Сухой закон (СИ)

Для завтрашней поездки придётся брать только то, что можно спрятать в автомобиле. И это тоже риск. Причем, значительный. Возить с собой стволы без документов на них. Тридцать восьмой вызовет вопросы, ибо он штатный. На винчестеры с Кольтом потребуют справки-вкладыши из магазинов с печатями на них. Но и ехать пустыми на продажу алкоголя незнакомым людям в штат, где уже несколько лет как действует сухой закон — тоже опасное дело. Хоть Витя и утверждает, что его кузен там знает всех и вся.
Родственник Громова тоже может прибрехать, чтобы повысить свою значимость. Так что нужна съёмная квартира. Желательно, где-нибудь на окраине Бронкса. Где начинается другой район, и редко надолго появляются гангстеры. Этим я и планировал сегодня заняться. Благо появились деньги из сейфа итальянцев. Их нужно пустить куда-то в частные руки и избавиться побыстрее. Это тоже «горячие» бабки. Не хочется держать такое у себя долго. Часть уйдёт ребятам на семейные бюджеты. Остальное нужно использовать с умом.
— Тоня, ты сказала, что газеты читала на работе. С собой захватила?
— Да, возьми в сумке.
Я достал газету и развернул её. Надо просмотреть объявления о сдаче квартир. О, что это тут у нас — криминальная сводка! И при этом на первой странице: «Погоня со стрельбой в Брукхайвене». А вот это, похоже, про нас!
Интересное дельце. Надо бы, кстати, следить за газетами. Здесь это пока единственный регулярный источник информации.
Так-так посмотрим! Репортёр в красках описывал «бешеную езду по Лонг-Айленду, которая окончилась аварией и расстрелом гангстерского „Джордана“, а также трупом водителя. Ещё двое пассажиров легковушки находятся в тяжёлом состоянии, но их жизни уже ничто не угрожает. Никто из прохожих не пострадал…» А вот это хорошая новость! У меня, признаться, за это душа всю ночь и утро болела.
Так, читаем дальше… «Очевидцы сообщают, что двое в платках и шляпах жестоко расстреляли авто преследователей и скрылись в неизвестном направлении…» Так, дальше свидетельства этих самых зевак… Ага, ничего интересного, кто-то вообще фантазирует о том, что мы с Витей палили по машине из Томпсонов. Хотелось бы, конечно, иметь такие весомые «аргументы», но это нам не по карману, так что извините, фейерверки отменяются. И ни слова о Додже, который мы спалили на пустыре.
И всё же, я думаю, это дело времени. И полиция, и Лучано быстро свяжут сгоревший грузовик с тем, что произошло. Но это уже вряд ли пойдёт в газеты. Не так интересно. Так-так, что дальше?
«…Грузовик принадлежал компании „Каплер и Ко“, осуществляющей перевозки и хранение товаров. Адрес склада в Брукхайвене…»
Хм, прекрасно! Сейчас у итальянцев явно прибавится головной боли, и они будут вынуждены отвлекаться на замазывание всех дел на складе. Кто его знает — что там у них ещё хранилось…
Дальше я окунулся в нудное изучение объявлений о сдаче квартир. Выбрал несколько наиболее приемлемых, обвёл их карандашом, чтобы не потерять, и начал собираться. К этому времени Тоня уже погладила мой костюм.
Я оглядел себя, насколько это было возможно в обточенный большой осколок зеркала, и остался удовлетворён. Приятный, молодой человек. Такому можно, пожалуй, и квартиру сдать. Зашёл в комнату — подальше от глаз сестры, и приладил под пиджак кобуру. Ну всё, красавец! Теперь в путь…
* * *
Синий костюм в белую тонкую полоску, светлая сорочка, вишнёвый галстук с огурцами, чёрно-белые туфли, котелок с белой лентой и бабочкой. Чарли Лучиано всегда любил одеваться очень стильно и броско по самому последнему писку моды.
Чёрные напомаженные волосы, зачёсанные назад, карие глаза, густые брови, пухлые губы, скулы и смуглая кожа итальянца. Внешность, выдающая страстную и даже холеричную натуру. Сейчас он метался по небольшому кабинету — конторке как загнанный волк.
Остальные два его компаньона были одеты проще. Один, в чёрном костюме и чёрном же плаще, невысокий, более плотной комплекции, восседал на стуле, подперев руками недовольное лицо и устремив вдаль задумчивый взгляд живых глаз. Широкий рот превратился в прорезь поджатых и без того тонких губ.
 
Ещё один, напротив, развалился в свободной позе, демонстрирующей абсолютную пофигистичность к этому миру. Атлетически сложенный, высокий… подросток. В дорогой куртке с мехом, он сидел, закинув ногу на ногу. Большие руки со сбитыми костяшками — все в печатках и кольцах. Лицо, несмотря на пятнадцатилетний возраст, имело крупные черты американских звёзд-боксёров. Даже светлые волосы — так же небрежно зачёсаны как у них по современной моде.
— Просто связали четырёх парней и увезли грузовик виски прямо у нас из-под носа! И никто не может сказать — кто это был⁈ Ни одной догадки — что это за мрази⁈ Обещаю, когда я их найду — они проклянут день, когда родились! — Лучиано разъярённо тараторил со скоростью пулемёта, — Сколько они там увезли, сорок — пятьдесят ящиков?
— Сорок шесть ящиков. Пятьсот пятьдесят две бутылки, — подал голос человек в чёрном.
— Ооо! У Мейера Лански всё всегда под счёт⁈ Всё под контролем? Тогда объясни мне — какого хрена твой склад, на котором «всё будет под контролем» — грабанули какие-то уроды?
Мейер, хотел что-то ответить, но подросток с жёстким не по годам взглядом вклинился в разговор:
— Вообще-то, склад наш. Не забывай, ты тоже в доле.
Лучиано развернулся к пареньку:
— Бен, я прекрасно ЭТО помню. А ещё я помню, что именно ВЫ гарантировали, что подберёте надёжных парней на его охрану. И конкретно ТЫ отвечал за него. Всё просил поручить тебе первое крупное дело и точку. И это всё, что от тебя требовалось — проверять людей, которых ты с Мейером подобрал. А теперь что? Копы шарятся по складу! Долбанные репортёры пишут в газетах полную чушь!
Оба напарника Лучиано нахмурились. Да, возраст гангстеров в это время был удивительно низок. Когда Чарли несколько лет назад посадили за торговлю наркотиками, то Мейер и Сигел стали наёмными убийцами свидетеля. Одному на тот момент было пятнадцать лет, а второму — одиннадцать. Да и сейчас, через несколько лет после того случая, только Чарли Лучиано было уже больше двадцати.
Бенджамин Сигел, или как его называли за спиной — Бакси, перестал хмуриться и лишь развёл руками в улыбке:
— В меня тоже стреляли. Когда мы заехали на склад, проверить, как там всё идёт — мы сразу рванули за этими козлами.
— Бен тоже получил ранение, Чарли. Он рисковал жизнью за НАШЕ бухло. Не гони на него! — Лански погрозил Чарли сигарой.
— Да это царапина, — отмахнулся Сигел, — Но эти уроды заплатят мне за то, что прихлопнули Ронни, и за то, что они сотворили с нашим «Джорданом». Мы не успели даже недели на нем поездить. Уроды!
— Мне плевать на Ронни! И я класть хотел на этот долбанный «Джордан», малолетний ты придурок! — почти проорал Лучиано
— Эй, ты не можешь так говорить про Ронни, он… — вскочил Сигел, но тут же загремел голос Мейера.
На удивление, у невысокого еврея мгновенно прорезался громкий бас:
— Хватит! Вы что, хотите вцепиться друг другу в глотки сейчас? Нам надо обсудить наш общий бизнес. Чарли, ты никогда не станешь главой большой «семьи», если будешь так психовать на партнёров. Мы всё так и останемся на уровне «бойцов» и «бригадиров», если не договоримся. Наша проблема сейчас — не этот долбаный грузовик с виски. А то, как это всё скажется на нашей репутации! Ирландцы интересовались с утра — «как у нас дела и можем ли мы отстоять товар»? Издевались, предлагая «защиту»!
Мейер сделал паузу, пристально посмотрел на обоих напарников и добавил веским тоном:
— И самое главное… Арнольд Ротштейн недоволен тем, что грабят склады, с которых через два месяца мы будем отгружать бухло в его спикизи и клубы. Напомню Вам, господа, что одно его слово, и никто в этом городе не купит у нас ничего. Куда мы пойдём? К Джузеппе Массерии? Этот итальянец не станет работать с евреями!
— Я ни за что не пойду к Джузеппе! — возмутился Чарли, — Он держит меня за ребёнка. И дерёт дикие проценты. Его «семья» — это просто обдиралово. Он говорит мне о том, что мы оба — итальянцы, а сам уже запускает руку в мой карман! Пока те, кто внизу пашут и дохнут как крысы, Массерия ест омаров с серебряных тарелок.