Сын Конга (ЛП)

— Я подключила к телевизору фильм.
Нахмурившись, Торрен откинул голову назад, чтобы посмотреть ей в глаза. Они были золотыми, и он бы поставил на то, что она была красавицей в своем зверином обличье. Симпатичная кошечка.
— Порно?
— Нет! — сказала она со смехом. — Не будь груб. Я нашла комедию. Это будет свидание номер два. — Она выглядела счастливой и пахла счастьем, её глаза сияли, когда она смотрела на него, ожидая ответа.
Эта девушка стала интереснее всего за секунду. Торрен сказал ей:
— У тебя есть гораздо больше, чем я думал.
— Ты о чем?
— Я имею в виду, что ты плохая девочка, как мне нравится, но ты меня удивляешь, потому что ты ещё и хорошая девочка. Идеальный баланс и ещё чертовски интересная. Ты заставляешь меня смотреть на тебя.
— Как сталкера?
— Не подавай Хавоку новых идей. И нет, я имею в виду, что ты заставляешь меня узнавать тебя.
— Ты имеешь в виду, что хочешь изучить меня.
— Нет. Не то слово.
— А какое будет правильным?
— Нет ни одного правильного слова. Ты заставляешь меня быть с тобой, чтобы я мог узнать все твои секреты. Ты заставляешь меня быть с тобой, чтобы я мог чувствовать…
— Что чувствовать? — пробормотала она, поглаживая его волосы на затылке нежными пальцами.
— Может, просто хоть что-то чувствовать. Сбивающая с толку женщина. Я должен быть сейчас опустошенным. Я должен оставаться устойчивым, чтобы не перекидываться, а потом появляешься ты, и иногда я хочу проверить себя и посмотреть, смогу ли я остаться стабильным рядом с тобой.
— Может быть, сможешь.
— До нашей первой ссоры. Пока ты не сделаешь что-нибудь, что меня расстроит.
— Например?
— Уйдешь. Ты меня зацепишь, правда, Дикая Кошка? Подсади меня на крючок, а потом уходи, и я так закручусь, что мне не поможет ни одна больница. Ты опасна для такого человека, как я.
— И ты опасен для такой девушки, как я.
— Хорошая девочка, — сказал он. — Теперь ты понимаешь. Я не тот человек, с которым можно дружить.
— Я не это имела в виду.
Озадаченный, Торрен слегка покачал головой.
Он собирался спросить, чем он опасен для неё, если она не имела в виду физическую опасность, но она взяла с диванной подушки пульт и включила телевизор позади них. Потом откинулась на кожаную подушку и хлопнула по сиденью рядом с собой.
— Иди сюда, Принц Конг Хавок Опасная Обезьяна. Я украла для нас пакет Скитлз из запаса сладостей Карла. Хотя я жадная и люблю красные, но не люблю желтые, так что угадай, что ты получишь?
Торрен усмехнулся и опустился на диван рядом с ней.
— Я не против желтых. — На самом деле они были его наименее любимыми, но его голос звучал совершенно честно. Хм. На самом деле, он просто хотел, чтобы она была счастлива и чувствовала себя комфортно, и он бы выбрал красные из пяти пакетов Скитлз только для того, чтобы сделать для неё целую упаковку.
— Посмотри на это, — сказала Кендис с чересчур яркой улыбкой. Она дважды хлопнула в ладоши, и свет погас.
— Отвратительно, — сказал он со смехом, представляя, как всё мигало в этой кабинке при издаваемых хлопках.
— Супер отвратительно, но я хочу, чтобы когда-нибудь также было у меня дома.
По телевизору шли начальные титры, но Торрен даже не знал, что они смотрят, потому что его внимание отвлекала на себя Кендис.
— Ты сейчас живешь в доме?
— Мааааленькая квартирка в нескольких кварталах отсюда. — Она сморщила свой милый носик. — В жару куча тараканов.
— Я могу избавиться от них. Я их опрыскиваю.
Её лицо стало комично пустым.
— Серьезно?!
— Да, правда. Это просто. Вероятно, мне придется сделать это несколько раз, но я избавлюсь от твоей проблемы с насекомыми.
— Хм. — Несколько секунд она смотрела в телевизор, а затем снова спросила более высоким тоном:
— Правда?
— Это не важно. Любой друг сделал бы это для тебя.
— Могу я тебе кое-что рассказать?
— Скажи мне что-нибудь. Без осуждения, всё выслушаю. Ведь я худший дьявол, в отличие от тебя.
Кендис помедлила, затем откинулась на спинку дивана, положила голову на подлокотник и закинула голые ноги ему на колени. Теперь он замурлыкал, как чертова кошка. Он провёл кончиками пальцев по её гладкому бедру и положил руку на её согнутое колено.
 
— Ты передумала?
— Нет, я просто думаю, хочу я тебе рассказать об этом или нет. Я не говорила об этом. Ни с кем.
— Ну, польза от сумасшедшего знакомого, которого вот-вот усыпят, в том, что твои секреты отправятся в могилу, и быстро.
— Никогда так не говори, — сказала она, и её глаза вспыхнули светло-золотым. — Даже если ты думаешь, что это произойдет, не говори об этом.
— Значит, мы притворимся, что это может продолжаться вечно?
— Да. И теперь я решила, что расскажу тебе, потому что ты просто обязан это услышать.
— Хорошо. Я готов.
— Я танцую, чтобы оплатить медицинские счета моего отца. Он был старшим оборотнем, когда у него была я. Он заболел.
— Чем заболел? — Оборотни нечасто болели, но и рождаться глухими они тоже не должны, а Женевьева, его сестра, была глухой.
— Это было дегенеративное заболевание. Врачи не могли разобраться. Со временем оно уничтожило его мышцы и кости, и это сопровождалось адской болью. Когда он умер в прошлом году, он весил восемьдесят фунтов. Он находился в хосписе семь месяцев, и это было дорого. Я ухаживала за ним с медсестрой. Мы работали посменно, и чтобы оплатить её и медицинские счета, я начала танцевать по ночам, потому что, что ещё я могла бы здесь делать? Что я могла сделать со своим набором навыков, чтобы каждый день зарабатывать деньги? Когда мне нужно было быстро оплатить счет, я просто работала в две смены «у Джема». До того, как он заболел, я приезжала сюда, чтобы проводить с ним лето, а затем возвращалась к своей жизни в Нью-Йорке. Я хотела стать танцовщицей. Настоящий танцовщицей. Я пробовалась в модные школы, но даже если бы я поступила, мы не могли себе их позволить. Так что я работала в этом баре, выступала. Танцевала с другими девушками. Я поставила для них всю хореографию, и когда у меня накопилось достаточно денег, я купила маленькую захудалую студию и преподавала детям уроки танцев. Я была счастлива, но скучала по отцу. А потом он заболел, и я вернулась домой. Дела пошли еще хуже, и я продала студию, чтобы оплатить часть его счетов. Ты знаешь из-за сестры, что оборотни не получают медицинской страховки. А потом он скончался, а у меня всё ещё были все эти кредиты на мое имя, так что я просто пытаюсь устоять на месте, пока не покрою все долги.
— Значит, ты застряла?
В глазах Кендис мелькнули призраки прошлого, когда она кивнула.
— Застряла, будто меня похоронили заживо. Большинство дней я чувствую себя похороненной. Итак, посмотри на меня сейчас. Обученная танцовщица, которая осуществила свою мечту, владела студией, нашла счастье, и теперь я здесь, сгребаю со сцены долларовые купюры в неглиже и в «блёстках стриптизерш».
— Чёрт, — пробормотал Торрен, чувствуя подкатившую тошноту. Он желал всем, что у него было, вытащить её отсюда и исправить её жизнь. Сделать её лучше. Сделать её счастливее. Сделать ярче, прежде чем она будет раздавлена ​​тяжестью всего мира.
— Иди сюда. — Он протянул руку и подождал, пока она сядет и прижмётся к его ребрам. Боже, он чувствовал, что ей здесь место, как будто она была создана для него. Он ничего не мог сказать, чтобы ей стало лучше, поэтому он поставил ноги на маленький столик перед ними и откинулся назад. Со вздохом он прижался щекой к её макушке. А через несколько минут он сказал:
— Сегодня вечером я отведу тебя куда-нибудь.
— На свидание?
— Нет, — пробормотал он. — Тебе это не понравится, но ты будешь смотреть и станешь свидетелем, и ты не будешь чувствовать себя такой одинокой. Ладно?
Она посмотрела вверх своими красивыми тигриными глазами и схватила его футболку прямо над его бьющимся сердцем.
— Ты собираешься показать мне своего демона сегодня?