Контракт с Господом (ЛП)

- Мы просунем его в отверстие и получим изображение с той стороны, - объяснил Давид. - Так мы узнаем, как можно безопасно снести стену, не разрушив то, что находится за ней.
- А как это разглядит робот?
- Фредди снабжен прибором ночного видения. Из центра его обшивки выпускается инфракрасный луч, который видит лишь его собственный объектив. Качество будет не очень хорошим, но думаю, достаточным. Мы только должны следить, чтобы он не смялся и не перевернулся. Если он перевернется... то всё будет кончено.
Первые метры оказались и самыми простыми. Начальный участок, хотя и очень узкий, давал Фредди достаточно места, чтобы проникнуть внутрь. Гораздо сложнее для него было преодолеть разницу в уровне между стеной и поверхностью земли. Внутри валялось множество камней. К счастью, робот мог двигать гусеницы независимо друг от друга, что позволило ему избежать самых крупных ловушек.
- Еще на две трети налево, - сказал Давид, не отрывающий взгляда от экрана, где мало что можно было разглядеть помимо усеянной черными и белыми камнями поверхности. Томми Айхберг управлял роботом согласно указаниям Давида, его короткие пальцы обладали прекрасной чувствительностью. Каждая гусеница двигалась с помощью маленького колесика управления, соединенного с Фредди двумя толстыми кабелями, которые также служили для снабжения его энергией или чтобы вытащить его, если что-то пойдет не так.
- Почти на месте. Уфф!
Экран опасно дернулся, и в какой-то момент робот чуть не перевернулся.
- Осторожней, Томми, мать твою! - рявкнул Давид.
- Ладно, успокойся. Эти гусеницы чувствительней, чем клитор монашки. Простите за выражение, мисс Отеро, - произнес Томми, поворачиваясь к Андреа. - Привык к языку Бронкса.
- Не беспокойтесь. У меня слух, как в Гарлеме, - продолжила шутку Андреа.
- Его нужно еще чуть больше стабилизировать.
- Я и пытаюсь. Пытаюсь!
Еще один легкий поворот колесиков управления, и робот оказался на уровне земли.
- Есть мысли, какое расстояние преодолел Фредди? - спросила Андреа.
- От стены - два с половиной метра, - ответил Давид, вытирая пот со лба. Внутри становилось всё жарче из-за генераторов и прожекторов.
- И еще... Стой!
- Что случилось?
- По-моему, я что-то увидела.
- Ты уверена? Повернуть будет непросто.
- Томми, поверните налево, пожалуйста.
Айхберг посмотрел на Паппаса, тот кивнул. Изображение на экране начало медленно разворачиваться, показывая лишь темноту вокруг.
- Немножко назад.
Два треугольника с острыми краями, один рядом с другим.
Ряд мелких острых квадратиков.
- Еще чуть-чуть!..
Наконец, геометрические формы сложились в нечто узнаваемое.
- О Боже! Это же череп!
Андреа с торжеством посмотрела на Паппаса.
- Ну вот и ответ: они строили стену изнутри, Давид.
Археолог ее не слушал. Он глядел на экран, почти приникнув к нему, и что-то тихо бормотал. Обеими руками он вцепился в монитор с отчаянием безумного предсказателя, держащего перед собой хрустальный шар. Капелька пота скатилась по его лоснящемуся носу и упала прямо на изображение черепа, туда, где у мертвеца когда-то была щека.
Прямо как слеза, подумала Андреа.
- Быстро, Томми! Обогни его и поехали дальше! - велел Паппас, Андреа с каждым разом все меньше узнавала его голос. - Налево!
- Спокойно, парень. Будем делать всё медленно. Думаю, что тут...
- Ладно, я сам! - рявкнул Давид, схватив пульт управления.
- Эй, что ты делаешь? - рассердился Айхберг. - Отпусти, черт бы тебя побрал!
Айхберг с Паппасом пару секунд боролись за пульт управления, в процессе двигая колесики. Лицо Давида стало пунцовым, а щетина под носом Айхберга поднималась и опускалась от его яростного дыхания.
- Осторожней! - закричала Андреа, взглянув на экран, который снова бешено задергался. И вдруг перестал двигаться.
Айхберг внезапно выпустил из рук пульт, и Давид упал ничком, оцарапав висок о край монитора. Но сейчас его гораздо больше заботило то, что он видел на экране, чем ущерб, нанесенный его собственной голове.
 
- Об этом-то я и пытался тебе сказать, парень. Там обрыв.
- Вот дерьмо. Почему ты его не выдернул? Теперь он перевернулся. Перевернулся!
- Заткнись. Это ты всё испохабил своей спешкой.
Андреа криком заставила их обоих замолчать.
- Хватит уже спорить! Смотрите, он всего лишь лежит на боку, - сказала она, указывая на экран.
Оба неохотно приблизились. Брайан Хэнли, который выходил за какими-то запчастями и во время этой короткой стычки как раз спускался, тоже подошел.
- Это можно поправить, - сказал он, посмотрев на экран. - Если мы все одновременно дернем за кабель, то сможем поставить его на гусеницы. Если будем тянуть слишком слабо, то просто протащим его по полу, и он засорится. Нужно дернуть резко, как хлыстом.
- Это ни к чему не приведет, - ответил Паппас. - Мы просто выдернем кабель.
- Но мы же ничего не теряем от попытки, так ведь?
Все заняли нужную позицию, схватившись за кабель обеими руками, как можно ближе к отверстию. Хэнли вытянул кабель, так что он натянулся.
- По моему сигналу. Раз, два, три!
Все разом дернули.
Внезапно кабель в их руках стал болтаться слишком свободно.
- Черт, мы его вырвали.
Хэнли потянул, пока не вытащил весь кабель.
- Что ж, так и есть... мне жаль, Паппас.
Но археолог не обратил внимания на то, что произошло. Он на мгновение в отчаянии повернулся, готовый наброситься с кулаками на любого, кто встретится на пути. Он поднял разводной ключ, чтобы разбить монитор - возможно, это была месть за полученный пару минут назад удар - когда его взгляд устремился к экрану.
Андреа с любопытством приблизилась. И тут она поняла.
Нет.
Не могу в это поверить.
Потому что в действительности я никогда в это не верила, так ведь? Я никогда не верила, что он действительно существует.
Изображение застыло на последнем кадре, который сделал робот. Он сделал этот снимок, когда перевернулся и встал на гусеницы перед тем, как выдернули кабель. Череп больше не загораживал ему обзор. На изображении была видна вспышка, и Андреа не сразу поняла, что это инфракрасное излучение, отраженное от металлической поверхности. Девушке показалось, что она различила неровную поверхность, без сомнения, принадлежащую крупному ящику. Наверху имелась какая-то фигура, но Андреа не была уверена.
А Паппас был уверен и бормотал с безумным взглядом:
- Он там, профессор. Я его нашел. Я нашел его для вас...
Андреа повернулась к профессору и машинально щелкнула камерой, пытаясь запечатлеть первое удивление и радость на его лице, компенсацию за целую жизнь в поисках, жизнь, посвященную лишь одному этому, жизнь в одиночестве. Она сделала три снимка, прежде чем по-настоящему его рассмотрела.
В этих глазах была лишь пустота, из этого рта не вышло ничего, кроме струйки крови, стекающей по бороде.
Брайан подбежал к профессору.
- Черт. Нужно вытащить его отсюда. Он не дышит.
  
НИЖНИЙ ИСТ-САЙД. Декабрь 1943 года
 
Нью-Йорк
Юдель был так голоден, что едва ощущал другие части своего тела. Он чувствовал лишь, что тащит по улицам Манхэттена свой желудок. Он искал убежище в подъездах и переулках, но нигде не мог оставаться достаточно долго. Через некоторое время шум, свет или голос пугали его, и он бросался бежать, сжимая потрепанный узелок с одеждой - свое единственное имущество. Не считая небольшого промежутка времени в Стамбуле, он не знал другого безопасного места, кроме трюма корабля. Шумный, бесшабашный и сверкающий Нью-Йорк казался Юделю сумрачным лесом. Он пил в фонтанах и канализационных канавах. Пьяный нищий вцепился ему в ноги, когда он проходил мимо. На углу его окликнул полицейский. Его форма напомнила Юделю то чудовище с фонарем, которое искало их в доме судьи Рата. Он убежал.