Запретная любовь (ЛП)

— Ох, значит, ты псих и юморист. Сумасшедший юморист, умею я таких выбирать. — Грейсон откидывает голову назад и начинает смеяться самым сексуальным смехом, который я когда-либо слышала. — Грейсон, мне нужен мой ботинок и футболка, пожалуйста.
Он выгибает бровь и коварно улыбается.
— Не, без ботинка ты не сможешь сдвинуться с места, чтоб найти что-нибудь из одежды, — смеется он.
— Оу, просто следи за мной, умник.
Я соскальзываю со стула, но Грейсон быстрее. Он сдерживает попытки и усаживает меня обратно на стул.
— Хватит, малышка, иначе повредишь лодыжку. Я просто дразню, потому что мне кажется, что твоя застенчивость — пара шагов назад. Я видел всю тебя прошлой ночью, но ты все равно прикрываешься.
Грейсон улыбается, качая головой, но уходит за моим ботинком и футболкой. Быть совершенно голой совсем отличается от секса. Не хочу, чтобы он видел мои недостатки, тогда как сам просто идеален. Когда он возвращается, поднимает мою правую ногу и берет в рот большой палец. Немного посасывает, переходя к остальным пальчикам. Сверкает обольстительной улыбкой, когда доходит до последнего, и потом озорно мне подмигивает.
— Я люблю всю тебя, малышка. Ты просто идеальная для меня, с макушки до сексуальных маленьких пальчиков. Я дам тебе футболку, что ты просила, но знай, твое тело было создано для меня, а мое для тебя. Я бы ни одной детали в тебе не изменил.
Грейсон протягивает мне футболку и медленно надевает ботинок. Его взгляд прикован ко мне. Мое сердце тает от демонстрируемой им нежности. Я только могу кивнуть, но этого достаточно. Он нежно меня целует. Не могу пообещать, что преодолею свои комплексы за одну ночь, но ради него я постараюсь.
ГЛАВА 6
После завтрака мы с Грейсоном проводим день, бездельничая. Мы шутим друг с другом, а раунды секс-марафона просто взрывоподобные. Я не думала, что могу сильнее влюбиться в этого мужчину, но ошибалась. Нам много предстоит исправить, но я готова постараться. Вчера мы не говорили о Ванессе, но мне нужно знать, какое место она занимает в его жизни. Сейчас мы лежим на диване и смотрим фильмы по Netflix на неимоверно дорогущем домашнем кинотеатре. Моя голова у Грейсона на коленях, и я наслаждаюсь тем, как он нежно гладит меня вдоль руки.
— О чем ты задумалась, малышка? — Его рука останавливается, и он смотрит на меня пронзительными лазурными глазами. Грейсон так восприимчив к моим чувствам, что иногда это пугает.
— Просто думаю.
— Я вижу, что ты где-то витаешь. У тебя тот самый задумчивый взгляд. — Он наклоняется и целует меня в висок. — Мы должны общаться, милая. Расскажи мне, что у тебя на уме. Что тебя беспокоит?
Окей, понеслась.
— Вы с Ванессой все еще друзья? — спрашиваю я, показывая кавычки руками на слово «друзья». Они определенно слишком много трахались, чтобы сказать, что они должны быть друзьями.
Грейсон притягивает меня к себе на колени.
— Ох, малышка, пожалуйста, знай, тебе не о чем беспокоиться. Я не знаю, что сказала тебе в тот день Ванесса в больнице, и не хочу давить. Если ты хочешь рассказать, я слушаю, но насколько понимаю, мы движемся дальше. Пойми это. Она заполняла пустоту. Мы были двумя взрослыми, которые знали, на что шли. У меня никогда не было к ней таких чувств. Мы были хорошими друзьями с детства, высказывали друг другу все, не стесняясь, и обсуждали наши успехи. — Я обратила внимание на то, что он сказал «мы были хорошими друзьями». — Ванесса была практически как свой парень, только с вагиной, — заканчивает он.
На мой вопрос он так и не ответил.
— Но вы все еще друзья?
— Сейчас наша дружба напряженная. Я никогда просто так ее не брошу, если ей действительно понадобится помощь, но как раньше тоже больше не будет. Ванесса пересекла черту. Мы все еще видимся на семейных сборищах и деловых мероприятиях, но я не ищу встреч с ней. На этой неделе на ужине с моей семьей я сказал ей, что собираюсь вернуть тебя обратно, что я люблю тебя. Я выбрал нас, малышка. — Его заявление вызывает у меня улыбку. — Ох, и мой отец и Вивиан хотят, чтобы я привел тебя завтра на воскресный бранч, — застенчиво говорит он. Срань господня, это большой шаг. Это значит, что Грейсон рассказал своей семье обо мне.
 
— Даже не знаю, что сказать. Они знают, что я тот же человек, что приходила с Джордан на обед недавно?
— Да. Я рассказал им все. Они знают, что ты была моей студенткой. Это не одобрили, но хотят познакомиться с тобой. Я думаю, тот факт, что ты больше не моя студентка, проще принять. — Он внимательно на меня смотрит в ожидании ответа.
— Хорошо, но мне нужно домой, чтобы переодеться. Ты можешь заехать за мной утром.
Я вижу, как на лице Грейсона появляется замешательство.
— Ты сейчас собираешься домой?
— Да. Так будет лучше. Мне нужно сделать домашку на следующую неделю. Кроме того, время порознь поможет тебе не чувствовать клаустрофобию, — убеждаю его.
Встаю, чтобы начать собираться, а Грейсон следует за мной в спальню.
— Чепуха. У нас был целый месяц порознь. Ты нужна мне в моей кровати. Голая и готовая к моему члену. — Он хватает меня сзади и потирается эрекцией о мою попку.
— У тебя пошлый рот, ты знаешь об этом? — Я откидываю голову на его плечо, и Грейсон впивается пальцами в мои бедра.
— Да. И ты любишь ту пошлятину, что из него выходит. — Он наклоняется и проводит пальцем по моим складочкам. — Смотри, какая ты уже влажная. — Толкает нас на кровать, нагибаясь надо мной. Он скользит в меня сзади, и я хнычу.
— Черт, Грейсон. Как же хорошо.
— Возьми всего меня. Почувствуй, как я заявляю права на то, что принадлежит мне.
Он наматывает мои волосы на кулак и безжалостно в меня вбивается. Мои колени слабеют с каждым мощным толчком, поэтому другой рукой он обхватывает меня за талию. Грейсон взрывается внутри меня, и я следую следом. Мы падаем на кровать, и он прижимает меня к себе.
— Останься со мной сегодня, малышка. Обещаю, я привезу тебя утром домой вовремя, чтобы ты могла переодеться.
Я бы не смогла двигаться, даже если бы очень захотела.
— Хорошо, — просто отвечаю я.
На сексуальных губах Грейсона растягивается улыбка. Я таю в его объятиях и утыкаюсь ему в грудь. Его дыхание выравнивается, и я понимаю, что он уснул. День секс-марафона делает с вами такое. Закрываю глаза, довольная, что у меня есть любовь этого прекрасного мужчины.
***
— Вставай, милая. Нам еще нужно заехать к тебе перед бранчем с моими родителями.
Я просыпаюсь, Грейсон нависает надо мной и улыбается. Шторы распахнуты, чтобы солнечный свет проникал в комнату. Ранние утренние лучи отражаются в его чарующих глазах, делая их еще ярче. Он наклоняется ближе и целует меня. Мне плевать, что я еще не чистила зубы, этот мужчина вызывает охрененную зависимость.
— Не-а, малышка. Продолжишь так меня целовать, и мы не выберемся из кровати, — говорит он, отстраняясь. — Я приготовил для тебя на стуле футболку и шорты, пока мы не доберемся до твоей квартиры. С тебя они будут сваливаться, но больше у меня ничего нет.
— Все в порядке.
Грейсон встает с кровати и идет к ванной, я вижу его эрекцию. Ему настолько комфортно быть обнаженным. Слышу, как он включает душ, поэтому встаю и собираю вещи. Наверно, нам лучше не принимать душ вместе. У меня сегодня реально все болит. Каждое движение напоминает о нашем наполненном сексом уикенде.
Когда мы приезжаем ко мне, в доме нет никаких признаков присутствия Джордан. Должно быть, она у Тревора. Черт, мне бы пригодился ее совет по поводу того, как одеться. Грейсон садится в гостиной и включает телевизор, пока я собираюсь. Перемеряю хренову тучу нарядов в поисках подходящего образа для знакомства с родителями. Проблема в том, что не знаю, какого черта я ищу. Определенно, у меня нет утонченности или аристократичного происхождения, как у Ванессы. Смотрю на кучу одежды, валяющейся на моей кровати, и хочу закричать от раздражения. Я уже собираюсь идти в комнату Джордан, чтобы посмотреть в ее шкафу, когда в дверях появляется Грейсон. Его глаза расширяются от вида разбросанной по комнате одежды.