Лорды Белого замка

Теобальд был настроен скептически и не рассчитывал, что это изменит ситуацию к лучшему. Всем было прекрасно известно, что Генрих не обращает внимания на выходки младшего сына и вряд ли станет что-либо предпринимать, пока положение не обострится настолько, что его уже нельзя будет игнорировать.
Отламывая кусочки хлеба, Теобальд макал их в стоящую справа тарелку с куриным бульоном и, памятуя совет леди Уны, ел медленно. Иоанн пригласил Уну отобедать за королевским столом, и она сидела недалеко от Теобальда, скромно потупив глаза.
  
Леди Уна регулярно навещала больного, и тому были приятны визиты этой незаурядной женщины, столь же умной, сколь и обольстительной. Теобальд был холост, но, глядя на нее, начинал думать, что, пожалуй, вполне можно бы и жениться. Похоже, точно такие же мысли одолевали в присутствии Уны абсолютно всех мужчин, включая и совсем юных. Барон бросил любопытный взгляд на своего младшего оруженосца. Тот ни на секунду не сводил глаз с красавицы-вдовы.
Ну что же, помечтать, конечно, никому не повредит. Однако Фульк должен понимать, что эта женщина не для него. Поскольку имущество вдовы находилось в Ирландии, то ее следующим мужем должен был стать мужчина, намеренный здесь поселиться, а не желторотый оруженосец, чье будущее неразрывно связано с валлийской границей.
Перед помостом убирали столы, освобождая место для танцев. Едва лишь музыканты успели сменить темп и вместо мягкой спокойной мелодии заиграли задорную джигу, как почти все мужчины вскочили на ноги, ища себе пару. Уну немедленно окружили, но кольцо поклонников тут же разомкнулось, поскольку в ответ на приглашения последовало клацанье зубов и рычание бдительного четвероногого стража. Уна бросила собаке одно-единственное слово: по-видимому, то был приказ лежать.
Иоанн рассмеялся и жестом разогнал всех незадачливых кавалеров. Он что-то проговорил Уне на ухо, взяв ее за руку, и потребовал, чтобы она танцевала с ним. Когда принц повел красавицу-вдову на расчищенное место в середине зала, она одарила его кокетливым взглядом и сказала в ответ что-то такое, отчего лицо у Иоанна так и вспыхнуло вожделением. Они начали танец: оба двигались превосходно, и симметрия их движений завораживала.
Фульк стал было наливать Теобальду вино и чуть не опрокинул кубок. Зрелый мужчина почувствовал волнение, исходившее от юного оруженосца.
– Лучше выкинь ее из головы, парень, – посоветовал Теобальд. – Вон как славно они смотрятся вместе с Иоанном! Эти двое похожи: когда речь заходит о делах сердечных или, вернее, если называть вещи своими именами, о желаниях тела, оба моментально становятся хищниками.
– Уна просто не знает, какой Иоанн на самом деле, – сказал Фульк.
– Да нет, думаю, знает, и к тому же эта женщина чрезвычайно умна, – возразил Теобальд. – Пойдя танцевать с Иоанном, она сразу поставила себя выше прочих. Если я прав, следующим ее партнером будет кто-нибудь из числа тех, кто постарше возрастом и давно и прочно женат. – Он поднял глаза на оруженосца. – Фульк, можешь страдать по ней в глубине души, если хочешь, но усмири свою ревность. Эта женщина не для тебя.
– Иоанн – гнусный распутник, – покраснев, сказал он.
– Иоанн – беспринципный человек, а такие очень опасны для женщин, но, поверь мне, леди Фицджеральд вполне способна о себе позаботиться. Она не невинная девушка. Да ты только глянь, как ловко она с ним флиртует! Эй, парень, открой глаза.
На мгновение Теобальду показалось, что сейчас последует яростная вспышка гнева. Однако надо отдать Фульку должное: он сумел сдержаться.
– Вы правы, сэр, – коротко ответил он.
– Господи, как же ты еще юн! Пойми, в физическом отношении женщины значительно слабее нас. Мы используем свое тело, чтобы бороться со всем тем, что встает у нас на пути. Они же используют свое для подкупа и убеждения, однако добиваются неплохих результатов и частенько получают то, чего хотят.
Теобальд подумал было, что хорошо бы договориться с какой-нибудь женщиной поприличнее, из числа тех, что сопровождали двор, чтобы она занялась образованием Фулька, но тут же отбросил эту мысль. Его воспитанник непомерно горд, так что не вышла бы ему такая забота боком. Сам Теобальд ни за что бы не отправил Фулька или Жана за женщиной для себя. Ему приличествовало блюсти нормы морали, пусть даже повсюду вокруг они рушились.
Танец закончился, и, как и предсказывал Уолтер, далее Уна танцевала с пожилым мужчиной, а затем – с поселенцем, известным своей преданностью жене. А потом, когда вновь заиграла зажигательная мелодия, Уна, к величайшему изумлению Теобальда, не обращая ни малейшего внимания на толпу окружавших ее мужчин, решительно направилась к Фульку и пригласила того на танец.
– Миледи? – Фульк изумленно замер, не в силах поверить своей удаче. Может быть, он ослышался?
– Ну что же ты застыл, Фульк Фицуорин? Или ты откажешь даме? – Васильковые глаза Уны ослепительно сверкнули из-под густых ресниц, и маленькая ручка легла на его рукав.
Теобальд понимал тонкий расчет леди Фицджеральд: Фульк никоим образом не мог считаться претендентом на брак с ней.
– Может быть, миледи, вы лучше удостоите чести меня? – Теобальд поднялся со скамьи и протянул Уне руку. – Я еще не поблагодарил вас за то, как вы заботились обо мне во время болезни.
Секунду Уна казалась удивленной, но тотчас улыбнулась:
– Конечно, милорд. – И переложила руку на рукав Теобальда. – Можно попросить тебя вывести Тару на улицу? – обратилась она к юноше.
– Да, миледи. – Фицуорин бросил на Уолтера обиженный взгляд.
Теобальд повел Уну к танцующим. От ее запястий и шеи струился пьянящий аромат розового масла.
– Оставьте мальчика в покое, – сказал лорд Уолтер. – Фульк еще слишком молод.
Она удивленно выгнула темные блестящие брови:
– Хотите сказать, милорд, что вы сами больше подходите мне по возрасту?
Они завершили полукруг и развернулись.
– Ничего подобного я не имел в виду, – усмехнулся Теобальд. – Подозреваю, что с такой женщиной, как вы, у мужчины будет слишком много забот. Вот что, миледи, я прошу вас об одолжении: не надо заигрывать с Фульком, особенно если в эти игры будет вовлечен принц Иоанн.
– Могу я узнать почему? – В голосе ее одновременно сквозили досада и любопытство.
– Подробности не имеют значения. Достаточно сказать, что принц и мой оруженосец и так уже враги. Если добавить в эту кипучую смесь еще и вас, содержимое котла снова перельется через край.
Они сменили партнеров и вернулись друг к другу.
– Мне очень нравится Фульк, – сказала Уна, упрямо поджав губы.
– Тогда проявите милосердие и оставьте его в покое.
– Разве вы никогда не играли в игру куртуазной любви, милорд?
– Нет, у меня всегда хватало благоразумия, – резко ответил Теобальд.
Эту традицию привезла с собой из Аквитании королева Алиенора: модный идеал неразделенной любви, когда мужчине полагалось боготворить недоступную женщину и жаждать заслужить ее благосклонный взгляд, сочиняя романтические баллады и совершая ради избранницы героические поступки. Если даже влюбленный удостаивался чести обладать телом своей госпожи, ему не дозволялось наслаждение пролить семя, но предписывалось сдерживать себя, дабы подтвердить свои чувства.
– Играйте во что хотите, – тихо сказал лорд Уолтер, – но смотрите не навредите Фульку, поскольку в противном случае я убью вас.
– Вы слишком откровенно выражаетесь, милорд, – прищурилась она.
– Иначе не умею. Вам может не понравиться то, что я говорю, но зато вам не придется выискивать в моих словах потаенный смысл.
Танец закончился, и кавалер коротко поклонился даме. Уна ответила реверансом.
– Не из-за ваших угроз, но ради самого Фулька я сделаю так, как вы просите, – сказала она. – Однако сейчас мне нужно найти его и мою собаку. По крайней мере это вы мне разрешите?
Не то чтобы лорд Уолтер пришел в восторг от этой перспективы, однако он кивнул и вернулся на место, испытывая облегчение оттого, что Уна согласилась проявить благоразумие.