Чудеса за третьей дверью (СИ)

Нотариус сложил два пальца, сделал короткий жест, будто прицеливался. Ника, как прежде в «берлоге», прикрыла рот сложенными лодочкой руками.
— Вечером маки подобрали меня и вывезли из города. Мне просто повезло. Может быть, сказалась кровь фейри. Жена и сын погибли. А я не только выжил, но и помолодел. Когда поправился после ранения, с меня будто слетели двадцать прожитых лет: в зеркале снова был студент из Ренна, а не нотариус Блеро. Моего сына тоже звали Антуаном, ну а устроить так, что один превратился в другого, было нетрудно, — мэтр развёл руками и грустно улыбнулся. — Поначалу я поступил так лишь потому, что боялся вопросов, как это вдруг мужчина снова стал юношей. Со временем оказалось, что это было предусмотрительно, потому что старел я по-прежнему крайне медленно.
— А Жан-Пьер?
— Он действительно мой внук. В конце пятидесятых я женился во второй раз, от этого брака у меня две дочери, две внучки, внук, три правнука и правнучка, самая младшая, дочка Жан-Пьера. Вторая жена умерла двадцать лет назад, так и не узнав правды.
— А теперь объясни, чего ради ты наплёл нам про мост? — потребовал Дуфф. Мэтр безнадёжно махнул рукой:
— Я уже полвека пытаюсь восстановить его. Это ведь не моя земля! Старой мадемуазель Соваж не было никакого дела до того, что происходит с имением, она совсем ушла в себя. Когда её наследники заговорили про сыроварню, я предложил эту идею им, но тоже без толку. Ваш дядя, — нотариус кивнул Степану, — отнёсся к рассказам об исторической ценности моста без особого энтузиазма. Вот и с вами ничего не вышло.
— Почему вы просто не купили имение, когда его выставили на продажу?
— Потому, что мне нужен только мост, а не всё остальное. Это дорого. И даже если вы не вкладываете деньги в содержание, с вас всё равно будут взимать все полагающиеся налоги.
— Зачем тебе мост? — поинтересовался Руй.
— Я подумал, что если взрыв моста сбросил с меня когда-то прожитые годы, его восстановление может сделать нечто похожее. Ну, я, конечно, не рассчитывал стать юношей, но меня вполне бы устроил даже нынешний вид ещё лет на пятьдесят-сто.
Гоблин и лютен зафыркали.
— Что? — насупился мэтр Блеро.
— Ты понимаешь, что для такой затеи нужны настоящие мастера? — спросил Руй.
— Но ведь на пустошах вроде бы жили гномы? Если вы двое здесь, то и они, наверное, никуда не делись?
— А помимо мастеров, — наставительно заметил Дуфф, — нужны определённые действия.
— Какие?
— Магические, разумеется. Или ты думаешь, что, просто подняв со дна оврага старые камни, и составив из них мост, ты вдохнёшь в него жизнь?
— Я готов сделать всё, что потребуется, — заявил нотариус. Фейри, как по команде, перестали посмеиваться, и теперь с серьёзными лицами смотрели на собеседника.
— А ты отдаешь себе отчёт в значении слова «всё»? — поинтересовался Руй.
В глазах мэтра Блеро на мгновение мелькнуло что-то похожее на неуверенность, но затем, похоже, троллье упрямство взяло верх, и он решительно ответил:
— Всё, что потребуется.
— Как скажешь, — пожал плечами Дуфф. — Странный вы народ, люди. Гномы будут здесь завтра, сможешь сам переговорить с ними. Только не впутывай в это дело нашего хозяина. Никто из нас не станет мешать работам, если ты их затеешь, но это твой личный семейный вопрос. И твой выбор, — закончил гоблин.
* * *
Руй и Дуфф соревновались в вежливости, предлагая Нике каждый своё кресло, но в итоге Степан настоял на том, чтобы все остались на местах, а сам устроился на стуле. Мэтр Блеро уехал, в камине потрескивал огонь, за окном накрапывал мелкий противный дождик. Девушка заворожённо смотрела в пламя, мужчина и оба фейри деликатно молчали. Наконец Ника подняла голову, окинула их взглядом и неуверенно улыбнулась:
— Наверное, я всё-таки сплю. Домовой, гоблин, гномы, эльфы, тролли…
— Если вам станет легче, можете считать, что спите, — посоветовал Степан. — Но это не сон.
— Скажите… — девушка поколебалась, но затем всё же закончила вопрос. — Когда вы собирались рассказать мне обо всём?
 
— Честно говоря, я вообще об этом не думал. Поначалу я беспокоился только о том, чтобы никто ничего не узнал, в том числе вы. А теперь…
— Да кто мне поверит! — Ника нервно хихикнула. — Скажи я кому-нибудь, что в шато Буа-Кебир живут домовой и гоблин, а ремонт дома ведут гномы, меня, скорее всего, тут же отправят в сумасшедший дом.
— Мы теперь в одной лодке, — усмехнулся Степан. — А заодно и мэтр Блеро.
— В жизни бы не подумала, что ему больше ста лет!
— Фейри живут долго, — заметил Дуфф. — Полукровки, как мы теперь знаем, тоже. Хотя, конечно, не настолько, как чистокровные фейри.
— А насколько долго? — заинтересовался Степан, чем вызвал у Руя улыбку:
— По-разному. Как и у людей, у нас нет какого-то строго отмеренного срока. Одни уходят раньше, другие позже. Духи существуют ещё дольше, но даже они не вечны — со временем духи словно истончаются, а потом вовсе исчезают.
— Духи? — насторожилась Ника.
— Кстати… — протянул Степан, вспомнив о пруде в парке.
— Не волнуйся, русалка ей ничего не сделает, — сказал Дуфф.
— Русалка? — девушка, раскрыв рот, в изумлении смотрела на гоблина.
— Русалка, — солидно кивнул тот, и снова обратился к Степану. — Она ей ничего не сделает, потому что ты сам оказал гостеприимство. Но когда мы в следующий раз пойдём к пруду с плотиком, лучше, чтобы мадемуазель была с нами. Так сказать, для установления дипломатических отношений.
— Ох! — спохватился Руй. — Надо же приготовить еду для гномов! Осталось всего-то ничего до рассвета!
— Днём он кот, и не может изменить облик, — пояснил Степан Нике. К его удивлению, девушка решительно встала:
— Месье Руй, можно, я вам помогу?
— Пожалуйста, мадемуазель. Буду очень признателен, — улыбнулся домовой.
— А я… — начал было мужчина.
— А вы с месье Дуффом лучше отправляйтесь спать. Раз дневные заботы целиком ложатся на вас, незачем зря терять оставшееся время. Доброй ночи!
* * *
Ранним утром дождливая морось сменилась сырым промозглым туманом. Две фигуры — повыше и пониже — крадучись спустились с лестницы, на цыпочках пробрались через сумрак гостиной и, осторожно забрав с плиты большую кастрюлю, вытащили её наружу. Затем вернулись — фигура повыше снимала с мойки посуду, фигура пониже быстро выносила её за дверь. Наконец, прихватив с собой чай, чайник, банку с сахаром и пакет с хлебом, они осторожно притворили входную дверь и исчезли в тумане. Ни кот, спавший в кресле, ни свернувшаяся калачиком на надувной кровати Ника, этих манипуляций не увидели.
— Сегодня у нас завтрак на свежем воздухе! — приветствовал удивлённых гномов Дуфф, который устроился перед кастрюлей и тщательно размешивал её содержимое. Кастрюля была установлена на камнях прямо перед главным входом в шато, сбоку на такой же подставке кипел чайник. Под камнями горел небольшой костерок, так что со стороны могло показаться, будто компания бродяг решила перекусить в заброшенном имении.
— Что-то случилось? — поинтересовался Атти, усаживаясь на обломке кирпичной кладки рядом с гоблином.
— Ничего страшного, — заверил тот, накладывая полную тарелку. — А это что вообще? — спросил Дуфф у Степана.
— Понятия не имею. Я думал, что-то бретонское?
Гоблин принюхался.
— Похоже на шоттен, но что-то я тут не вижу свиной головы. Хотя пахнет определённо свининой.
— Думаю, это вроде жаркого или рагу. Совместный продукт французской и сербской кухни, — улыбнулся Степан. Гномы недоумённо переглянулись.
— В общем, это вкусно, — заверил их Дуфф и, подавая пример, первым отправил в рот ложку жаркого. — Просим прощения, но вместо сидра сегодня будет грог.
— Да ничего, — Лугус, попробовав блюдо, энергично заработал ложкой. — Грог вполне подойдёт, по такой-то погоде!
— И у нас просьба, — сказал Степан. — Хотя бы ближайшие три-четыре часа нужно поработать максимально тихо. Пусть в башне поспят.