улыбнулись друг другу, но тут оба застыли и повернулись к Кейт, вдруг осознав ее присутствие.
Наконец закрыв разинутый рот, та спросила:
– Там, в «скорой», – это была София Авеллино?
– Вы журналистка? – поинтересовался в ответ мужчина.
– Нет, я К-Кейт… Кейт Брукс из «Леви, Бернард и Грофф».
Она по-прежнему нервничала и была немного ошеломлена сценой, только что разыгравшейся у нее на глазах.
Мужчина протянул ей руку:
– Привет, я Эдди Флинн. А это Харпер.
Заметив, что рука у него вся в крови, Кейт заколебалась. Проследив за ее взглядом, тот тоже заметил кровь на своей ладони и вытер руки.
– Что, для вас двоих это совершенно нормальная ситуация? – не удержалась от вопроса Кейт.
Эдди и Харпер обменялись понимающими взглядами. Наполненными общими воспоминаниями о крови и убийцах.
Потом оба кивнули и направились к ее машине.
– Рад был познакомиться, Кейт, – бросил Эдди через плечо.
Они забрались в машину: Харпер – за руль. Задние колеса с визгом крутнулись на месте, обдав Кейт облаком дыма, и «Додж» с невероятной быстротой унесся прочь.
* * *
Через пять минут Кейт уже вошла в допросную и подсела к Леви. Напротив них сидела их клиентка – Александра Авеллино. Перед тем как войти, Кейт успела шепотом переговорить со своим боссом – с глазу на глаз. Сцена, разыгравшаяся перед входом в отдел, Леви вроде ничуть не удивила, но он посоветовал ей поскорей выбросить произошедшее из головы – ему требовалась, чтобы она ни на что не отвлекалась. Клиентка только что подписала договор, и на данный момент это вроде представлялось Леви наиболее важным. Он велел Кейт как можно подробней записывать ход допроса – точность, мол, превыше всего, – а также сообщил, что копы случайно отпустили какое-то замечание касательно завещания, и теперь он отправил Скотта это проверить.
Наконец в допросную вошли детективы, которых Кейт видела снаружи спорящими с Эдди. Пока они раскладывали свои бумаги и устанавливали камеру для записи допроса, Кейт воспользовалась возможностью получше рассмотреть клиентку.
Выглядела та как модель, рекламирующая средства по уходу за кожей. Красивая, богатая молодая женщина, волею судьбы оказавшаяся в ужасной ситуации. Кейт могла сказать, что недавно та плакала – судя по припухшим и покрасневшим глазам, и время от времени, когда Александра поднимала руку, чтобы положить ее на стол или провести ею по волосам, замечала дрожь в кончиках пальцев. Копы, судя по всему, подстригли ей ногти – те были острыми и неровными. Никто из тех, кто так тщательно следит за своим внешним видом, не вышел бы на улицу с такими ногтями. А Александра принадлежала к тем женщинам, один только маникюр которым обходился дороже, чем весь наряд Кейт.
– Для протокола: меня зовут детектив Бретт Сомс, а это мой напарник Айзея Тайлер, и в данный момент мы проводим допрос Александры Авеллино в Первом райотделе полиции города Нью-Йорка. Также присутствуют адвокат Теодор Леви и…
Кейт яростно строчила в своем блокноте, ручка так и летала над страницей. Написав «Леви и», она остановилась, ожидая продолжения.
Никто не произнес ни слова. Подняв голову, Кейт увидела, что детективы и Леви выжидающе смотрят на нее.
– Пожалуйста, назовите свое имя и фамилию для протокола, мэм, – попросил Сомс.
– Ой, простите – Кейт Брукс.
Сомс кивнул, поджал губы, как будто только что попробовал что-то кислое, и продолжил:
– Мисс Авеллино, на данном этапе мы просто хотим получить от вас первое представление о недавних событиях, связанных с убийством вашего отца. Не хотите рассказать нам, что там произошло?
– София убила моего отца. Вы это хотите от меня услышать? – ответила Александра. Челюсть у нее тряслась, голос дрожал.
Леви немедленно вмешался:
– Детектив, моя клиентка сделает полное заявление, как только мы получим обвинительное заключение и всю информацию по делу, которой вы располагаете. Вы только что слышали ее слова касательно того, кто убил ее отца. На данный момент это всё. Для протокола: я в курсе, что у вас имеются какие-то сведения о завещании покойного, которыми вы с нами не поделились. Если Майк Модин дал полиции официальные показания, то я хочу с ними ознакомиться. Пока я не буду располагать всей информацией, которой владеет дознание, моя клиентка не будет отвечать ни на какие вопросы.
  
– Мистер Леви, если ваша клиентка утверждает, что Фрэнка Авеллино убила ее сестра, то разве она не хочет, чтобы ее сестру привлекли к ответственности? Вы сейчас практически сказали, что она не более чем свидетель, – ответил ему Тайлер.
– Я нашла его на кровати, – сказала Александра.
Леви тут же положил свои пухлые пальцы ей на руку. Судя по всему, в открытую посоветовать ей держать язык за зубами он не решался, но все же требовалось как-то напомнить ей об этом. Однако Кейт почувствовала и что-то еще. От одного только вида того, как он прикасается к этой женщине, по коже у нее побежали мурашки. Александра убрала руку со стола, вежливо освобождаясь от пальцев Леви.
– Продолжайте, – попросил Тайлер.
– Я поднялась наверх, и дверь его спальни была открыта. Он лежал там в темноте. Я позвала его по имени, но…
Она покачала головой – слезы теперь потекли ручьем, в горле пересохло. Теперь Кейт захотелось утешить ее, взять за руку, сказать, что она сожалеет о ее потере.
– Он даже не пошевелился. Я крикнула: «Папа, папа!» – и он ничего не ответил. Сначала я подумала, что он просто заснул, а когда подошла к нему, то увидела, что он весь в чем-то черном. Я дотронулась до него и почувствовала под рукой что-то мокрое и липкое. А когда глаза привыкли к темноте, увидела, что это кровь. Я даже не поняла, что произошло, – я просто прижимала его к себе и не могла дышать, а потом вроде закричала. Наверняка закричала, потому что услышала саму себя. А потом… потом я услышала, как она поднимается по лестнице. Это она убила его. Она испорченная. С ней всегда было что-то не так. Я побежала в ванную, закрыла за собой дверь и позвонила в «девять-один-один».
– Итак, вы утверждаете, что ваша сестра испорченная и что с ней всегда было что-то не так… Что именно вы имеете под этим в виду? – спросил Тайлер.
– Александра, хватит. Не забывайте, о чем мы с вами говорили, – вмешался Леви.
Опустив взгляд на страницу, Кейт поняла, что не записала последний вопрос, поэтому поспешила восполнить этот пробел. Ее слишком уж увлекла Александра. Эта женщина испытывала ужасную боль. И гнев. Кейт поняла это, когда Александра упомянула про Софию. В ней чувствовалась твердость – что-то, словно сделанное из железа и стали, – и это «что-то» ярко вспыхнуло, когда она произнесла имя своей сестры. И вспыхнуло еще раз, когда Леви попытался заткнуть ее.
– Может, просто ответим на последний вопрос и на этом закончим? – предложила Кейт.
Взгляд Александры смягчился, когда она посмотрела на нее. Александра была независимой молодой женщиной и не привыкла подчиняться приказам мужчин. К ней требовался совершенно иной подход. Леви был явно недоволен тем, что Кейт позволила себе открыть рот, – она поняла это по испепеляющему выражению его лица.
– Просто скажу вот что, – произнесла Александра. – София считает себя очень умной. Умней меня. Она ошибается. Мы уже много лет с ней не разговариваем. С тех пор, как умерла мама. Она ненавидит меня. К отцу она не испытывала ненависти, но пошла бы на все, только чтобы навредить мне. Она больна. Вы понимаете? Она хочет победить. Она думает, что это нечто вроде соревнования между нами. Вы должны поверить, что я этого не делала.
– Последний вопрос… Где вы находились до того, как оказались в доме своего отца? И в котором часу пришли туда?
– Господи, да не помню я, сколько тогда было времени… Я бегала в парке, а потом забежала к папе. Мне еще пришлось заскочить за фруктовыми смузи для него, в кафе на Второй авеню. Я не знаю, во сколько пришла.