На дальнем кордоне (СИ)
Там меня сразу взял в оборот Сергей Валентинович, как самого старшего (да и самого пьяного, чего скрывать, печень уже не та, что была в общаге на четвертом курсе), мы с ним засели за коньяк на балконе, чтобы курить не бегать, молодежь развлекалась водкой. У папы Вадима была своя радость, они начали в своей лаборатории эксперимент, который он планировал уже лет десять, и первый этап уже завершился полным успехом. Он мне пытался рассказать о сути их опытов, но моего знания, вынесенных с физфака родного университета хватило только на то, чтобы понять, что они пытаются на ускорителе толи распилить протон, толи получить какие-то частицы, как он выразился «заделать кварковый реактор на коленке в гараже».
После того, как Сергей Валентинович понял, что на мой пьяный мозг описание его работы оказывает действие крайне усыпляющее, перешли на разговоры «за жизнь». Он рассказывал про свою учебу, работу аспирантом в Новосибирске, как встретил будущую жену, мать Вадима, «на картошке», куда их всем НИИ отправили на «подъем сельского хозяйства», как переехали в Подмосковье, как 8 лет ждал квартиру от НИИ, ту самую квартиру, где мы и заседали. Я рассказывал про военные городки, по которым колесили всей семьей, отец у меня военный, ракетчик. Как пришлось переселяться на Юг, поближе к родителям папы и мамы, когда они в связи с возрастом стали нуждаться в помощи. Как покатался по олимпиадам, по естественнонаучным предметам, еще по школе. Как мы в общаге во время учебы в университете жили. Оказалось, все студенты, даже с разницей в тридцать лет по годам обучения, одинаковые. Посмеялись, вспоминая смешные случаи из студенческой жизни. Перешли на работу. Я рассказывал, почему за 10 лет сменил 7 мест работы, искал себя, что называется. Он говорил, что последние пять лет в НИИ, где он работал, наконец-то потекли деньги, оборудование, гранты, проекты, и теперь можно спокойно заниматься наукой, без оглядки на хлеб насущный. Поинтересовался Сергей Валентинович моим семейным статусом. Узнав, что я холост, обещал познакомить со своими аспирантками, цитирую, «из тех, что посочнее». Хорошо посидели, только к 4 утра считай разошлись. Хороший мужик, несмотря на то, что почти в два раза меня старше.
В комнату кто-то заглянул:
— Вставайте, граф! Вас ждут великие дела! И рассол! И домик в деревне! — а это уже Ковальцов-старший, проснулся с нами, ни свет ни заря. Зачем? Ему, вроде, два выходных дали, после трех суток дежурства у опытной установки.
Мы еще до защиты проекта, независимо от результатов, хотели поехать к Ковальцовым «на фазенду», как они ее называли. На берегу озера, в двадцати километрах от городка при НИИ, где располагалась квартира Вадима, у профессорского семейства был домик с участком. Ну как домик, по рассказам — сруб, сарай, да баня. И земли чуток — для мангала да для петрушки с укропом, плюс цветы, Ковальцова любила с ними возиться. На фазенду нас должен был отвезти Игорь, у него УАЗ-пикап был, отцовский, правда жил он в самой Москве. Наша задача была со всем хабаром — шашлыками, алкоголем, газировкой, продуктами — собраться в восемь утра на остановке на трассе. Там он нас должен был забрать. Планировали отдыхать четыре дня, потом он обещал меня забрось в аэропорт, прямо оттуда. Так что, помимо продуктов, еще и свою сумку брать придется, с вещами и ноутбуком.
Ладно, надо вставать, приводить себя в порядок. Встал, одел штаны, поплелся в ванную, умываться и чистить зубы. Пока чистил зубы, рассматривал себя в зеркало. Н-да, сейчас, когда основная беготня с проектом закончена, надо заняться собой. А то тридцать лет, а уже и пузо пивное нарисовалось немалое, от бицепса одно название, да и темно-русая шевелюра, некогда бывшая густой и пышной, начинает редеть. Подстричься на лысо, что ли. Хорошо хоть плечи широкие от отца достались, и они не портятся со временем. Блин, еще и шея болит. Ковальцовы все невысокие, и зеркало в ванной стоит так, что приходится шею сгибать, чтобы морда, опухшая после вчерашнего, целиком влезла. Для моих 185 сантиметров роста низковато зеркало висит, неудобно.
Пока принимал водные процедуры, Вадим собирал продукты. Сергей Валентинович внес свою лепту.
— Вадим, захватите мешок с инструментами, купил на выходных. А то мы с Петровыми поехали банный сезон открывать на Восьмое марта. Как открыли — так и закрыли. Сарай наш зимой какие-то бродяги обнесли, все вынесли, даже гвозди. У-р-р-р-роды. Там мешок зеленый в коридоре, я туда все упаковал.
— Пааа, да ну нафик! — это уже Вадим, — может, сами завезете, вы же через пару недель, на майские все равно собирались ехать?
— Да мы то собрались, а там кто его знает, получится или нет? У нас сейчас горячая пора, моих охламонов-мэнээсов контролировать надо постоянно, они «дети Интернета», все знания там, а про нашу установку там не пишут. Следовательно, оставишь на сутки — запорешь весь процесс. А маман твоя приедет в среду, поедет свои «гладиолусы» сажать, а там не то что лопаты — палки не найдешь после тех монголо-татар, что там прошлись. Хорошо хоть в дом не залезли. Ты нашу мать знаешь — она меня не то что из ускорителя, из-под земли достанет, со своими цветами. И что мне, все бросать, лопату ей везти? Довезете, не обломаетесь, не на своем горбу же. У Игоря кузов большой, влезет. Да и на баню дров там уже нет практически, нарубите себе, топор я в мешок положил.
Я вышел из ванной, оделся, пошел на кухню, откуда раздавались голоса.
— О, Серега! Давай почаевничаем, да я спать пойду — вечером опять в институт, второй этап стартует у нас, — Сергей Валентинович полез за кружкой — я вам там накидал вчера еще с вечера овощей там всяких, закаток, чай, печенье. А то Вадим думает, что на четыре дня вам шашлыков и водки хватит. Молодой еще, неопытный, хе-хе.
— Па-а-а, ну чего ты начинаешь, я не успел просто. Тем более пацаны тоже с собой берут, мы ж не одни едем. Нам на пятерых не тонну же продуктов тащить. Там Ваня еще удочки брать собирался, ухи сварим, — Вадим выглядел если и лучше чем я, то ненамного: лицо помято, глаза красные, амбре по кухне такое, что мухи пьянеют на лету. Видимо, они еще позже чем мы закончили.
— Всех с добрым утром, — поприветствовал я ученное семейство, и принял благородную, как мне казалось, позу, — графу Игнатьеву был обещан рассол! Любезные судари, извольте!
— О, это наш человек! — хохотнул Ковальцов-старший, и полез в холодильник…..
2. Подмосковье. Трасса. Наши дни
Рассол помог, организм начал приходить в себя. Дотащили с Вадимом сумки и кастрюлю с шашлыком до места сбора, теперь ждем пацанов да Игоря с транспортом. Апрельское солнце приятно пригревало. Погода отличная, на небе ни облачка. Стоял, прикрыв глаза, наслаждался утром. Тишина, машин нет, ветерок легкий…
— Сбор китайских пчеловодов объявляется открытым! — послышался голос Женьки.
Отрыл глаза, Ваня с Женькой переходили дорогу. Димыч по обочине уже шел к нам. Про пчеловодов он был прав — вчерашние посиделки у всех явственно читались на лице.
— Здорова, короли г. на и пара! — это Димыч, мы его, как главного специалиста по канализации, постоянно этим подкалывали, теперь «мстит». Хорошо хоть «дерьмодемонами» не назвал, Ваня как-то раз такое выдал. Хотя подкалывали зря — у его бати неплохой бизнес в этой плохо пахнущей сфере, он потому и в вуз на эту специальность пошел.
— Здорово, алкоголики, — улыбнулся я, пожал всем руки, закурил.
— Не много барахла тянем? Мы вроде не на Эльбрус собрались? — Жека, как старый турист-скалолаз, взял свой профессиональный рюкзак, высокий такой, здоровый. Он фоток много выкладывал со своих походов, у них там целая секта скалолазов в городке, часто ездят.
— Да не, папик нам тут насовал пожрать, — Вадим пытался прикурить, но зажигалка глючила.
— А что за мешок? Мы картофан сажать не подписывались, — Жека дал Вадиму огня, задымили уже все.
— Это «на фазенду» закинуть надо, сарай наш по зиме бомжи какие-то выставили. Сельхозинвентарь, короче, батя попросил.