Портальеро. Круг первый (СИ)
Ведьма говорила, что этот перстень всегда будет со мной. Она пыталась мне рассказать ещё и инструкцию по применению. Как там у неё было? Красный — значит где-то вблизи портал. Портал, проход, хоть как его называй. Голубой или синий — где-то рядом есть ведьма, колдун или ещё что-то магическое. А вот про жёлтый она не договорила. Но «методом научного тыка», я выяснил, жёлтое значит, что где-то рядом есть драгоценности. Пока ещё не проверил. Перстень реагирует только на камни или вообще на всякие драгоценные цацки.
А вот про другие возможности перстня она не упоминала или не успела упомянуть. И вот я сейчас хочу понять: Могло ли так случиться, что призрак мёртвой девочки я «спрятал» внутри камня на своём перстне?
Вот ведь вопрос так вопрос… Ведь перед этим она смогла меня толкнуть. Сильно толкнуть. А потом ещё и по заднице пнула. Причём это было очень обидно.
Как извлечь Марию из камня, я примерно представлял. Фантазия у меня богатая. Да и сказок я тоже много слышал. Вон когда джинн прятался в старой лампе. То чтобы его вызволить оттуда, надо было ту лампу потереть. А чтобы призвать демона, надо нарисовать на полу пентаграмму, напитать своей кровью все её линии, а потом долго и нудно читать заклинание на мёртвых языках типа латыни. Чушь какая…
Думаю, что мне будет достаточно просто представить, как из камня снова появляется вредная девчонка. Ну или просто дать команду, типа «Выходи!»
Но я пока не тороплюсь этого делать. И мне, и самое главное ей, надо успокоиться. Это если время и тут и там в камне протекает одинаково. Но если там стабильно, как в магическом пространственном хранилище, то времени там не существует, или оно замирает на всё время нахождения там предмета или организма. Правда, я где-то читал, что живых существ нельзя прятать туда, так как они сразу же умирают. Но, во-первых, Маша и так уже не живая. А во-вторых… Сама виновата.
Неужели мой перстень магическими усилиями ведьмы стал не только компасом-индикатором, но и пространственным хранилищем. А если так… То, что можно в нём хранить? И сколько туда влезет? И вообще… Может, я ошибаюсь? И никакой Маши в камне нет. Вот как бы мне проверить эту версию? Попробовать вызволить её оттуда? Только не здесь. А то она опять начнёт буянить. И как я тогда буду смотреться со стороны? Мальчик, который тренируется, и ведёт бой с тенью в людном месте? Или как долбанутый псих, размахивающий руками? Опять вопросы, вопросы, вопросы… Пойду, возьму себе ещё пирожных.
* * *
Перебор. Сладкое в меня больше не лезет. Осталось два эклера. Вряд ли мне удастся унести их с собой вместе с тарелкой. Не поймут. Подумают, что я решил тарелку украсть… И обратно буфетчице их не сдашь. Оставить здесь? Обойдутся. Тогда буфетчица их снова в продажу запустит. Да и жаба душит бросать такие вкусные эклеры… Может всё-таки запихнуть их в себя? А если…
Накрываю тарелку рукой и мысленно про себя произношу слово, которое я использовал в прошлый раз: «Исчезни!»
Упс… Эклеры-то пропали. Причём вместе с тарелкой. Да-а… Неудобно получилось. Всё равно скажут, что я тарелку спёр. Ха-ха три раза. Пусть сначала найдут!
Выходит, что перстенёк-то работает. Ладно… Интересно какое слово надо произнести, чтобы вернуть эклеры обратно. «Появись!»
Вдруг откуда не возьмись, пироженка появись!
Сука! Это что такое?
Тарелка снова нарисовалась на буфетном столике. Но не совсем в том виде, в котором она исчезла минуту назад. Было: Одна тарелка и два эклера. А стало? Тарелка есть. А вот от двух эклеров остался только один, да и то, грубо надкусанный почти до половины. Ну, ни фига ж себе загогулина получается.
Машка точно там прячется внутри камня и жрёт мои эклеры. Но как? Девочка мёртвая, а эклеры… Свежие, конечно, но тоже ведь не живые. И что? Мне теперь ещё и её кормить придётся? Взял половинку пирожного в руку и приказал ему снова исчезнуть.
Я вышел из кинотеатра, так и не дождавшись начала сеанса. Ну, его на фиг такое кино. Фильм я этот уже смотрел по телеку, и не один раз… А с новыми свойствами перстня ещё предстоит разбираться и разбираться…
* * *
Бли-ин… Как же сложно передвигаться по Москве без машины. Я прикинул: Для того, чтобы мне добраться до дома мне надо сперва воспользоваться трамваем, потом на метро с двумя пересадками, потом на автобусе. Ле-ень…
Хотя я вроде бы решил, что стану заниматься спортом, чтобы усилить это тело. А то предыдущий его владелец не слишком-то заморачивался занятиями спортом. Ладно. Спортом займусь чуть позже, а сейчас пойду ловить такси. Или на трамвае всё-таки поехать? Вон как раз показался в конце улицы…
Мои размышления прервал треск мотоциклетного мотора. Но оказалось, что это не совсем мотоцикл, а мопед. Отсюда не видно, но похоже, что какая-то «Верховина».
Всё разворачивается, как в каком-то дешёвом кино.
Парень подъехал на мопеде и остановился у подъезда пятиэтажки…
Я иду в сторону трамвайной остановки…
Водитель мопеда повесил шлем на руль и поставил мопед на подножку…
Я уже в двух метрах от припаркованного транспортного средства…
Парень в скором темпе заскакивает в подъезд…
Проходя мимо мопеда, я протягиваю руку, открытой ладонью вперёд, подаю мысленную команду… и мопед исчезает не оставив следа… Я продолжаю идти к остановке…
Подъезжает трамвай, гостеприимно распахивая двери… Захожу, и сразу покупаю билет…
Трамвай отъезжает. Через заднее окно трамвая я вижу, как крутит головой парень в поисках своего мопеда…
Но мы уже отъехали достаточно далеко.
27 августа 1982 года.
Москва. Круглый дом на Нежинской улице.
На трамвае я прокатился даже больше, чем планировал изначально. Так что вышел не у ближайшей станции метро, а гораздо дальше. Ну а там уже было проще. Нашёл дворик, в котором никого не было, извлёк мопед, повозившись, завёл его, да и поехал в сторону дома, стараясь избегать внимания гаишников. Но по счастью, я их и не встретил даже.
Мопед я бросил в квартале от своего дома. Просто оставил его возле магазина. Надеюсь, что ему быстро приделают ноги, и он попадёт в хорошие руки…
* * *
Я конечно помню, что где-то там, в камне моего перстня, томится в темнице вредная девица. Но сейчас я хочу жрать… А голод, как говорится, не тётка. Даже думать не хочу, почему так говорят и причём тут какая-то тётка.
Усталый и голодный я быстренько сварганил себе обед. А потом жрал, жрал, жрал… Нет, я большой мальчик, и умею есть культурно, держа вилку в левой руке, а нож в правой… Но это всё не сегодня. Сегодня я еду рвал, как зверь. Сам не понимаю, и как в меня столько влезает. А самое главное, что всё не в прок. В зеркале я вижу слегка похудевшего Максима Шварца. Куда девался тот румяный пухлячок, который был тут изначально? Эдак я скоро превращусь в скелет, обтянутый кожей, на манер Кощея Бессмертного из старого кинофильма.
Вот мне интересно стало, я что, теперь бессмертный? Или пока ещё нет? Наверное, убить-то меня всё-таки можно. Но вот, сколько я буду жить, если меня не зарежут ножом, не зарубят топором и не расстреляют из крупнокалиберного пулёмёта?
А вот с организмом надо как-то договариваться. Если так пойдёт и дальше, то скоро окружающие начнут замечать мою нездоровую худобу при вполне здоровом аппетите.
Лениво сидя после сытного обеда, я ковырял спичкой в зубах, глядя в окно. А попутно прислушивался к себе. Я всё пытался понять, куда девалась пища, употреблённая мною? В сортир пока не тянет, а живот не напоминает надутый барабан, и даже никакой тяжести в желудке не ощущаю. Наоборот, некая эйфория чувствуется. Это как долго бежать по жаре, а потом, почти умирая от жажды, напиться свежей холодной воды. Кажется, вот пьёшь, пьёшь, и никак не можешь насытиться влагой.
Но, нет… Вроде бы организм успокоился и больше я голода не испытываю. Надо будет полистать учебник по анатомии, что без дела валяется у меня в комнате на подоконнике. Освежить память на предмет человеческих внутренностей. Я, конечно, помню примерно, где там сердце бьётся, где лёгкие и где печень. А вот всякие там селезёнки и желчные пузыри… Надо будет почитать.