Настоящий американец 5 (СИ)
Клинт вышел из номера, а я подошел к окну, но встал так, чтобы меня не было видно с улицы.
Небольшой мотель на отшибе, где мы остановились, был полностью в нашем распоряжении. Мы сняли его на три дня целиком и запретили персоналу здесь появляться.
Дорога, что вела к мотелю, пока была пуста. Но вот прошло обещанные пять минут и у входа остановились два автомобиля: тот самый «плимут» и «форд». Из них вышли трое и рванули в здание.
Еще полминуты и внутри прозвучало несколько выстрелов, а снаружи началась вторая часть представления. В салоны автомобилей через открытые окна люди Каллахэна закинули муляжи гранат, а затем скрутили выскочивших оттуда двоих мафиози, один из которых удивил меня своей седой шевелюрой. Был он староват для обычного боевика, отчего с ним захотелось пообщаться.
Каллахэн рассуждал также, и первым занялись именно седым. Криков я не слышал, то ли рот заткнули, то ли сам заговорил, но уже через полчаса у меня был полный расклад.
Тейлор Андерсон перешел дорогу семье Сантино, имеющей интересы в Лас-Вегасе и Калифорнии. А нам удалось взять Марко Сантино, правую руку и племянника главы мафиозной семьи. Также он был еще и кузеном братьев Торино, которые ходилили под Сантино, то есть Андерсон для Сантино стал кровным врагом и именно за его головой Марко приехал в Нью-Хейвен, а заодно чтобы отжать его бизнес.
— Ты ведь понимаешь, что Сантино не остановятся? Не дождавшись Марко с людьми Паоло отправит в Нью-Хейвен других? — спросил меня Каллахен, когда мы возвращались в Нью-Йорк.
Мы вдвоем с Клинтом ехали на «Chevrolet Bel Air», остальные ребята следовали за нами на тоже четырехдверном " Mercury Eight".
— Ты это к чему?
— К тому, что Андерсон должен исчезнуть окончательно. Игры с мафией опасны.
— Мне больше нравится вариант, где исчезает семья Сантино.
— Он сложнее выполним, чем первый.
— Только на первый взгляд. Надо всего-лишь спровоцировать войну между Сантино и, — в этом месте я сделал паузу. — А вот с кем именно у них будет война придется подыскать тебе.
— Фрэнк, времена гангстерских войн уже давно прошли, — морщась, перебил меня Каллахэн.
— Подойдет любая криминальная или полукриминальная группировка, — предложил я вариант. — Ты что-нибудь слышал о байкерах?
— А ты о них откуда знаешь? — удивился Каллахен. — Ты ведь из Новой Англии.
— У меня широкий кругозор, — у Клинта перекосило лицо от моей безмятежной улыбки. — Почему бы нам не стравить Сантино и какую-нибудь банду байкеров из Калифорнии или Невады? У них ведь должны пересекаться интересы? А если нет, то можно это инсценировать.
— Зачем тебе это? — чуть ли не прорычал он.
Как зачем? Я же пришел в этот мир, чтобы вернуть должок США, а конфликты на ее территории отлично укладываются в мою повестку. Так что будем ликвидировать Сантино, а не Андерсона. Ему пока рано исчезать, он еще не отыграл свою роль финансиста антиамериканских настроений в Южной Америке, и различных радикалов в самих Штатах.
Но Каллахэну я, конечно, ответил другое:
— Не хочу, чтобы у Кортни были проблемы.
— Эээ…что⁈ — взревел Клинт. — А ничего, что она тебя сперва заманила в ловушку, а потом еще и сдала?
— Ладно, ладно, — пошел я на попятную. — Мне нужна компания Андерсона, а она уже засветилась перед Сантино, так что они обречены.
— А с девкой что делать будешь? — бросил мне вопрос разозленный Каллахэн.
— Она отличный управленец, — задумчиво проговорил я, так еще и не решив, что делать с Кортни. Выкинуть из бизнеса? Но тогда придется искать нового младшего партнера. Ликвидировать, как ниточку ведущую к Андерсону. Но к Андерсону ведет не только она, но и сама компания.
Я взглянул на Каллахена, тот изображал фейспалм.
Проблему Кортни тем не менее надо было решать. Конечно, она сейчас, когда гангстеры вместе с Тейлором исчезли из Нью-Хейвена может и продолжит, как ни в чем не бывало, заниматься делами «Мультимедиа от Андерсона», но я больше склоняюсь к варианту, где она начнет переводить активы в свою вновь созданную компанию. А мне бы хотелось этого избежать. Поэтому по приезду в Нью-Йорк, я под личиной Тейлора Андерсона, пришел в юридическую компанию и поручил им ограничить полномочия младшего партнера. Да, это было временным решением, но пока меня ждали совсем другие дела.
На носу был очередной этап моего чемпионата, на сей раз в Бельгии. И моего внимания требовала гоночная команда.
Конюшня Wilson American к этому времени пополнилась сразу тремя новыми гонщиками и в Турне трёх замков мы заявлены тремя экипажами. При этом несмотря на то что у нас шесть первоклассных пилотов, три из них в Бельгии будут штурманами. Да, почёта второму номеру в случае успеха будет не очень много, зато все они получат шанс выступить и в Дайтоне и в Лемане. К следующему сезону у Альфа Ромео будет уже две команды в гонках на выносливость, к Wilson American добавится еще и Scuderia Alfa Romeo, Винченцо очень хочет еще и команду только под итальянским флагом.
Мне без разницы, в любом случае обе команды будут моими, так что пусть почешет свой макаронный патриотизм.
Да и это не было чем-то из ряда вон. Насколько помню в сезоне 1966 года на гонке 24 часа Дайтоны, которую выиграл теперь уже мой гонщик Кен Майлз на Ford GT40 участвовала еще и заводская команда старины Генри.
Нашими новичками стали очень хорошие гонщики, все трое с большим опытом выступлений и в гонках на выносливость и в королевском классе, в Формуле-1.
Первым стал американец Харри Шелл, который в прошлом году выступал в Формуле-1 за итальянские Scuderia Ferrari, Officine Alfieri Maserati и британскую Vandervell Products.
Мир автоспорта очень тесный и Харри сманил перейти к нам Кэрролл, который с ним приятельствовал. Сам же я познакомился с Харри во время вечеринки в честь победы моей команды в Дайтоне, тогда он произвел на меня впечатление отличного парня.
Вторым стал протеже Ромео, итальянец Эудженио Касталони. Как и Шелл он тоже в в прошлом году гонялся на Ferrari 555 Supersqualo. Думаю, в Маранелло от этого очень сильно злятся, аж два пилота променяли Феррари на Альфа Ромео. Ну а что, по мне так отличный размен получился: Энцо год назад забрал у меня Фила Хилла, а я ответил ему, забрав у него сразу двух.
Мой новый помощник Люк оказался католиком и когда он к нам присоединился, то обустроил своё рабочее место по своему вкусу. За его спиной теперь висит календарь с библейскими крылатыми фразами и апрель представлен просто шикарными словами: «Nam cum mensura uteris, remetietur tibi» (Какою мерою мерите, такою и вам отмерено будет, Евангелие от Матфея 7:2).
Очень я с Христом в этом вопросе согласен, это практически девиз всей моей новой американской жизни.
Ну а последним присоединившимся к нам пилотом стал соотечественник Пьера Левега, француз Мори́с Бьенвеню Жан Поль Трентинья́н. Этот обладатель сложносочинённого имени, откликающийся на Мориса для нашей гоночной команды оказался настоящей находкой.
У него была репутация одного из самых осторожных и аккуратных гонщиков. Для таких, как он надёжность стоит на первом месте и именно этим он нам полностью подходил.
Итого шестеро пилотов: Шелби, Майлз, Левег, Шелл, Кастелотти и Трентиньян. Шесть отличных гонщиков на отличных болидах.
В этом качестве выступают новенькие гепарды. Родстеры на платформе Джульетты не вписываются в нашу философию гонок на выносливость, согласно которой удобство водителя превалирует над скоростными качествами. Но в Бельгии пилоты должны провести за рулём максимум часов шесть, так что открытый кузов не помеха.
И мы снова будем белыми воронами на трассе. На трассе в Ле-Мане сейчас доминируют родстеры, а вот в гонках класса GT наоборот купе. Это объясняется тем, что в GT работает связка из пилота и штурмана. И еще неизвестно кто из них важнее. Штурман постоянно вовлечен в работу пилота и подсказывает тому о поворотам и прямых.
В машине с открытым кузовом для подобного слишком шумно. Но мы решили эту проблему с помощью старого доброго Воки-Токи, американской армейской рации которая еще двенадцать лет назад вовсю помогала в благом деле уменьшении популяции немецких солдат как союзниками в Нормандии и Бельгии так и Красной Армией.