Академия магии на дистанционке

– Что? – нахмурился Малкольм. – Я тебя покормил. Гулять – вечером. Что тебе еще надо?
Тролль смотрел огромными блестящими глазами, как будто и впрямь его слушал. А потом снова шлепнул носом по ноге магистра.
– Не будить? Жалко?
Интересно, а они вчера троллю не наливали? А то он проникся к адептке каким-то нездоровым уважением.
– Извини, приятель. Не могу. Она на пары тогда опоздает, а там препод – зверь. Настоящий, не такой, как ты.
Надо было просто рыкнуть на ухо, что до пары осталось десять минут, но сегодня Малкольм проснулся в приступе человеколюбия. Так что аккуратно потрепал адептку по плечу и, пока она хныкала, зевала и чихала одновременно, сказал:
– Ты обещала, что тебя будет не слышно и не видно, а сама спишь прямо в гостиной.
Да, не совсем честно – он ведь сам предложил ей выпить и даже налил. Но пусть привыкает, жизнь вообще несправедливая штука. А в его доме даже немного жестокая.
Еще несколько секунд, хмурясь и восстанавливая в памяти вечер, Анастасия озиралась. Потом ее взгляд остановился на часах – и девица подскочила, да так стремительно, что он едва успел отпрянуть и избежать столкновения с ее лбом, а тролль метнулся под диван и там тихонько чпокнулся.
– Почему вы меня не разбудили?! – взвыла адептка.
– Потому что я не нанимался в няньки. Ты что, к своему возрасту не научилась вовремя вставать?
Она вскочила, поспешно приглаживая растрепавшиеся волосы, и понеслась наверх, то ли одеваться, то ли за учебниками. Малкольм на ее месте выбрал бы учебники, до пары оставалось всего ничего.
– Опоздаешь, заставлю сдавать экзамен четыре раза! – фыркнул он ей в спину.
Но больше из вредности. К остаточному похмелью примешивалась досада. У магистра было два правила насчет личных отношений на работе: не пить со студентами и не спать со студентками. Можно, конечно, сделать вид, что формально правило он не нарушил. Но себе врать не получится.
Он неспешно разложил на столе МагПад и блокнот с пометками по лекциям. Можно было вести занятия из кабинета, но Малкольму хотелось, чтобы Анастасия была в зоне видимости. А пускать ее в кабинет он был не готов.
Последние минуты тишины и покоя перед началом занятий нарушил вызов, который Малкольм тут же принял. Господин ректор, изволивший одарить его вниманием, определенно стоил того, чтобы задержаться с началом.
– Малкольм! Как Осенька?
Магистр покосился под диван, откуда торчал хвост тролля, так и не превратившийся в нос. Кажется, Осенька к концу карантина станет невротиком.
– Хорошо. Ест, спит, срет. Мало чем отличается от среднестатистического адепта.
– Надеюсь, Осенька не волнуется? Ему очень вредно!
– Нет, я же ему новости не рассказываю. А вот я волнуюсь! И мне, между прочим, тоже вредно. Что за конкурс?! При чем здесь я?
– Конкурс? – Ректор сначала нахмурился, но затем его лицо прояснилось. – Ах, конкурс! Забыл тебе сказать…
– Что я тебе сделал, а? За какие проступки ты меня так?
– Малкольм! Ну пойми, друг!
– Я пытаюсь. Но пока не получается.
– Ты – молодой, современный, знаешь все эти артефакты. Конкурс – важное мероприятие для академии. У нас есть обязательства перед спонсорами. Конкурс должен во что бы то ни стало состояться. А эти… гм… проректоры по культурной работе застряли в прошлом веке. Они и мысли не допускали, что можно провести конкурс через МагПады!
– А я допускаю?
– Я уверен, что ты придумаешь что-нибудь.
– Ты мог попросить. А не назначать меня приказом.
– Малкольм! Я же не могу просто взять и признаться, что считаю проректоров, половина из которых состоит в попечительском совете, отсталыми и старыми. Поэтому я сказал, что ты наказан…
– Что-о-о?!
Краем глаза Малкольм заметил Анастасию, влетевшую в гостиную. Она не успела переодеться, так и прибежала на пару босая, зато успела захватить учебники и напялить идиотскую беретку, которая в ансамбле с пижамой смотрелась еще более странно, чем обычно.
А вот ректор увидел адептку во всей красе и тут же ухватился за спасительную соломинку.
– О, Малкольм! Это твоя девушка? Какая симпатичная.
 
Анастасия ойкнула, округлила глаза и, прямо как пугливый тролль, юркнула в противоположный угол комнаты.
– Это моя адептка, – мрачно отозвался магистр.
– А что твоя адептка делает в пижаме в твоем доме? – Ректор изменился в лице, побледнел и стал очень похож на Осеньку за мгновение перед превращением носа в хвост.
– А вот думай теперь сам, – мстительно хохотнул Малкольм. – И вскакивай ночами в холодном поту от кошмаров, в которых твоего преподавателя обвинили в связи со студенткой. Все, у меня пара. Пока!
Один – один.
Вообще, в отношениях со студенткой не было ничего страшного. Во многих академиях такие романы просят разве что не выносить на публику, чтобы избежать ненужных пересудов. Но в этой… о, это особый случай! После того, как ректора в качестве свидетеля год таскали на судебные заседания, за попытку закрутить что-нибудь с адептками он увольнял без промедлений (и с дергающимся глазом). А все потому, что обиженная женщина – страшная сила. И если ты ее бросаешь, то будь готов к самым разным последствиям. Бедолагу, обеспечившего ректору нервный тик, например, обвинили в шантаже. Еле отбился.
Ощутив небольшое удовлетворение, Малкольм посмотрел на притихшую адептку. Она, конечно, тоже была в курсе запрета – ректор тогда громко орал и впечатлял первокурсников.
– У вас будут неприятности?
– У меня уже они. Я живу с троллем и студенткой. Куда еще больше?
Он посмотрел на беретку, миленькую голубенькую рубашечку и укоризненно покачал головой.
– Серьезно?
Для верности Анастасия даже вцепилась в беретку руками, словно боялась, что он начнет раздевать ее силой.
– Я же все равно заставлю снять.
Это уже вопрос принципа. И целого дома. Он еще и заставит ее надеть противоогневую форму, только об этом адептка пока не знает. Ему не хочется остаться без жилья в разгар карантина. К тому же, если дом сгорит, Братис будет волноваться и приедет еще, чего доброго, в столицу сам. А уж его Малкольм точно не хочет видеть.
– Не имеете права! – упрямо надулась адептка. – Сегодня нет практики!
– Да. – Он взглянул на расписание. – Практика послезавтра. Тебя эти два дня спасут? И что ты будешь делать? Отпилишь их в ванной?
Ее лицо посветлело, и Малкольм поперхнулся.
– Не вздумай! Дурная совсем?!
– Не буду я ничего отпиливать, и вообще, мои рога – не ваше дело! Хочу – прячу!
Он хмыкнул и, пожав плечами, активировал МагПад.
На него тут же уставилась добрая сотня лиц разной степени помятости. Причем некоторые из этих лиц, воодушевленные пятиминутной задержкой, наверняка уже решили, что препод не разобрался с новой игрушкой и можно пользоваться «правилом двадцати минут».
Не тут-то было.
– Доброго утра, адепты.
В ответ раздался нестройный хор голосов.
– Адепт Кеннет, спасибо, что прекратили ковырять в носу, когда меня увидели. Не знаю, в курсе ли вы, но ваши коллеги – очень тактичные люди, потому что тоже вас видят и до сих пор ничего не сказали. Адепт Нолан, с вами все в порядке? Тогда выпрямитесь и сядьте ровно, вы не на вечеринке у друзей.
– Да, – криво усмехнулся засранец, – не всем адептам везет попасть к вам на вечеринку.
Генри Нолан – та еще заноза во всех местах. Малкольму стоит благодарить богов, что в соседки досталась Анастасия. Если бы сыном Братиса оказался этот поганец, магистр бы, пожалуй, рискнул нарушить данное слово.
Он тяжело вздохнул и отложил в сторону блокнот.
– Ну что ж, придется, видимо, уделить драгоценное время примитивным сплетням. Итак, адепты, слушаем меня внимательно, потому что я касаюсь этой темы только один раз. Вчера вы узнали, что адептка Драйвер…
Он повернул МагПад так, чтобы в его поле зрения попала покрасневшая Анастасия.
– Живет в моем доме. Нисколько не сомневаюсь в том, что уже распустили сплетни и дали волю грязным, а порой откровенно глупым фантазиям. Так вот. Анастасия Драйвер – дочь моего сослуживца. Когда-то давно мы с ним вместе участвовали в войне, о которой вы вчера на паре и говорили. Так что считайте меня наглядным пособием.