Негодяй (СИ)
— Это бред какой-то, — не хотела верить девушка.
— Я знавал одну народность, что как-то утверждала, что «за проливом людей нет» и «у рыжих нет души»… И нет, они утверждали это всегда, а не после знакомства со мной! Хм… Ребята из Атласа по говнистости выходят где-то на две трети тех ребят. И пусть я до сих пор не могу понять, какого чёрта у этих придурков поднимается рука на кошкодевочек, когда должно подниматься что-то другое… но это уже мои тараканы. Возможно, изначально идея гнобления принадлежала какой-нибудь фригидной стерве или отшитому пи***асу, не суть важно. Имеем, что имеем.
— Но разве негатив не привлекает гримм?
— Привлекает, — пожимаю плечами, — вот только пар людям всё равно нужно спускать, а то, что при этом страдают ни в чём не повинные их сородичи, мало кого волнует. В крайнем случае, их можно выселить в отдельные районы и всегда знать, откуда придут проблемы… ну и действовать соответственно. Разумеется, это не панацея, трудностей и неприятностей хватает и так, но… с точки зрения любого правительства, пусть лучше граждане клянут на чём свет стоит «проклятых зверей», чем задают неудобные вопросы типа «а куда деваются деньги, выделяемые на здравоохранение?» или «почему никто не понёс ответственности за миллион трупов на горе Гленн?» Куда лучше ткнуть пальцем в мимо проходящего фавна и сказать что-то типа «у него уши неправильные, ату его, ату». Это куда проще, понятнее. А над сложными вопросами приходится думать, думать же люди не любят.
— И с этим ничего нельзя поделать? — посеревшая хамелеончик печально поникла.
— Можно, — я затянулся, настал самый неприятный момент и так нелёгкой беседы, — найти новых «крайних», за вычетом морального аспекта, сложности «перепропагандирования» и незавидной участи становления объектами всеобщей ненависти, очень хороший вариант. Тут бы идеально подошли гримм, но есть две проблемы.
— Какие?
— Первая — это то, что гримм… очень «умозрительная» угроза. С ними в подавляющем большинстве случаев встречаются только Охотники… нет, не так, в живых после встречи с ними остаются только Охотники, у остальных шансов не сильно много. Нет свидетелей, некому рассказать. Да, неизвестность пугает, но она не даёт сфокусировать «народное недовольство». Чего уж там, восемьдесят лет назад была полноценная Мировая Война, личные интересы правительств стран, которые, так или иначе, можно упростить до банальной алчности, оказались сильнее «мифической опасности привлечь голодное внимание монстров из Тьмы». Идиотизм, конечно, но люди — идиоты, так что всё логично. Ну а вторая проблема… это вопрос беззащитности. Кинуть камень в кошкодевочку, будучи здоровым лбом, несложно, а вот такой же камень кинуть в Беовольфа, Урсу или Голиафа… Большая часть подобных «кидателей» обосрётся от одного вида гримм раньше, чем те выйдут на дистанцию броска.
— … — Илия мрачно прихлёбывала кофе, ища подвох в моих словах и не находя его.
— И отсюда мы переходим к методам борьбы. Существует их огромное множество. Правильная пропаганда, подкупы, силовые акции, я уже это рассказывал. Но… кое о чём не упоминал и до сих пор не уверен, что стоит упоминать. Тебе я верю, Цветочек, вот только ты — не Адам Таурус, этот придурок и сам уже почти дошёл до данной концепции, но, зная его, всё равно сделает всё через задницу.
— Эй! — возмутилась хамелеака.
— Не «эйкай», я знаю, о чём говорю. Он — поехавший на идее фавновского превосходства расист, до уровня, на котором он будет с удовольствием резать и фавнов, не разделяющих его больного взгляда на мир, ему остался один ма-а-аленький шажок. Ты мне можешь не верить, но уж на всяких психопатов за свою жизнь я насмотрелся и, к чему дело идёт, вижу отчётливо, — точнее, в случае с Таурусом я точно знаю. И сейчас, по сути, собираюсь запустить встречный пал, чтобы погасить будущий пожар.
— Хн… — надулась и позеленела, но кидаться с пеной у рта защищать бешеного бычка не спешит. Хороший знак.
— Так вот, как можно прекратить нападки на фавнов? Ответ очень прост. Так же, как не существует нападок на гримм. Достаточно заставить людей бояться, причём бояться до такой степени, чтобы сама мысль поднять руку на зверочеловека приводила в ужас, а факт такого нападения был гарантированным суицидом, желательно, крайне неприятным. Правда, — от моей усмешки девочка реально посерела и непроизвольно попыталась отшатнуться, хотя догадываюсь, что сейчас, с такой усмешкой и пылающей сигарой в зубах, вид у меня может быть и немного инфернальным… ну или Нео под настроение и момент что-нибудь жуткое пририсовала, она может, — у этого пути есть один ма-а-аленький побочный эффект — фавнов будут искренне ненавидеть, и если общество усомнится в силе «Белого Клыка» или будет уверено, что обидчика фавнов не найдут, то… сама понимаешь.
— Нет, это не наш путь! — уверенно ответила Илия.
— И это не может меня не радовать! — одобрительно кивнул я. — Второй вариант много сложнее, но в то же время он проще. Ваш враг — это система, но… ей всё же управляют. Управляют люди, облечённые властью и деньгами. И большей части этих людей плевать на других, для них они — лишь «рынок сбыта», не более. И можно хоть кровавые реки по улицам пустить, это их не взволнует, лишь даст повод пропихнуть свои интересы, воспользоваться прецедентом, не более. Но… как им плевать на других, так же трепетно они относятся к себе и, в некоторой степени, своему кругу. Взорви вы бомбу в центре города, и такие, как Жак Шни, лишь фальшиво пособолезнуют, понегодуют… и протащат в Советы какую-нибудь поправку, ограничивающую права фавнов, вплоть до, например, фактического дозволения вернуть рабовладельческие порядки на своих предприятиях. Но вот если Жак Шни таинственно исчезнет, а потом к журналистам попадёт, скажем, запись, как его медленно режут на ленточки за всё хорошее… о, это тоже вызовет негодование, возмущение и, возможно, поправки. Вот только и негодование, и возмущение уже будут настоящими, а за ними будет крыться страх. Пока что небольшой. Лишь опасение, что «пришли за ним, быть может, придут и за мной?» Но после пары-тройки таких «исчезновений», причём с самых верхов, самых больших и распиаренных «слуг народа», этот страх станет явным. И здесь будет главная задача: не попасться, не дать себя захватить или убить… или подготовить преемника. И тогда им придётся что-то сделать. Придётся пойти на уступки. Ну и «гражданские» с обеих сторон понесут минимум ущерба.
— Это чудовищно…
— Истреби в бою тысячу противников — и твои враги тебя возненавидят. Уничтожь миллион — и неприятели твои выстроятся в очередь за твоей головой. Но убей очень тайно, скрытно и осторожно десяток, скрывая свои действия под покровами неясности, неопределённости и безмолвия — и целые народы будут вопить от ужаса при одном упоминании о твоём имени. Неплохая доктрина, верно? — я улыбнулся. — Игры кончились, Цветочек. Этот Прах украден не для салюта по случаю фестиваля Вайтэла и не для снабжения ваших товарищей — иначе он бы уже давно покинул город. Нет, этот Прах будет использован здесь. А вот для чего… думай, Илия, у тебя это неплохо получается. Думай и решай, что ты хочешь для себя и своих братьев. Пока что у тебя есть время думать и выбирать.
Комнату я покидал в гробовой тишине. Что же, это последнее испытание для Хамелеончика, хотелось бы мне провести этот разговор много позже, когда девушка проникнется ко мне большим доверием и уважением, но… время, его вечно не хватает. До чёртового прорыва толпы гримм в центре города осталось месяца два, максимум три. А значит, скоро прибудут и подпевалы Синдер, что, как ни крути, присматривать за мной будут. Да и о Нео они знают слишком много, тут оригинальный Рома здорово сглупил, но чего уж теперь локти кусать. Однако если я не хочу в одиночку (точнее, вместе с Нео) превозмогать все полчища гримм или выпускать эти самые полчища на толпу обычных людей, не сделавших ничего плохого, мне нужен будет сообщник из фавнов, кто мог бы мне помочь с изготовлением, размещением и подрывом правильных бомб в правильных местах. Увы, но даже вдвоём всё это сложно выполнить грамотно и не вызывая лишних подозрений у пушистых террористов и, следовательно, Синдер, а уж под «приглядом» осведомлённых об иллюзионисте засранцев, одна из которых ещё и пусть узконаправленный, но всё же мозгоклюй… Короче, Илия мне действительно была нужна максимально лояльной, но в то же время понимающей, что и как происходит вокруг. Та ещё задачка. От борьбы она не откажется, в мирное решение не верит, потому единственное, что я мог предложить, так это вместо «геноцида» сосредоточиться на «точечных» ударах. Возможно, были и другие пути, по-любому были, но… я не интриган запредельного уровня или какой хитрожопый чернокнижник, а просто «гибрид» инженера-мизантропа из одного очень гнилого мира и вора-рецидивиста-мизантропа-модника-эстета из менее гнилого мира. Потому делаем что можем… и будь что будет. Но… на всякий случай, «граната» с отравляющим газом у меня всегда под рукой, как и плазмоган. И пусть тогда идут в жопу Клык, Синдер и прочие Таурусы, устраивать массовые убийства гражданских ради их интересов я не собираюсь. Надеюсь, Илия примет правильное решение.