Семь лет между нами (ЛП)

Допив вино, я открыла его книжное предложение и принялась за план. Я умела строить планы, хорошо делала свою работу, знала, как добиться нужного результата. Это было единственное, в чём я чувствовала себя уверенно, единственное, за что можно было спрятаться…
Особенно от этой ужасной мысли, крутящейся в голове:
Он не помнит меня. Потому что если бы помнил… разве он не попытался бы меня найти?
  
И я не была уверена, что хочу знать ответ.
И, как назло, на утреннюю встречу я опоздала.
То есть, если быть точной, до десяти утра оставалось ещё пять минут, но по голосам за дверью конференц-зала было понятно, что я окажусь последней. Я быстро пригладила чёрную юбку, подумав, что, возможно, стоило надеть брюки. Что-нибудь, что сделало бы меня умнее, смелее. Может, другую блузку — почему я всегда выбираю жёлтый? По крайней мере, никто не заметил пятно от утреннего кофе на банте.
Сердце стучало глухо и тревожно. С чего это я нервничаю?
Ты делала это сотню раз, напомнила я себе. Ты в этом хороша.
Я закрыла глаза. Глубоко вдохнула.
И с улыбкой открыла дверь.
— Доброе утро, — бодро поприветствовала я. — Простите, я немного…
Опоздала — вот что я собиралась сказать, но слова застряли в горле, когда я вошла в комнату и увидела мужчину, сидящего во главе конференц-стола.
Я репетировала этот момент перед зеркалом с самого утра — выглядеть собранной, приятной, профессиональной (не слишком широко улыбаться, не показывать дёсны — вести себя так, будто жизнь у меня тоже под контролем). Возможно, он бы меня узнал. Возможно, я показалась бы ему знакомой, и тогда он бы улыбнулся своей мальчишеской улыбкой…
К тому моменту, как я добралась до метро, этот сценарий был отточен до мелочей. Я знала, что скажу и как это скажу.
И всё это, в одну секунду, рассыпалось в прах.
Потому что мужчина во главе стола был не тем, кого я помнила.
Каштановые кудри, коротко подстриженные по бокам и длиннее сверху, подчёркивали его резкие черты, чисто выбритая квадратная челюсть придавала лицу строгий вид. Он сбрил бороду, которую я видела на его фото в Instagram, но каким-то образом обрёл способность полностью лишать меня дара речи.
В нём остались черты того Айвана, которого я знала — разбросанные по скулам веснушки, сильный нос, мягкие на вид губы.
Я мгновенно вспомнила, какие они были на ощупь. Как он прикусывал мою кожу, как его руки обхватывали мою талию…
Мой желудок с грохотом провалился в пятки.
Но при этом он так сильно изменился. Вещи, которые я не могла понять, пока не увидела его лично. Семь лет заточили его углы, превратив растянутые футболки в идеально сидящий светло-серый пиджак, облегающий его плечи чётким силуэтом. Vans сменились на строгие оксфорды, тёмные круги под глазами — на изящные морщинки у глаз. Всё в его облике выглядело продуманным. Из нескладного паренька он превратился в кого-то крепкого, подтянутого, гораздо более спортивного, чем тот, с кем я провела тот странный летний уикенд.
Тот, кто целовал меня, со вкусом сладкого лимонного пирога. Кто обещал следовать за мной хоть на Луну и обратно…
Его взгляд встретился с моим. Бледно-серые глаза, острые и ясные, пронзили меня, будто бабочку, приколотую к пробковой доске. Всё тело напряглось до кончиков пальцев.
О нет.
Я влипла. По-крупному.
19
Предложение
— Это Клементина Уэст, — представила меня Дрю. — Хотя, кажется, вы уже пересекались на несколько секунд в прошлом месяце?
Прошлом месяце?.. Она что, поняла, кто он? Что это — мой Айван? Нет, я же не рассказывала Фионе или Дрю никаких подробностей о нем, а к тому же он выглядел совсем не так, как тогда, когда я встретила его в квартире тети.
Но тут меня осенило.
Я столкнулась с ним на выходе из ресторана. Вот что она имела в виду.
— Клементина..? — Дрю посмотрела на меня немного настороженно.
Я быстро взяла себя в руки и улыбнулась — не показывай десны, выгляди приветливо, как я репетировала.
— О, да, привет, извините. Кажется, мы тогда немного столкнулись в ресторане. Жаль, что у нас не было возможности познакомиться как следует.
— Все в порядке, можем сделать это сейчас, — ответил он с тем самым знакомым южным акцентом, совсем не раздражающим. Рядом с ним сидела его агент, хищная женщина по имени Лорен Пирсон, несомненно, одна из лучших в своем деле.
Он не сводил с меня глаз — будто боялся, что я исчезну.
Пытается вспомнить, где меня видел? У меня как раз такое лицо — его легко заметить в толпе и почти вспомнить.
Ты тоже меня узнал? — хотелось спросить.
Нет, не мог. Семь лет прошло. Я и сама не помню своих мимолетных увлечений семилетней давности.
Соберись, Клементина.
— Помнится, вы мастерски спасли тот десерт, — продолжил он.
— Было бы обидно выносить десерт на себе, а не на тарелке, — отозвалась я и села рядом с Дрю, положив перед собой блокнот.
А потом случилось самое худшее. Самое страшное, чего я так боялась.
Он улыбнулся. Идеально ровно, идеально белоснежно, идеально отрепетировано — как и я. И протянул руку через стол.
— Уверен, десерт выглядел бы на вас потрясающе. Я — Джеймс. Но Джеймс — это имя моего деда. Друзья зовут меня по второму имени — Айван.
Я пожала его руку. Шершавая, теплая, покрытая шрамами. Их стало намного больше за эти семь лет. Последний раз, когда я чувствовала эти руки, они обнимали мое лицо, его большие пальцы нежно скользили по моим скулам, будто я — произведение искусства…
— Как бы вы классифицировали своего будущего публициста? Друг? — спросила я.
Его агент расхохоталась.
— Она мне нравится!
Джеймс Эштон чуть усмехнулся. Легкий сбой в идеально выверенном образе.
— Посмотрим, Клементина, — ответил он и разжал пальцы.
— Клементина — старший публицист в Strauss & Adder. Она фактически управляет всем отделом PR, когда Ронда в отъезде. В прошлом году Publishers Weekly отметили ее как восходящую звезду. В общем, любая книга в надежных руках, если она занимается ее продвижением.
— В этом я не сомневаюсь, — сказал Айван-Джеймс — и перевел взгляд на Дрю. При этом его осанка изменилась, он чуть подался вперед. — Расскажите мне о Strauss & Adder.
И Дрю начала рассказывать — об истории компании, наших авторах, принципах работы. Она с увлечением говорила о своей команде, о том, как мы можем способствовать его карьере, показывала слайды успешных книжных запусков за последние годы. Джеймс внимательно слушал и задавал продуманные вопросы: о ее методах редактуры, об ожиданиях от его кулинарной книги, о процессе превращения черновика в финальный вариант.
Я, должно быть, слишком пристально на него смотрела, потому что в какой-то момент он поймал мой взгляд. Две секунды. Три. Свет от экрана PowerPoint делал его глаза еще ярче, серыми, как осеннее небо, идеально подходящее для пряного чая и объемных шарфов.
И от того, как он на меня смотрел, у меня горело в животе.
Он не мог помнить меня после тех выходных. Прошло семь лет, и за это время он встречал звезд куда ярче меня.
Затем он снова отвел взгляд, вернувшись к потоку цифр и прогнозов, и кивнул, слушая воодушевленную презентацию Дрю. То, как она говорила о своей работе, о своих авторах, — сразу было ясно, что она это любит. Любит помогать творческим людям сажать семена идей и смотреть, как они превращаются в удивительные проекты. И ее послужной список говорил сам за себя. В основном она работала с мемуарами и историческим фэнтези, но действительно восхищалась тем, как он пишет, и его рецептами.
  
— И я хочу помочь вам поделиться ими с миром, — заключила Дрю, выключая проектор. — Думаю, мы могли бы стать отличной командой.
— Это просто замечательно, — отозвалась его агент, и я не смогла понять, удалось ли Дрю расположить к себе Джеймса Эштона или нет. А вот его агент вообще невозможно было прочитать. Она сделала легкий жест рукой в нашу сторону. — Джеймс, вы хотите начать, или мне начать?