Сохраняя веру (ЛП)
Моя старшая сестра вышла замуж, когда мне было всего шесть лет, так что я даже не помнила, как жила с ней в детстве. Она жила в Коннектикуте и была замужем за крутым адвокатом. У них были сын и дочь, и трудно было поверить, что моей племяннице уже исполнилось восемнадцать и она только начала свой первый курс в Дартмуте. Наверное, именно это и происходит, когда следуешь правилам. Вы воспитываете идеальных детей, способных поступить в безумно престижные колледжи, а не тех, кто раздает эрекционные кольца своим одноклассникам. Но я знала, что под этой идеальной жизнью, которую пыталась изобразить моя сестра, скрывались тайны. Моя племянница Дженна, которая доверяла мне, довольно часто рассказывала о постоянных ссорах родителей, потому что моя сестра думала, что ее муж ей изменяет. Меня бы нисколько не удивило, если это правда. Я всегда считала его немного озабоченным, хотя мои родители считают, что он ходит по воде. Потом еще мой племянник, которого сестра и мать изображали идеальным ребенком. Который, по словам моей племянницы, курил больше травки, чем Шэгги и Скуби вместе взятые. Моя сестра никогда бы в этом не призналась. Даже если это было то, что большинство детей, вероятно, пробуют, повзрослев… ее дети никогда не будут этого делать! По крайней мере, она так думает.
Другая моя сестра жила в Виргинии и, конечно, была замужем за врачом. Она была стереотипной футбольной мамой, позволявшей спортивным занятиям своих четырнадцатилетних мальчиков-близнецов поглотить ее жизнь.
Я определенно была паршивой овцой в семье, и сегодняшний день доказал это еще больше. Но я бы предпочла, чтобы меня считали паршивой овцой и жить так, как хочу, вместо того, чтобы жить во лжи, потому что мне нужно было изобразить идеальную жизнь для всех остальных. Я никогда не была таким человеком и не собиралась становиться сейчас.
Как назло, механик звонил, когда мне делали выговор в кабинете директора школы.
— Пожалуйста, пусть это будет не коробка передач, пожалуйста, пусть это будет не коробка передач, — повторяла я снова и снова, ожидая, когда проиграет его сообщение на голосовой почте.
— Привет, Фейт, это Том. У меня плохие новости… это коробка передач…
— Черт! Черт! Черт!
Я постучала по рулю. И что, черт возьми, мне теперь делать? Я потрачу все свои сбережения на пятнадцатилетнюю машину. Сейчас у меня нет времени думать об этом. Мне нужно ехать к Сильвии, чтобы прибраться в ее доме, и я уже опаздывала из-за моей небольшой незапланированной встречи с директором.
Я подъехала к адресу, написанному на клочке бумаги, который Сильвия дала мне на вечеринке. Нужно отметить, что, несмотря на то, что дом Сильвии находился в комплексе одинаковых домов, в нем было что-то такое, что выделяло его среди остальных. Это подтвердилось, когда я вошла внутрь и увидела изящную современную мебель, украшавшую весь ее дом. Здесь не было диванов с цветочным или пестрым рисунком и ворсистых ковровых покрытий, как у остальных моих клиентов. У нее были ультрасовременные кожаные диваны и деревянные полы.
— Добро пожаловать в мою обитель! — воскликнула женщина с сигаретой в руке. — Извини, обычно я здесь не курю, но мне не хочется стоять на улице под дождем. Кажется, температура упала. Думаю, наконец-то пришла осень.
Я оглядела дом, пытаясь понять, что именно нуждается в уборке. Насколько могу судить, ее дом выглядит безупречно чистым.
— Простите, Сильвия, но ваш дом безупречен. Я не хочу просто так брать ваши деньги.
— Дорогая, я убираюсь каждый день. Мое ОКР не позволяет мне этого не делать. Но у меня больная спина, и я не могу сдвинуть диваны, чтобы убрать за ними с помощью пылесоса. Ты нужна мне, чтобы помочь сделать тяжелую уборку. То же самое и в моей спальне. Я люблю пылесосить под кроватью раз в неделю. Да, и еще жалюзи. Я снимаю их каждую вторую неделю и мою их… и это еще одна вещь, которую мне нужно, чтобы ты сделала. Так что, видишь, здесь предстоит большая уборка.
— О… Хорошо, если вы так говорите. — Я никак не могу взять с нее нормальную цену, которую беру с клиентов, чьи дома реально убираю. — Итак, двадцать пять долларов вас устроит?
— Двадцать пять долларов? Делия сказала, что ты берешь с нее сотню.
— Ну, да, но я на самом деле убираю ее дом.
— Тогда и от меня ты получишь не меньше сотни.
— Но, Сильвия, ваш дом и так чист. Я не могу…
— Я настаиваю… У тебя ведь есть дочь, о которой нужно заботиться, не так ли?
— Ну да, но…
— Тогда не спорь о том, сколько денег ты у меня возьмешь. Дети стоят денег… больших денег.
Я измученно выдохнула. Мне ни за что не выиграть этот спор. За то короткое время, что я ее знаю, я поняла, что Сильвия упряма и привыкла добиваться своего.
— Ладно, я только схожу к машине за вещами, а потом пойду в спальню.
— Подожди минутку. Ты уже пообедала?
— Нет, не успела, мне надо было забежать в школу к дочери.
— Значит, садись со мной и поешь супа с фрикадельками из мацы. Ты когда-нибудь пробовала?
Я покачала головой, и она жестом пригласила меня сесть за кухонный стол. Я сделала так, как она сказала, чувствуя себя немного не в своей тарелке из-за того, что начала свой первый рабочий день, выпрашивая обед у своей клиентки.
Она разлила суп по тарелкам и налила нам по стакану чая со льдом.
— Или ты предпочитаешь горячий чай? — спросила она.
— Нет, все в порядке. — Я подождала, пока женщина сядет, прежде чем попробовала суп. — О, боже, Сильвия, это восхитительно!
— Спасибо. Так что, я так понимаю, ты не еврейка.
Я покачала головой, и она отмахнулась от меня.
— Ну, нельзя получить все, — она усмехнулась, глядя на крест, висящий у меня на шее. — Католичка?
— Да… — я вздохнула.
— Не говори так грустно. — Сильвия снова рассмеялась.
— У меня сегодня была небольшая стычка с одной из монахинь в школе.
— Ах! Что случилось? Ты положила ноги на подушку для коленопреклонения? — спросила она как раз в тот момент, когда я сунула в рот еще одну ложку супа.
Я приложила салфетку ко рту, пытаясь сдержать смех, проглатывая и вспоминая все случаи, когда на меня кричали в церкви за это. Если подумать, это, возможно, был грех, в который монахини так и не заставили нас поверить.
— Нет, но со мной это случалось постоянно! Откуда вы знаете об этом, если не католичка?
— Я выросла с несколькими девушками-католичками, и они всегда рассказывали мне, сколько неприятностей у них бывало из-за этого. Я никогда не понимала почему.
— Кто знает? Поверьте, мне бы очень хотелось, чтобы именно по этой причине меня сегодня вызвали к ней в офис.
— Что случилось?
— Похоже, что моя пятилетняя дочь сунула свой любопытный нос в товары моей дополнительной работы и ошибочно приняла определенную вещь для мужской анатомии за браслет, а затем стала раздавать их своим маленьким друзьям в школе.
Сильвия расхохоталась.
— Любопытное маленькое создание! Мне это нравится! Такая невинная.
— Да, возможно, это и было невинно, но сестра Антуанетта и родители одной из девочек, которой Джоуи подарила браслет дружбы, так не думали.
— Ах, им нужно проще ко всему относиться. Она была такой милой, раздавая браслеты своим маленьким друзьям.
Я покачала головой и не смогла удержаться от смеха. Сильвия права. Несмотря на смущение, это ведь не конец света. Джоуи сделала это по доброте сердечной.
После обеда я направилась в спальню Сильвии, не оставив там ни одной пылинки. Я передвинула ее кровать, комод и тумбочки, убедившись, что пропылесосила их на сто долларов.
«Пожалуйста, пусть это больше не будет плохими новостями», — подумала я, когда почувствовала, что мой телефон вибрирует в кармане.
Я не узнала номер, так что, насколько это может быть плохо? По крайней мере, я знала, что это звонят не из школы, чтобы сказать, что моя дочь раздает фаллоимитаторы.
— Алло? — Мой голос напрягся, когда я поставила тумбочку Сильвии на место.
— Здравствуйте, это Фейт ДиНатейл? — бойко спросила женщина на другом конце провода.