По краю каменного сердца (СИ)

– Первый, рядом второй и чуть подальше третий. Осмотри их, я пока уйму свидетелей.
Выйдя из машины, Иватани закинул к себе на плечи китель с жёлтой надписью FBI на спине. Он вернулся в магазин и прошёл напрямую к кассе, встречая всё того же старичка, что рыскал вокруг кассы, что-то причитая себе под нос.
– Где ж телефон-то, голова моя, голова…
– Дедуль, слушаешь меня? – обратился к нему Дин, негромко хлопая ладонью по кассе.
– А? О, это же вы, что случилось? Я слышал выстрелы! – старик взмахнул руками, указывая ими обеими на улицу.
– Всё в порядке, – Иватани выхватил отцовское удостоверение и на долю секунды раскрыл его перед пенсионером, сразу же складывая обратно в карман, – Иватани Ода, офицер городской полиции. Не беспокойтесь, всё уже уладилось. Просто молодёжь с петардами бесилась.
– Ох, вот оно как.
– Скажите, у вас есть камеры, выходящие на ту сторону дороги? – Дин указал за спину старику, где находилась та самая односторонняя полоса.
– А, нет, нет, увы. У нас две камеры, одна внутри, надо мной… – старик указал пальцем вверх, – …а вторая снаружи, на парковку глядит.
– Досадно. Ладно, думаю, разберёмся. Скажите, а вы не видели тех бандитов в косухах раньше?
– Это которые со змеями? Тунеядцы проклятые, народ гоняют! То на деньги кого-то облапошат, то как девушку уведут! Никакого покоя!
– Вы уже обращались по поводу этого в полицию?
– Конечно, что вы. Недели так полторы назад звонил, вроде разобрались, а потом опять повылезали, ироды!
– Спасибо, дедуль, вы очень помогли.
– Да не за что, не за что. Спасибо вам, что оберегаете наш покой.
Покой… Как же.
Покинув магазин в быстром порядке, Иватани свернул к трупам и обнаружил там Оду, что осматривал тела с фонариком. Подойдя ближе, парень приготовился получить крик в лицо, однако, была полная тишина. Совсем.
– Э-э… Камер тут нет, а продавец ничего не видел. Других людей тоже не было. Сможем это замять?
– В штатном случае я бы сейчас сильно ругался, но… Ты видел эти эмблемы змей прежде? – фокусируя луч света на спине трупа, поинтересовался Ода.
– Нет, никогда. А что?
– Да вот, поймали мы пару таких на прошлой неделе. Только в паре сотен метров отсюда. Один сразу стукачить принялся, так мы его скрутили и пытали, пока вообще всё до самого рождения не рассказал, – мужчина почесал свою щетину и выключил фонарик. – Эти черты состоят в какой-то банде Шикки. Слышал о такой?
– Шикки? Шикки… Это ведь имя, – не то вопросительно, не то утвердительно сказал Дин.
– Имя? Чьё? – спросил Ода, поднимаясь с корточек.
– Помнишь, когда нас с Атсумэ в поезде прижали? Он убил одного из нападавших, но там ведь и второй был. Вторая, точнее. Первый и назвал её имя. Шикки.
– Так, дела… В трупах ничего нет, даже телефонов. Четвёртый, говоришь, смотался?
– Да.
– А пистолет?
– Заклинил.
– Не почистил?
– Не почистил.
– Урок?
– Усвоен…
– Сука… – раздосадованно выдохнул Ода, доставая из заднего кармана джинс пачку сигарет. Спешно закурив одну новую штуку из пачки, мужчина зажал её зубами и пошёл обратно к машине, попутно набирая на телефоне чей-то номер.
– Ты же бросить хотел.
– Я такими темпами сам сброшусь, Дин.
Видеть своего отца курящим Дину совершенно не хотелось. У младшего Иватани это вызывало только отвращение и непреодолимое желание прописать отцу такой подзатыльник, что он сразу забудет про понятие как «курение». Увы, пока для этого момент был неподходящий. Пришлось ограничиться лишь прикрытым носом и крайне недовольным взглядом.
Ода сел за руль и, не закрывая двери, поговорил по телефону, после чего затушил сигарету о наружную часть крыши своей служебки. Вскоре в машину сел и Дин, скидывая отцовский китель за спину, предварительно осмотрев всю улицу вдоль на наличие того самого побегушкина, который успел смотаться.
– Я предупредил об этом своих. Сейчас сюда едет медичка, наши дела окончены. Завтра у тебя есть планы?
– Да, надо на работу привалить. Первый день.
– Угу. Тогда в восемь вечера собираемся у меня в офисе. Атсумэ тоже зови.
 
– Не позову.
– Блять, точно… – Ода закрыл дверь и щёлкнул коробкой передач, начиная сдавать назад для разворота через парковку перед магазином.
– Надо заехать к Каэдэ… Я сказал, что всё объясню чуть позже.
– И что собираешься им сказать? Что завалил трёх выродков чисто случайно, хотя просто хотел помочь Каэдэ?
– Что-нибудь придумаю. Только довези.
Проехав до имений Мори, оба Иватани застопорились. Их машина стояла прямо перед калиткой, оставалось лишь выйти и рассказать о случившемся, однако внутри было какое-то странное чувство. Ни Дин, ни Ода не могли сдвинуться с места, продолжая сидеть так, будто они до сих пор едут. Скрип сжатой резины еле заметно царапнул слух. Детектив вновь сжал руль обеими руками и, скривив лицо, упёрся лбом в них же. Дин же сложил руки на груди и поджал ноги, подпирая коленями панель перед собой.
– Какой пиздец, Дин… – удручённо выдохнул Ода.
– Тоже не знаешь, с чего начать?
– Не знаю. Не хочу знать. Я так устал…
Взглянув на отца, Иватани немного поник. Состояние шока уже прошло, адреналин больше не дрючил нервную систему. Теперь присутствовало лишь чувство вины с капелькой стыда за всё произошедшее накануне. Как бы Дину не было трудно признавать такие очевидные вещи, но он искренне любил отца, невзирая на все отрицательные стороны, отчего ему совсем не хотелось вовлекать его в подобные проблемы. Он пережил достаточно, чтобы иметь право жить в спокойствии до конца жизни, но, к сожалению, судьба-шутница всё никак не может унять своё извращённое воображение. Пихнув отца кулаком в плечо, Иватани привлёк к себе внимание и отвернулся к лобовому стеклу, смотря куда-то в сторону главной дороги.
– Давай проведём немного времени вместе, как всё закончится?
– С чего такое желание?
– Ну, сам посуди. Мы так и не сходили в поход. Уже год, как ты пообещал. Даже больше.
– Как думаешь, мама сильно на нас обидится, что мы пойдём без неё?
– Ещё раз так пошутишь, и я сломаю тебе нос.
– Да я… Ай, ладно, прости. Плохая шутка. Но ты это, не забывай, что с отцом общаешься. Что ещё за «нос сломаю»?
– Ни слова про маму. Я терпеть не стану, – буркнул Дин, отворачиваясь к двери и утыкаясь взглядом в громадную фигуру за окном.
Это был Маноду.
Он молча стоял перед машиной, сложив руки на груди, пристально наблюдая за Дином по ту сторону стекла. Одноглазику резко стало не по себе. Охладевшая вмиг рука мягко коснулась ручки и, будто ватная, попыталась дёрнуть её несколько раз. На помощь пришла твёрдая рука будущего тестя, что чуть ли не оторвала дверь от иномарки, вытаскивая перепуганного Иватани наружу, держа его за грудки. В тот момент Дин ощутил себя воистину маленьким, несмотря на схожий с мужчиной рост. Мори холодно смотрел на парня, сжимая его ворот с каждой секундой всё сильнее.
– Объяснись, – жёстко потребовал он, оставляя после вопроса лишь желание провалиться под землю.
Но Дин не смог выдавить и слова. Наблюдая за полыхающим гневом под маской хладнокровия, Иватани со стеклянными глазами продолжал сохранять абсолютное безмолвие.
– Живо, – на сей раз слова прозвучали куда более агрессивно.
Положение спасла только ещё одна огромная рука – рука Оды. Вцепившись в запястье Маноду мёртвой хваткой, старший Иватани принялся сжимать его с такой силой, что доктор вмиг скривил лицо, поджав губы и прищурив взгляд.
– Какого чёрта… – чуть ли не зашипел Мори.
– Отпусти. Моего. Сына, – подобно грому, забасил офицерский голос.
Было видно, как Ода сдерживался. Мышцы на его челюсти набухли и сжались, а руки покрылись вздувшимися венами, которые были видны из-за закатанных рукавов. Жёлтые глаза пристально глядели прямо в душу Мори, будто пытаясь выпотрошить её изнутри. Хватка ослабла. Дин оказался свободен. Отступив назад, младший Иватани упёрся спиной в машину и робко приподнял руку, не рискуя положить её на плечо отца.