Ты – всё (СИ)

Я обязана показать, что выжила, что справляюсь, что изменилась кардинально, что он больше ничего не значит… Сумасшедший скачок напряжения. Нутро доменной печью становится. Я скашиваю на Нечаева взгляд. Набираясь злости, прочесываю им по явно ни в чем не повинному галстуку. А потом, чувствуя, что вот-вот взорвусь, резко вскидываю вверх.
И понимаю, что ошиблась, когда лифт пришел в движение. Ведь только сейчас мы взлетаем.
Сердце замирает, не давая мне жить.
И при этом мне хватает времени и сил, чтобы охватить взглядом сразу всего Яна. Подметить все детали, которые с сегодняшнего дня лишат покоя.
Как бы я его ни презирала, должна признать очевидное: возраст добавил Нечаеву баллов. Если в девятнадцать в его чертах еще можно было уловить какую-то мальчишечью озорную милоту, то сейчас он безоговорочно выглядит как серьезный брутальный мужчина.
Сколько бы ни представляла себе, каким Ян стал, не приблизилась бы к реальности. Результат просто невозможно было предугадать.
В его суровых, будто доработанных гениальным, но злым скульптором, чертах не только острее прочертилась та красота, из-за которой, как говорит Агния, в животе дрожит, но и появилась леденящая душу жесткость.
Он хмурится так сильно, что на лбу и между бровей образуются заломы. Глаза, которые раньше горели тем особенным Нечаевским огнем, сейчас отражают глубокую темноту. Словно два кратера потухших вулканов. И только крошечные красные прожилки сосудов свидетельствуют о том, что какие-то чувства этот человек еще испытывает. Или, что вероятнее, испытывал накануне. Глядя на меня, ничего ведь не выражает.
И все равно… Глупость, но хочется его рассматривать.
Дверцы лифта уже несколько раз открывались и закрывались, а я все не двигаюсь.
Пялюсь, словно одуревшая, на его твердые губы, пробивающуюся щетину, резковатые, будто в самом деле высеченные механическим путем линии челюсти, напряженную сильную шею, пока не замечаю, как у Яна от моего настырного внимания краснеют уши.
– Следуйте за мной, – бросает крайне странную фразу, едва я осмеливаюсь посмотреть ему снова в глаза.
Выходит в холл и, пересекая широким шагом пространство, направляется к двустворчатой двери.
Ума не приложу, зачем иду за ним… Шагаю в пустую приемную, а следом и в сам кабинет.
– Юния Алексеевна, – проговаривает низким, леденящим душу тоном, едва оказываемся внутри. – Вам не кажется, что вы опоздали? На полчаса. В первый же рабочий день, – каждое его слово прижигает мои воспаленные нервные клетки, словно жидкий азот. – Как собираетесь это объяснять?
[1] Эта паскудная шутка не просто отсылка к прошлому Юнии, она имеет основания, потому как Сукэбан в своих разборках часто использовали лезвия.
__________
Сегодня огромные скидки на сайте! В подборке сразу три мои книги.
-50% Полюса притяжения: https:// /ru/book/polyusa-prityazheniya-b238421
-50% Я тебя присвою: https:// /ru/book/ya-tebya-prisvoyu-b284985
-30% Верь мне: https:// /ru/book/ver-mne-b431223
Скидки на эти книги бывают очень редко! Успевайте)
И спасибо всем
  
4
 
Это какая-то шутка? 
© Юния Филатова
«Вам не кажется, что вы опоздали?»
«Как собираетесь это объяснять?»
Снова и снова эти вопросы прокручиваю, но мозг упорно отказывается их понимать. Торможу нещадно. Глядя на Нечаева, только и способна, что моргать.
Куда опоздала? Ему какое дело? Какие еще полчаса?
Мы не виделись четыре с половиной года! Последнее, что я помню, как он садился в авто к каким-то людям, оставляя меня в кювете посреди снега. Одну. Напуганную и несчастную. В разбитой и продуваемой всеми ветрами машине.
Что было дальше… Даже по прошествии времени тяжело воскрешать.
И вдруг он спрашивает у меня про какие-то полчаса? Серьезно?!
«Следуйте за мной…»
«Юния Алексеевна…»
Это что вообще, на хрен, за прикол?
Я сплю? Сон продолжается?
Едва вспоминаю о том, что творилось со мной ночью, лицо загорается. Кхм-кхм, а не я ли при прохождении последнего медосмотра жаловалась на плохое кровообращение? Смотрю на Нечаева, и разгоняется по венам лава. Во всем теле стремительно повышается температура. В самых чувствительных точках зарождается пульсация. Знаю, что это не имеет никакого отношения к сексуальному возбуждению… Но в сосках вдруг возникают напряжение и боль. Внутренняя часть бюста вдруг становится грубой и раздражающей, а вся конструкция бра – сковывающей и удушающей.
 
Это все из-за сна… Воспоминания слишком яркие. Чрезвычайно острые. И крайне унизительные.
В целом же Ян Нечаев вызывает у меня обоснованную злость.
Понятия не имею, какого черта он здесь появился, а потому самым разумным решением считаю уточнить этот момент.
– Да, вы правы, Ян Романович, – скрещивая руки на груди, принимаю заданный им тон общения. Хмыкаю и улыбаюсь, чтобы иметь возможность вытолкнуть рвущийся наружу вздох. – Сегодня действительно мой первый рабочий день в Brandt Energy Motors[1]. И я правда опоздала на полчаса. Но, простите, какое отношение ко всему этому имеете вы? – голос звучит ровно, но на обращении с издевкой делаю акцент. Бровь вверх поднимаю. Выдерживаю паузу. Пока Нечаев прищуривается, мысленно аплодирую практически пятилетней работе над собой. Ведь сейчас она дает плоды, которые удивляют меня саму. – Почему я должна объяснять причины своего опоздания вам?
Жаль, долго наслаждаться своим выступлением Ян мне не позволяет.
Ошарашивает сухим ответом:
– Потому что я руководитель планово-экономического отдела, в котором вы, Юния Алексеевна, с сегодняшнего дня работаете и, следовательно, непосредственно мнеподчиняетесь.
Улыбка сползает с моего лица. Боюсь, оно даже вытягивается в удивлении. Чувствую, как глаза расширяются, выражая не просто шок, а реальный ужас. И нет, столкнуться с Нечаевым здесь было не таким уж потрясением. То, что происходит сейчас, когда озвученная им информация загоняет свои щупальцы в мое сознание, становится настоящим ударом.
Судорожно воскрешаю в памяти, как подписывала вчера контракт. Пытаюсь, Господи, вспомнить, насколько большой является сумма неустойки в случае досрочного расторжения.
Но разве я обращала внимание на подобное? Я была в коме эйфории! Ведь меня, магистрантку без стажа и опыта, приняли в такую крупную компанию на хорошую должность с финансовым вознаграждением, о которым я даже мечтать не смела… Боже мой… Боже мой! Вероятно, в том и подвох.
– Это… – выдыхаю я, изо всех сил стараясь владеть не только голосом, но и дыханием, которое так или иначе выдает волнение. – Это какая-то шутка? Игра? Ты подстроил все специально? Издеваешься надо мной?
В этот момент Нечаев едва заметно кривится и, сталкивая брови еще ближе, выражает недоумение, словно бы не понимая, кто я, на хрен, такая! Через пару секунд его лицо и вовсе выражает скуку с налетом легкого, черт возьми, раздражения. Выказанное им пренебрежение заставляет меня покраснеть.
– Зачем мне это? – выдыхает он приглушенно, незаметно подавшись вперед.
Меня не волнует сейчас установленная им дистанция. Как и он сам. Плевать на все реакции. Единственный огонь, который я осознаю и принимаю – это гнев.
– Ты мне скажи, – настаиваю, игнорируя оскорбительное для себя снисхождение.
Его глазные яблоки прекращают движения. Раз, и время будто останавливается. Взгляд при этом застывает на моем лице. Внутри моих зрачков, не иначе. Смотрит вглубь, вычерпывая до дна.
Я чувствую, как бешено пульсирует жилка на моем левом виске. Слышу свое учащенное и шумное дыхание. Сжимая все еще скрещенные на груди руки, пытаюсь его тормозить. Но… Не тут-то было.
Ян не просто изучает. Он хладнокровно подавляет меня взглядом. И ему это, черт возьми, удается.
Ощущая дрожь, которая перетекает из нутра вовне, прикусываю кончик языка и поджимаю губы. Не думаю, что это способно скрыть нервное подергивание мускулов, но, по крайней мере, я выдерживаю взгляд Нечаева.