Великий поход (СИ)

К счастью, это моего неожиданного противника не остановило. Прохор лихо перекатился через голову, сменил направление и ринулся ко мне. Я в это время только поднимался с земли на единственную уцелевшую ногу. Вторую воевода мне отсушил напрочь. Кулак богатыря замер в десяти сантиметрах от моего лица и в пяти от подставленной под атаку ладони со второй порцией Удаления. На этот раз громила так легко не отделался бы.
— Ты чего творишь, окаянный?! — возмущённо взревел Никита и только в этот момент я заметил мягкое красноватое свечение вокруг всего тела Прохора, — Али ряд заключённый забыл? Какого лешего с тобой приключилось, Прохор?!
Воевода молча дернулся и злобно зыркнул на Никиту. Десятник даже бровью не повёл. Только молча посмотрел на меня в ожидании приказа. А я, в свою очередь, посмотрел на воеводу.
— Отпусти его, — секунду спустя, приказал я.
— Княжич… — начал было десятник.
— Отпусти, — категорично потребовал я, — Если бы хотел меня убить, то уже убил бы. А так… Даже оружия не достал… Лучше скажи, как ты смог дар свой использовать, если только что свитки мне отдал?
Прохор поднялся с земли, а Никита озадаченно по мотрел на меня, а потом на свои руки, словно это они что-то такое сделали, что исчезнувшая магия вдруг вернулась.
— Не знаю, княжич, — растерянно пробормотал Никита, — Секунду назад недоступно умение было, а потом само всё сработало. Едва увидел, что Прохор тебе голову готов размозжить, так и вернулся дар. Цветом налился.
— Началось… — проворчал воевода и зло сплюнул в сторону.
— Если я ещё не совсем выжил из ума, то могу предположить, что наш массивный друг понимает в происходящем больше нашего, — внимательно разглядывая Прохора, произнёс я.
— Ты наследник силы Разрушителя! — ткнул в мою сторону толстым пальцем воевода, — Не просто владелец такого же дара, а самый настоящий потомок и приёмник.
— Опомнись, Прохор, — с сарказмом воскликнул я, — Я же пришлый! В мире вашем вторую неделю всего. Какой ещё потомок?!
— Оттого и нечисть всяческая к тебе липнет, — словно не слыша меня бормотал воевода, — Оттого и видения эти все. Оттого и дары божественные абы как вокруг тебя работать начинают…
— Я пришлый, Прохор! — настойчиво повторил я, но богатырь в ответ желчно усмехнулся и я невольно замолчал.
— А Алан, по-твоему, местным был? — ядовито спросил Прохор.
— А мне почём знать? — попытался беспечно отмахнуться я, но сам понимал насколько нелепо это прозвучало.
— А ты подумай, Алексей, — зло бросил воевода, — Хорошенько подумай. Отчего в одном роду дары божественные десять раз повторяться могут? Отчего в семьях старых даже способы обучения и многие ступени будущие на пути постижения тайн божественных найдены? И отчего о твоём умении не больше, чем о чёрном колдовстве Разрушителя известно? Или ты думаешь, что у каждого родовича единственный дар и неповторимый?
Говорить о том, что именно так я и думал было довольно неуместно. Вместо этого я грозно свёл брови и жестом велел воеводе продолжать.
— Просто всё, Алексей, — усмехнулся богатырь, — Не наш это дар. Не местный. Один пришлый его с собой притащил и чуть весь мир не угробил в погоне своей за могуществом призрачным. Чудом великим, да кровью огромной остановить его удалось. А теперь ты явился… Будто мало бед роду Смоленскому.
— Насчёт дара спорить не буду, — хмуро ответил я, — А вот насчёт остального всего не прав ты Прохор. И не прав сильно. Если бы не я, то от Смоленска уже сейчас одно пепелище осталось. Перечислять все угрозы так горячо любимому тобой роду смысла вообще не вижу. Многие из них ты пытался устранить вместе со мной. И сейчас я вот вообще не понимаю ничего. Какого хрена ты так возбудился от упоминания этого ключа?!
— Не понимает он… — криво усмехнулся богатырь, — И не поймёшь никогда! Не для иномирцев те знания.
— Погоди, — недоверчиво пробормотал Никита, — Ты никак про ключи к вратам в чертоги богов подумал, Прохор? Откуда же Морхану Истязателю знать о таких вещах? Ты, видать, устал сильно в битве с упырями, вот и мерещится всякое.
 
— Может и так, — прогудел в ответ воевода, — Да токмо не зря Морхана на востоке падшим вратарём кличут. И в моей семье сказ есть, как на заре времен привратник, что двери в земли богов стерег, за девицей смертной в земли Эрлик-хана ушёл.
— Это повод на княжича накинуться? — прямо спросил Никита, — Правителя, ряд с которым подписал, смерти предать?
— Проверить хотел, — неохотно ответил богатырь, — Сработает али нет защита треклятая.
— Проверил? — спросил я. Поступок воеводы казался мне странным. Неправильным, нелогичным и абсолютно идиотским, — Дальше что?
Прохор откровенно меня бесил. Что-то там себе надумал, потом полез в драку, а теперь на основании своих предположений причислил меня к родственникам вселенского зла и пытается поставить в такое положение, где я вынужден буду оправдываться. Вот только я оправдываться не собирался.
Да, в своём мире я, скорее всего, был бы давно мёртв. Это довольно печально, учитывая в каких обстоятельствах это произошло. Но я не просил меня призывать. Я не хотел всего этого и за шанс ещё немного побыть в роли живого заплатил сполна.
Прохор молчал. Богатырь не прятал глаза и не пытался как-то скрыть свое отношение к текущей ситуации. Я видел, что воевода на перепутье. Это было уже не в первый раз. Последний разговор состоялся только что, а первый ещё в Смоленске. Однако, важным сейчас было другое.
Даже окончательно убедившись в происхождении моего дара, связав меня накрепко с памятью древнего злодея и приняв для себя решение действовать, Прохор не смог пойти на крайние меры. Он просто не смог меня убить, хотя это было оптимальным решением в сложившейся ситуации. Просто он знал, что не всё так однозначно. И не только он…
— Молчишь? — подбирая с земли мешки с трофеями, произнёс я, — Думаешь ты один такой умный, что смог сделать правильные выводы? Может Яромир зря место старейшины рода занимал? Старик дал мне шанс. Несмотря на всё, что произошло в день моего призыва. А раз так, то я в своём праве и буду поступать так, как посчитаю нужным. И если ты имеешь что-то против, то можешь брать коня и возвращаться в Смоленск. Заодно передашь привет моей матушке, Тихону и всему почтенному собранию. Если, конечно, они ещё не перегрызли друг другу глотки… Идём, Никита. Нам ещё ехать немало.
— А дальше что? — наконец произнёс Прохор, — Куда ты идёшь сейчас, Алексей? И потом куда путь свой направишь? Если уже сейчас тебе видения приходят из последних дней Алана? Где гарантии, что дух его тело твоё не займёт?
— У меня и так уже тесно в голове, — усмехнулся я, — Лишним там точно места нет. А что до пути… Пока до летнего терема отца моего доберёмся. Нам страховка нужна перед тем, как в дальнюю дорогу отправляться. Не верится мне, что в порядке всё в столице будет. Соломка нужна…
— А потом? — с интересом спросил Никита. В отличии от своего коллеги, десятник смотрел в будущее с неизменным оптимизмом. Лишними тревогами себе голову не забивал и был всегда готов ввязаться в очередное приключение. А сейчас его ещё подогревала первая часть внезапно полученного сэта, так что энтузиазм Никиты можно было смело умножать на два.
— А потом мы будем разгребать то дерьмо, которое под крышечку забило княжеский терем в Смоленске, — невозмутимо ответил я и оба моих военачальника растерянно уставились на меня, — Заодно узнаем всю правду про этого Морхана. Что это за фрукт и с чем его едят.
— Неужто Мёртвых пощипать вздумал, княжич? — разом стал серьёзным десятник, а воевода как-то странно посмотрел на меня, словно думал, что ослышался, — То дело однозначно гиблое. Ты, вестимо, везуч, как сотня блаженных, но это даже для тебя перебор…
— А где я, по-вашему, ещё могу узнать кто на нас травлю в родном городе устроил?! — резко спросил я, — Эта паскуда так там и сидит за стенами, между прочим.
— Не одно войско… — произнёс Прохор.
— Ой, вот только не начинай! — перебил его я, — Головы сложили, гиблое дело и вот это вот всё! Нам ещё идти и идти до них. С нашей везучестью, дадут боги, до места целыми доберёмся. Всё! Хорош трепаться. По коням!