Покорители неба (СИ)
А посреди всего этого, на пьедестале, за защитным бронестеклом, со всех сторон щедро залитое ультрафиолетовым свечением десятков ламп, возвышалась она — громадная лиственница.
— Что это за… — Доран не мог даже подобрать слов. Задрав голову, он с почтением смотрел на нее.
— Сколько она уже в высоту, 10 метров? — обыденным голосом спросила Даби.
— Девять метров 12 сантиметров и 2 миллиметра, — с готовностью отчитался Макс. — Каждый год растет почти на 3 миллиметра.
Доран изумленно обернулся к нему.
— Подождите, сколько тогда ей?
Макс выглядел не просто гордым, а самодовольным.
— Это первое дерево, посаженное людьми после Эпохи катаклизмов.
— Ей больше 100 лет?!
— 100 лет 14 годиков и 8 месяцев. И спокойно нас всех переживет. Самой долгоживущей лиственнице исполнилось почти 900 лет, когда нагрянули катаклизмы.
Даби усмехнулась, услышав в голосе Макса почти подобострастие.
— 900 лет! — повторил Доране неверяще.
— Когда твой гипотетический прапраправнук прилетит в Далан-Кин, она будет ждать его.
Лиственница величественно возвышалась над садами, как великан над своими детьми. Макс и его спутники двинулись дальше, лавируя между грядок с помидорами. Доран боялся на что-то наступить. Но здесь царила обстановка вольности и изобилия.
— Ты же понимаешь, что это производственные сады, а не сами лаборатории? — сказала Даби Дорану. — Уж там-то творится настоящая наука, везде стерильность и жесткий контроль.
Лицо ученого снова приобрело то самое выражение легкого превосходства.
— Сомневаюсь, что вы вообще бывали на настоящих научные воркшопах. Почти все, кто попадает в межсферные транспортировки, заканчивали физический класс, я полагаю? — Макс обращался скорее к Даби.
Та кивнула.
— По статистике, это так
— Даже ты? — удивился Доран.
— А что? Я выгляжу слабой?
— Если честно… то да, — он торопливо поправил. — Я имею в виду, из нас всех, по физическим показателям.
Макс пораженно усмехнулся.
— Но-но, Доран! Бросаешь вызов вожаку?
— Не мели чушь, Макс, — скривилась Даби.
Доран решил уточнить.
— В нашей команде вы с Ситимом отвечаете за аналитику. И поэтому я сделал вывод, что вы оба учились в научном классе.
Макс закивал, соглашаясь с ним:
— Конечно, доминирующие типы интеллекта у всех разные. Но это не значит, что нужно развиваться только в одну сторону.
— Да-а, — Доран покосился на выступающие мускулы геоботаника. — Что правда, что правда.
Внезапно мраморный пол под ними дрогнул, по поверхности пошли крупные трещины и все рассыпалось!
Доран заорал и отчаянно схватился за стойку рядом, спасая жизнь.
Даби и Макс давились смехом. Они спокойно парили над пропастью, хотя Доран был уверен, что у Даби отключены двигатели, а у геоботаника так вообще не было вингпека.
— Подождите-ка, — Доран пощупал носком ботинка пол. Мраморные плиты снова собрались обратно, словно из умных кирпичиков. — Это дисплей!
— Ага, — Макс что-то нажимал на планшете, и вместе с тем изображение под ногами Доран менялось. Извивающиеся пески пустыни. Веревочный мост над ущельем. А вот и океан с рыбками. Даби запрыгала, и вместе с тем, на дисплее расходились круги. Совсем как та стена-водопад, которая в первый раз не впустила Дорана.
— Так еще и сенсорный! — он зашагал вперед.
Рыбки каждый раз обходили его, мерцая радужной чешуей.
— Это хариусы, водятся в наших водоемах, — рассказал Макс. — Они промысловые, верно, Полисана?
— Уха из них получается вкусная! — отвечал женский голос из верхнего яруса. — Да и полезная она, для сердца.
Хариус мелькал красивым плавником и спокойно плавал у них под ногами, мельтеша между бликами воды и водорослями. Доран присел на корточки и провел рукой по сенсорному стеклу — вслед за его пальцами скользили блики изображенной цифровой воды. Один из хариусов подплыл к нему, замер, словно бы размышляя, потом капризно махнул хвостом и исчез в глубине.
По лестнице к ним спускалась женщина с густыми курчавыми волосами. На ней были сапоги и комбинезон. Легкая улыбка, горящие глаза, размашистые позы — она соответствовала жителю Далан-кина.
— Макс! — женщина махнула ему. По голосу Доран поняла, что это и есть Полисана.
Макс поприветствовал ее кивком.
— Студенты? — Полисана заметила их глайдерские комбинезоны и с пониманием кивнула. — А-а, твои друзья с Юхэ?
— Приобщаю молодую поросль к науке, — с гордостью проговорил Макс и хлопнул зазевавшегося Дорана по плечу. — Вот этот совсем зеленый еще, только-только из гнезда выпал!
Доран мог поклясться, что чуть не выплюнул свои легкие.
— Это хорошо, — Полисана пытливо их разглядывала. — Никогда не поздно заниматься исследованиями, и мы всегда рады новым лицам. Вы же слышали про планеты-гикеаны?
— Они из физического класса, — шепнул ей Макс как бы извиняясь.
— Тем более! — Полисана невозмутимо всплеснула руками. — Значит, слух у них хороший. Так слышали?
Доран непонимающе моргнул.
— Это водные миры, — ответила Даби.
Полисана одобрительно указала на нее и подмигнула:
— В точку! А знаете, почему я их изучаю? — она с детским восторгом потерла ладони. — Именно в водных мирах больше всего вероятности найти живые организмы!
Макс издал нарочито усталый вздох.
— Да брось, Сан, мы и свою-то планету до конца не изучили.
— “До конца не изучили”, — передразнила та. — Типичный ответ типичного ботаника. Ничего нельзя изучить до конца! Людям принадлежала суша. Мы уже контролируем флору и фауну. А вот океаны… океаны не контролирует никто. Это бесконечность возможностей.
Как будто в подтверждение ее словам, под ними проплывали киты. И можно было услышать их таинственное глубокое пение, доносящееся словно из древних времен.
— Я видел похожее аффи, — вспомнил Доран. — Оно было довольно популярным у нас.
— Угадай что? Я помогала его разрабатывать!
— Вы делаете аффи?
— Многие аффи проходят проверку на достоверность у нас. А некоторые мы еще и курируем. Как тебе появление китов после шторма в конце?
— Было захватывающе.
— Еще бы! Жаль, в реальной жизни мы ничего подобного не испытаем, — плечи Полисаны поникли, и она скандировала заученным тоном. — “По общепринятому манифесту по Восстановлению Земли людям нельзя вести любую деятельность в океанах”.
— А как же рыболовство? — спросила Даби.
— Частично разрешено на некоторых реках. Но в основном разводим сами. На каждой жилой станции есть собственная аквакультура. И разводить можно только с расчетом на питание жителей. Ни больше, ни меньше
— Очистка океанов и морей тоже важная часть терраформирования. Знаете, сколько наши предки мусорили?
Макс взял ее за плечи и направил к лестнице.
— Не хотим мы про это слушать, Сан. Иди уже.
— Но нужно доносить до молодых поколений важность наших исследований!
— Да-да, я займусь этим, иди уже.
— Приходите в следующий раз! — кричала Полисана уже на ступеньках. — Я покажу вам модель ледяных гигантов. И мне как раз нужно два лаборанта для моего нового проекта!
— Продуктивных исследований! — махал ей Доран.
— Уфф, — покачал головой Макс. — Ну, и болтливая же она. Все время про свои океаны да рыбки рассказывает.
— Не то что ты, — хмыкнула Даби.
— Но люди здесь работают с таким энтузиазмом, — заметил Доран. — Это вызывает уважение.
— Уважение уважением, — подхватила Даби со скепсисом в голосе. — Но она звала нас в лаборанты. Вам людей не хватает?
За все время их знакомства Макс впервые показал искреннюю неловкость.
— Несмотря на престиж профессии ученого, текучка все же есть, — признался он неохотно.
Они пришли к широкому искусственному полю, испещренному каменными тропинками в виде сетки. Над ним висели огромные прожекторы с искусственным освещением.
— Условия труда не нравятся? — продолжала Даби, следя, как Макс надевает рабочие перчатки.