Мое роковое влечение (СИ)

Я плачу втройне. Выполняю все капризы, даже когда загибает. Ника терпела от меня больше, знаю, как было сложно первое время, когда пропадал. А она ждала. Меня ждала. Ника сидела рядом, когда подбрасывало в кровати от кошмаров. Ни слова упрека. Никогда.
Я же все, что годами копил возвращаю жене. По первому слову Ника имеет, что захочет. Хотя на поверку оказалось далека моя женщина от стандартных дамских капризов. Ценности другие в приоритете. Да и сама она другая. Неземная, что ли. Даже сейчас не разобрался еще. Просто четко понимаю, каким сокровищем обладаю, а вот ценности не знаю. Потому что нет ее, она бесценная. Реально, так и есть.
— Как ты себя чувствуешь? Не тошнит? Не тянет? — дотошно выспрашиваю. — Отнести тебя поспать? Может хочешь что-то? Манго? Клубнику?
— Макс, ты с рук не спускаешь. Я так отвыкну сама ходить. Мне приятно, но что как к маленькой ко мне… Ой, опя-я-ть?
— Ты и есть моя маленькая. Моя верная отважная жена. Воды? — опускаю Никушу в кресло. — Сок? Газировка? Нет… не дам… Минералка?
— Прекрати, — шутливо закатывает глаза. — Я знаешь, что хочу? А где Машка?
— Убежала в комнату мультфильмы смотреть, — опираюсь о стол и прищуриваюсь. Знаю... Знаю… — Так что, родная?
Она поднимается и медленно идет ко мне, соблазнительно рисуя бедрами восьмерки. А я любуюсь, не могу оторваться.
Красавица моя. Нежная. Прекрасная.
Навсегда. Навсегда!
— Ты, Макс. Всегда только тебя.
***
— Привет, Макс. Я за Машей.
В дверях стоит сын Булата. Ему восемнадцать… А Машке семнадцать… Он лось под потолок и здоровый, как Геракл. А Машка метр с кепкой и весит как баран….
— Привет. Вы куда?
— В кино.
— А ряд какой? Последний?
Сверху раздается возмущенный крик Ники и дочери.
— Пап!
— Ма-а-к-с!
Маша вся красная топает мимо, даже не смотрит. Сердится козявка.
— Стоять! — ловлю за руку и показываю на щеку. — Целуй. Так. Молодец. Теперь повторяй: «Пап, буду в одиннадцать часов. И не опоздаю ни на одну секунду».
Дочь уныло лопочет слова, а Егор возмущенно на меня косится. Выпроваживаю их и закрыв двери, ловлю сияющий и смешливый взгляд.
— Макс! — укоризненно тянет она.
— Ей семнадцать, родная. И нечего мне тут!
Конец